Арсен Ревазов - Одиночество-12

Антон сидел, серьезно задумавшись. Я посмотрел на него и продолжил рассуждать.

– Значит, если концерн Химика тайно рекламировал калипсол, то дело оказывается удивительно простым. Химик про это догадался, Химика убивают. Отрезают голову, чтобы напустить дыма. Замаскироваться. Или напугать Лилю. Красиво?

– Так себе, – честно сказал Антон, встрепенувшись. – Ты же сам сказал про аналог, который выпускает совсем другой концерн. Как его? Калипсол? И пока мы не знаем MNJ Pharmaceuticals выпускает калипсол или нет. Поэтому сейчас обсуждать эту версию рано. Кроме того, даже если это они, то при чем здесь Дейр-Эль-Бахри? А «Одиночество»? А число это дурацкое? Как там оно?

– 222 461 215.

Антон записал его на салфетке и принялся что-то рисовать.

– Хорошо, не унимался я. А если верна твоя третья версия, и это некое тайное послание… Хотя кому? Всем подряд? Они хотят, что бы это было везде.

– Тому, кто способен это послание расшифровать.

– Но это явно не мы. Слушай, а, может, это все мистика?

– Не исключено. Например, заказ тебе сделал какой-нибудь богатый сумасшедший. С бредовыми идеями. Но тогда я не вижу связи со смертью Химика. Я боюсь, что за сегодняшний вечер мы не решим эту головоломку. Слишком мало вводных данных. И мне пора. Динка ждет.

Голос его потеплел, что вообще говоря антоновкому голосу было не свойственно. «Мне бы девушку, от имени которой мой голос бы теплел, а не стервенел» – подумал я.

– Насчет связи – суди сам. Загадочный заказ. Загадочная смерть. Между ними звено: калипсол. Я завтра выясню, кто выпускает этот наркотик и поищу в интернете что-нибудь про Дейр-Эль-Бахри.

– Отличная идея. Ищи про Дейр-Эль-Бахри. А я подумаю над числом. Не зря же меня в мехмате пять лет учили. Созвонимся!

И он расписавшись на слипе за нас обоих (Антон был богаче меня, а я не комплексовал: дружба все-таки) он уехал на голубом прозрачном Тинькоффском лифте со второго этажа на первый.

Я остался слушать музыку и допивать пиво. Nick Cave на два голоса с PJ Harvey пел своего странного Henry Lee. Я немного задрожал, потому что попытался вслушаться в текст. Еще в школе мы с Антоном и Матвеем учили английский, пытаясь записать на слух тексты песен. Я уже тогда, воспитанный родителями на классическом треугольнике Галич-Окуджава-Высоцкий (на самом деле – правильная пирамида: один – злой, один добрый, один сильный и все трое – умные) начал понимать, что настоящий рок во многом похож на КСП. Только в рок-музыке музыка лучше. А слова…

Тогда мы не знали, что рок это больше, чем сумма музыки и слов. Мы думали ровно наоборот: музыка плюс слова равняется любовь. Время было сильно доинтернетовское, тексты было взять неоткуда, поэтому очень полезной была подруга Матвея по имени Алка-Палка. Она прожила в Лондоне лет десять и знала английский не хуже Маргарет Тэтчер. А поскольку Алка была страшна, как атомная война, постольку не брезговала нашей компанией недоделанных интеллектуалов. Она указывала нам ошибки в расшифровке и помогала переводить сленговые места. С тех пор у меня иногда включается в голове автопереводчик. Но в Henry Lee я вслушивался впервые.

Я представил себе мясо, опадающее с костей. Брр… А у меня нет девушки в merry green land, которая будет ждать меня после моей смерти.

Я съежился от одиночества и ушел домой.

На следующее утро мне позвонил Антон и сказал, чтобы я начал разбираться с ФФ, а он сегодня же уезжает в США на неделю. Я поинтересовался, куда именно. Он сказал «В Редмонд».

– А что срочного в Редмонде? – максимально заинтересованно, чтоб не обидеть Антона спросил я, очень плохо представляя себе географию США.

– В Редмонде, сказал Антон – Microsoft. Штаб квартира. Они вызывают меня на интервью. То есть, на собеседование. Будут тестировать и все такое.

– О, да ты собрался поработать на западного монстра! Твое мнение о них со вчерашнего вечера изменилось?

Это был довольно жесткий наезд с моей стороны. У Антона в отличии от нас какие-то принципы оставались. Антон остался невозмутим.

– Это интеллектуальный монстр. Ни табаком, ни алкоголем он не торгует.

– Ну знаешь! Про Microsoft можно много чего другого рассказать. Так им нужен твой интеллект?

– Они предложили поехать и поговорить об этом. Поездка за их счет.

– А виза?

– У меня же пятилетняя.

– А, да. Ну, поздравляю, – сказал я. – Значит, ты и вправду крут, раз тебя в Москве протестировать не могут. – И пожелал ему счастливого полета.

Жизнь продолжалась. Неожиданно стало больше денег. Я заплатил долларами ФФ за аренду офиса и приступил к выполнению заказа. К вечеру первого дня я понял, что один с этим не справлюсь. Было много работы с журналистами, которая осложнялась странностью задачи, которую надо было решать. Тогда я нарушил слово, данное ФФ во второй раз, и позвал к себе в кабинет Крысу, моего заместителя.

Ей было где-то сорок с небольшим. Из-за редкой фамилии – Курас у сотрудников не оставалось выбора. Я был уверен, что она знала про свое прозвище. Маленькие глазки, маленькое туловище, острый нос, острый ум, железный характер, упрямство и стервозность – ну кто, если не Крыса? Иногда я подумывал, что ей бы очень пошел тонкий длинный хвост.

На своем месте Крыса была великолепна. Мы с ней образовали тандем: я создавал проблемы для агентства, а она их решала.

Однажды, например, мы ломали голову над заказом сложным и дурацким одновременно. Маленький банк, «Банк Новослободский» решил открыть в Москве свое второе отделение. Филиал. Нам предложили пригласить журналистов на фуршет, посвященный открытию филиала, и заставить их осветить это событие. Журналистом до банка никакого дела не было. Платить журналистам деньги, чтобы они написали про это революционное событие в банковской жизни России было невозможно.

Во-первых, мы этого очень не любили. Особенно я. Во-вторых, я этого не любил не только из высших соображений о деловой этике, но и потому что этого также не любили журналисты престижной деловой прессы. Они если и брали что-то с PR-агентств, то большими деньгами. А пачкать руки по мелочам им казалось ниже своего достоинства.

Поэтому я придумал такой ход. На открытие нового отделения в банк приводят пингвина. Живого настоящего королевского пингвина из московского зоопарка. Например, под предлогом, что «Банк Новослободский» взял над ним шефство. Как в известном анекдоте. [11]У журналистов появляется редкая возможность выпить с пингвином, сфотографировать его в кресле Президента Банка, и вообще оттянуться. В благодарность за это мы могли ожидать некоторое количество бесплатных публикаций.