Арсен Ревазов - Одиночество-12

– Простите, а что это за песня?

– Gyongyhaju Lany.

– Очень интересно (я ни хрена не понял). А кто поет?

– Омега.

– А Скорпионс?

– Украли песню. И изуродовали.

Гусар отвечал коротко, лениво и неохотно. Я понял, что у меня остался последний вопрос.

– А что это за язык?

Гусар посмотрел на меня, как будто я спросил его, откуда он взял деньги на билет до Москвы. Потом покачал головой и процедил медленно и доступно:

– В-е-н-г-е-р-с-к-и-й.

Ближе к Москве гусар обратился ко мне, чтобы узнать, как заполнять имиграционную карточку и сколько стоит такси до центра. Я объяснил, что такси лучше заказывать по телефону: пока пройдем выгрузку, границу, получение багажа и таможню оно как раз подъедет, – и пообещал помочь. Тут гусар подобрел. Объяснил, что песня – 1968 года. А суки-скорпы взяли и нагло передрали ее. Но Омега отстояла свои права и поставила скорпов на приличные бабки.

Я дипломатично заметил, какое это замечательное время было – поздние sixties, если rock&roll'ная волна не просто докатилась до красной Венгрии, а еще и поднялась там на такую высоту. От этого гусар совсем расстрогался, вытащил диск из ноутбука и подарил его мне. Без коробки. Я взял его в руки. На нем по кругу было выведено: Tizezer Lepes. Совсем непонятный язык.

Тут выяснилось, что Антон вовсе и не спит.

– Давай обсудим дальнейшую стратегию поведения.

Мне чертовски не хотелось думать.

– А зачем нам стратегия? У тебя есть план. Будем действовать по нему, а по ходу дела импровизировать.

– Плана нет. Но в аэропорту нас встретит человек, у которого этот план есть.

Я пытался взбодриться и представил себе маленькую чашку дымящегося кофе.

– Знаешь, я сейчас плохо соображаю. А что за человек?

– Девушка. Твоя, кстати, знакомая. Ты даже пытался ухаживать за ней.

Я немного взбодрился безо всякого кофе.

– Финдиректрисса что ли?

– Интересно. А ты, что, пытался за ухаживать за финдиректриссой?

– Нет. Скорее она за мной. В тюрьме.

– Это не финдиректрисса.

– А кто?

– Увидишь. Осталось меньше часа. У тебя будет приятный сюрприз.

Самолет приближался к земле и вибрировал как стиральная машина перед оргазмом. Раньше от такой тряски я бы страшно испугался, а теперь ощущение того, что меня ведет что-то высшее, совершенно лишило меня страха. Мы сели как ни в чем не бывало.

Перед самой границей я вспомнил про хатов, про свой фальшивый паспорт и забеспокоился, однако сонные пограничницы в Шереметьево-2 мрачно и лениво его проштамповали. Судя по всему, Антон был прав, взяв билеты на такой идиотский рейс. И про итальянца – тоже был прав. А про француженок – не прав. И вполне возможно, что жучок в номере – гостиничный стандарт итальянской полиции для борьбы с Cosa Nostra.

В таможенной зоне на меня вяло зевнула овчарка. Мы прошли через расступающуюся цепь темно-коричневых таксистов и вышли на улицу. Пять утра. Серый рассвет. Трудно придумать время хуже. Для чего бы то ни было.

Зона парковок быстро кончилась, и мы ступили на порог Новотеля – серо-зеркального параллилепипеда с неуклюжим сервисом и каменными лицами портье. Мне всегда казалось, что ее построили специально, чтобы запугать иностранцев. Если уж в отеле международного аэропорта, в двух часах полета от Европы, начинается такая подозрительная смесь варварства и цивилизации, то, что о том, что творится в 10 километров от нее, и подумать страшно. А чтоб понять, что нет, не страшно, надо во-первых, преодолеть эти 10 километров, а во-вторых, знать русский. Или, чтоб тебя ждали русские друзья. Москва – не лучшее место для одиноких иностранцев.

Мы прошли через холл в ресторан. В самом дальнем углу, действительно, сидела девушка с русой косой. И, действительно, эту косу я определенно где-то видел… Когда мы прошли полдороги девушка обернулась, и я ахнул. Медсестра Аня. Агент израильской спецслужбы. Кое-что начинает проясняться. Например, мое чудесное спасение из под колес Мерседеса. Но как эти спецслужбы что-то пронюхали? Ведь мы создали концессию «Одиночество-12» за день до моего отъезда в Тель-Авив… Мы подошли к Ане. Длинный бежевый свитер. Черные джинсы. А где же ямочки на щеках, которые чуть не свели меня с ума в Израиле? Нет ямочек. Взгляд – усталый, как будто она три дня и три ночи провела над штабными картами.

Мое: «Здравствуй, дорогая», – осталось вызывающе безответным. Антон сказал: «Привет», – довольно нервно, в ответ на что мы услышали:

– У нас мало времени. Вы будете строго следовать моим инструкциям. Вы не будете задавать лишних вопросов. Вы будете строжайшим образом подчиняться моим инструкциям. Пока понятно? Наш план состоит из двух…

– Аня, а может сядем за столик и закажем кофе? Выслушаем твой план. Мы все-таки с ночного рейса… И у меня тоже есть вопросы.

Я совершенно офигел от того, как встречает нас родина. Аня не сказала в ответ ни слова. Даже не пожала плечами. Молча села за столик. Я заказал три эспрессо.

– Я надеюсь, Иосиф, что ты перебил меня в первый и последний раз. Наш план состоит из двух частей. Часть первая – мы освобождаем Матвея. Часть вторая – мы вывозим вас троих их страны. Она так и сказала – «из страны».

– Но…

– Нет никаких «но». Или вы соглашаетесь с этим или мы расстаемся прямо сейчас.

Антон как-то очень сурово молчал. Я решил, что если и скажу что-то вразрез с его стратегией, то он меня поправит.

– Мы соглашаемся, но хотим объяснений. Зачем нам выезжать?

– Чтобы перестать тратить наши силы на вашу безопасность. У нас сейчас тяжелое время. Попробуйте поверить мне: нам сейчас не до вас.

В это верилось легко. Я кивнул головой, подтверждая удовлетворенность объяснением.

– Как вы узнали о моем приезде в Тель-Авив? Тогда, три месяца назад?

– Как только в прессе и в интернете начали появляться три слова и число, мы немедленно вышли на PR Technologies. Как только ты начал получать израильскую визу по протекции Антона мы решили вступить с вами в контакт. Мы начали сотрудничество с Антоном еще до того, как ты попал в тюрьму. После твоего побега из монастыря мы начали вам помогать.

– И вы помогли мне спастись из Владивостока, попасть в Японию, а потом найти Машу?

– Именно. Приятно иметь дело с догадливыми людьми. Я повторяю свой вопрос: вы согласны с планом?

– Так мы уже согласились.

– Я хочу услышать Антона.

Пятисекундная пауза. Я понял, что Антон не согласен и сейчас все начнет срываться. Но Антон неожиданно согласился. Просто молча кивнул головой. Мне это все равно не понравилось. Что-то он затаил. Но предвкушение запланированных боевых действий отвлекло меня.

– Хорошо. Приступаем к первой части плана. Мы разработали два сценария. Сценарий «А». Благоприятный. Вчера вечером в больницу в отделение, где содержится Матвей поступила письменная директива с требованием передать в распоряжение судебно-психиатрической лаборатории ФСБ одного из пациентов этого отделения. Но не Матвея. Пока все ясно?