Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

– Я просто считаю, что следует найти ее как можно скорее. И если она позвонит мне, посоветую ей вернуться домой.

– Мне кажется, она не чувствует себя дома в безопасности.

– Значит, вы должны позаботиться о ее безопасности, – сказала доктор Кинзлер. – Простите, у меня еще один звонок.

И отключилась. «Как всегда, помощи от нее как от козла молока», – подумал я.

Я выпил уже половину кофе, когда осознал – он настолько горький, что его практически невозможно пить, вылил остатки и вышел из кафе.

Красный джип выскочил из-за поворота, заехал почти на тротуар и остановился передо мной. Дверцы с пассажирской стороны одновременно открылись и оттуда вывалились два потрепанных с виду типа с небольшими животиками, в запачканных маслом джинсах, рабочих куртках и грязных футболках. Один лысый, второй с немытыми светлыми волосами.

– Залазь, – велел Лысый.

– Простите? – удивился я.

– Ты его слышал, – рявкнул Белесый. – Залазь в эту долбаную машину.

– И не подумаю, – заявил я, отступая к «Данкин донатс».

Они рванулись вперед и схватили меня под руки.

– Эй, – возмутился я, когда они потащили меня к задней дверце джипа. – Не имеете права! Отпустите! Вы не можете просто так хватать людей на улице!

Они впихнули меня в машину. Я свалился на пол перед задним сиденьем. Белесый сел впереди, Лысый устроился сзади и поставил свои рабочие ботинки мне на спину, чтобы я не трепыхался. Я все же успел бросить взгляд на третьего типа, сидевшего за рулем.

– Знаешь, что я на секунду подумал? – спросил Лысый своего приятеля.

– Что?

– Я думал, он скажет «отпустите меня!».

И оба чуть не умерли со смеху.

Дело в том, что именно это я и собирался сказать.

Будучи учителем средней школы, я не имел никакого опыта в обращении с бандитами, схватившими меня возле «Данкин донатс».

Я очень быстро сообразил, что мое мнение на сей счет никого не интересует.

– Послушайте, – заявил я, лежа на полу у заднего сиденья, – вы, ребята, наверное, ошиблись. – Я попытался немного повернуться, лечь на бок, чтобы взглянуть на Лысого, придавившего меня ботинком.

– Заткнись к такой-то матери, – приказал он.

– Я вовсе не из тех, кто может кого-то заинтересовать. Я не желаю вам, ребята, ничего дурного. За кого вы меня приняли? За бандита? Полицейского? Я учитель.

Белесый с переднего сиденья провозгласил:

– Как же я ненавидел всех этих долбаных учителей! Одного этого хватит, чтобы тебя замочить.

– Простите, я знаю, что есть много дерьмовых учителей, но я не имею никакого отношения…

Лысый вздохнул, расстегнул куртку и вытащил пистолет, который, возможно, и не был самым большим в мире, но с моей позиции на полу напоминал артиллерийское орудие. Он направил его мне в голову.

– Если я пристрелю тебя в этой машине, мой босс будет очень недоволен, потому что кровь, кости и мозги разлетятся по всей дерьмовой обивке. Но когда я объясню ему, что ты не хотел заткнуться на хрен, как тебе велено, думаю, он меня поймет.

Я заткнулся.

Мне не требовался Шерлок Холмс, чтобы сообразить – все происходящее имеет непосредственное отношение к моим вопросам относительно местонахождения Винса Флеминга. Может, настучал один из мужиков в баре «У Майка». Или бармен позвонил в мастерскую еще до того, как я туда добрался. И кто-то приказал этим двум гориллам выяснить, зачем мне понадобился Винс Флеминг.

Вот только мне не задавали этого вопроса.

Возможно, им было наплевать. Вероятно, хватило того, что я вообще спрашивай. Ты интересуешься Винсом Флемингом и оказываешься на полу в джипе. Судя по отложениям жира на их талиях, они не самые крутые бандиты в Милфорде, но хорошая форма не так уж и нужна, если ты вооружен. Поскольку у одного из них есть пистолет, то вряд ли ошибешься, предположив, что и двое других вооружены. Способен я отнять у Лысого пистолет, пристрелить его и выпрыгнуть на ходу из машины? Да ни за что в жизни.

Лысый все еще сжимал пистолет, пристроив руку на колене. Вторая нога стояла на мне. Белесый и водитель беседовали на отвлеченные темы, обсуждали вчерашнюю игру. Затем Белесый спросил:

– Это что такое, едрена вошь?

– Си-ди, – ответил водитель.

– Я вижу, что си-ди. Меня беспокоит, что именно. Ты не сунешь это в магнитофон.

– Еще как суну.

Я услышал отчетливый звук, сопровождающий установку диска в магнитофон.

– Глазам своим не верю, мать твою! – воскликнул Белесый.

– Чего там? – спросил Лысый с заднего сиденья.

Прежде чем кто-либо ответил, заиграна музыка. Сначала инструментальное вступление, а затем: «Почему всегда поют птички… если ты… рядом со мной?»

– Чтоб я сдох, – изумился Лысый. – Это гребаные «Карпентерз»?

– Эй, кончай, – потребовал водитель. – Я на этой песне вырос.

– Надо же, – усмехнулся Белесый. – Эта та цыпка поет, которая ничего не жрет?

– Ага, – подтвердил водитель. – У нее анорексия.

– Надо таким людям скормить что-нибудь вроде гамбургера, – предложил Лысый.

Возможно ли, чтобы три парня, обсуждающие достоинства музыкальной группы семидесятых, действительно собрались отвезти меня куда-то и замочить? Разве не пребывали бы они в таком случае в более мрачном настроении? На мгновение я воспрянул духом. И тут же вспомнил сцену из фильма «Криминальное чтиво», в которой Самуэль Джексон и Джон Траволта, за несколько минут до того, как подняться в квартиру и расстрелять ее обитателей, спорят насчет того, как биг-мак называется в Париже. Эти ребята даже лишены того стиля. Более того, от них отчетливо воняло потом.

Неужели все так заканчивается? На полу в джипе? Несколько минут назад ты пил кофе в «Данкин донатс», пытался найти пропавших жену и дочку, и вот уже смотришь в дуло пистолета в руках незнакомого человека и думаешь, будут ли последние слова, услышанные тобой «им хочется… быть ближе к тебе».

Машина несколько раз повернула, проехала через железнодорожные пути, затем начала, как мне показалось, спускаться по покатой местности. Очевидно, мы приближались к берегу. Ближе к бухте.

Затем джип замедлил ход, резко свернул вправо, подпрыгнул на краю тротуара и остановился. Подняв глаза к окну, я увидел только небо и угол дома. Когда водитель выключил двигатель, я услышал крики чаек.

– Я хочу, чтобы ты вел себя хорошо, – сказал Лысый, глядя на меня. – Мы выходим из машины, поднимаемся по лестнице и заходим в дом, но если ты попробуешь убежать, станешь звать на помощь или еще что-нибудь столь же отстойное, я сделаю тебе больно. Понял?

– Да, – ответил я.

Белесый и водитель уже вышли из машины. Лысый открыл дверцу со своей стороны и выгрузился. Я сначала поднял себя на заднее сиденье, затем повернулся и вылез наружу.