Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

Печатались интервью с ее соседями, причем никто из них, кстати, не заметил ничего необычного в часы, предшествовавшие убийству.

– Всех это ужасно поразило, – сказал один перед камерой.

– Таких вещей у нас в округе не случалось, – заметил второй.

– Теперь мы будем тщательнее закрывать двери и окна на ночь, – произнес кто-то еще.

Возможно, если бы Тесс зарезал бывший муж или брошенный любовник, соседи вели бы себя свободнее. Но полиция призналась, что понятия не имеет, кто это сделал, и не представляет себе мотива. И у нее нет подозреваемых.

Не обнаружено признаков взлома. Никаких следов борьбы; только кухонный стол слегка сдвинут в сторону и один стул перевернут. Создавалось впечатление, что убийца Тесс действовал быстро. Тесс сопротивлялась одно мгновение, достаточное, чтобы сдвинуть стол и опрокинуть стул. Но тут нож вошел в тело, и она умерла.

Полиция сообщила, что тело пролежало на полу около суток.

Я вспомнил, чем мы занимались все то время, пока Тесс лежала мертвой в луже собственной крови. Мы готовились ко сну, спали, просыпались, чистили зубы, слушали утренние новости по радио, шли на работу, обедали – прожили целый день своей жизни, который у Тесс уже отняли.

Думать об этом было невыносимо.

Когда я заставил себя переключиться, мозг занялся не менее тревожными темами. Кто мог это сделать? Зачем? Стала ли Тесс жертвой случайного нападения или ее смерть имеет какое-то отношение к Синтии и угрозе в письме, написанном много лет назад?

Куда пропал Дентон Эбаньол? Пришпилила ли Тесс его визитку на доску, как мне сказала, или нет? Или, решив, что ни с какой информацией звонить ему не придется, сняла визитку и выбросила в мусор?

На следующее утро я нашел карточку, которую детектив оставил нам, и позвонил ему на мобильный.

Провайдер немедленно прервал звонок, предложил оставить послание и сообщил, что телефон отключен.

Я попробовал позвонить домой. Ответил женский голос.

– Нельзя ли позвать мистера Эбаньола, пожалуйста?

– Кто говорит?

– Это миссис Эбаньол?

– Назовитесь, пожалуйста.

– Это Терри Арчер.

– Мистер Арчер! – встревоженно воскликнула она. – Я только что собиралась вам позвонить!

– Миссис Эбаньол, мне в самом деле необходимо поговорить с вашим мужем. Возможно, полиция уже вам звонила. Я назвал им имя вашего мужа вчера вечером и…

– Он вам звонил?

– Простите?

– Дентон вам звонил? Вы не знаете, где он?

– Нет, не знаю.

– Это совсем на него не похоже. Иногда ему приходилось работать ночами, вести наблюдение, но он всегда меня предупреждал.

Меня охватило дурное предчувствие.

– Он вчера заезжал к нам. Во второй половине дня. Сообщал нам последние новости.

– Я знаю, – сказала она. – Я звонила ему сразу же после того, как он уехал от вас. Он сообщил, что ему позвонили и оставили послание. Обещал перезвонить.

Я вспомнил, как зазвонил телефон детектива, когда он сидел в нашей гостиной, и решил, что звонит его жена, чтобы рассказать о готовящемся ужине, как он взглянул на дисплей, удивился и перевел звонок в режим голосовой связи.

– Они перезвонили?

– Не знаю. Больше я с ним не разговаривала.

– А полиция к вам обращалась?

– Да. У меня едва сердечный приступ не случился, когда они пришли сегодня утром. Но их интересовала женщина, которую убили в собственном доме около Дерби.

– Тетя моей жены, – пояснил я. – Мы поехали ее навестить и нашли убитой.

– Бог мой, – произнесла миссис Эбаньол. – Мне очень жаль.

Я должен был еще кое-что ей сказать, хотя в последнее время у меня появилась привычка скрывать информацию от людей из опасения их растревожить. Но похоже, такая метода себя не оправдывала. Поэтому я проговорил:

– Миссис Эбаньол, не хочу вас пугать и убежден, что у вашего мужа есть вполне оправданная причина не звонить, но, мне думается, вам все же стоит обратиться в полицию.

– Ох, – выдохнула она.

– Мне кажется, вам следует сказать им, что ваш муж пропал. Хотя и прошло еще совсем немного времени.

– Понятно, – ответила миссис Эбаньол. – Я обязательно позвоню.

– И можете связаться со мной, если что-то случится. Позвольте оставить вам номер моего домашнего телефона, если у вас его нет, а также номер мобильного.

Она не попросила минуту, чтобы найти ручку и листок бумаги. Я догадался, что, будучи женой детектива, миссис Эбаньол всегда держала их рядом с телефоном.

В кухню вошла Синтия. Она собиралась отправиться в похоронную контору. Тесс – да благословит ее Господь – все продумала заранее, чтобы максимально облегчить задачу для своих близких. В течение нескольких лет она периодически вносила небольшие суммы в счет оплаты будущих похорон. Свой прах она завешала развеять над Лонг-Айленд-саунд.

– Син, – позвал я.

Она не отозвалась. Не хотела со мной разговаривать. Не важно, считал я ее отношение рациональным или нет, но она полагала, что я виновен, по крайней мере частично, в смерти Тесс. Я и сам порой прикидывал, не пошли бы события другим путем, расскажи я Синтии все, что знал. Была бы Тесс дома, когда пришел убийца, если бы Синтии стало известно, каким образом тетя смогла дать ей образование? Или они обе находились бы совсем в другом месте, возможно, старались бы помочь Эбаньолу с расследованием?

Откуда мне знать? И с этим незнанием теперь предстояло жить.

Разумеется, мы оба не ходили на работу. Она отпросилась из магазина на неопределенное время, а я позвонил в школу, сказал, что меня несколько дней не будет и им лучше найти мне временную замену, подыскать учителя, у которого есть свободное время в расписании. Кто бы это ни оказался, я пожелаю ему удачи с моими бандитами.

– Я больше никогда не буду ничего от тебя утаивать, – произнес я. – Случилось еще кое-что, о чем тебе следует знать.

Синтия остановилась в дверях, но не повернулась ко мне.

– Я только что говорил с женой Дентона Эбаньола. Он пропал.

Она слегка склонилась набок, как будто из нее выпустили воздух, и умудрилась спросить:

– Что она говорит?

Я рассказал.

Она постояла еще некоторое время, придерживаясь за стену, чтобы не упасть, потом проговорила:

– Мне пора идти в похоронную контору, там нужно принять последние решения.

– Конечно, – согласился я. – Хочешь, я поеду с тобой?

– Нет, – отказалась она и ушла.

Некоторое время я не знал, чем себя занять, разве только переживать. Прибрался на кухне, сложил разбросанные по дому вещи, попытался, без всякого успеха, укрепить телескоп Грейс на треножнике.

Когда я снова спустился вниз, мои глаза задержались на двух коробках из-под обуви, которые Эбаньол вернул накануне. Они стояли на кофейном столике. Я взял их, отнес в кухню и, водрузив на стол, начал вынимать вещи одну за другой. Наверное, так же делал и Эбаньол.