Джейк Арнотт - Подснежник

– Может, он «голубой»?

Гарри рассмеялся:

– Нет. Во всяком случае, я так не думаю. Ходят слухи, что больше всего он любит, гм-м… подсматривать. Как это называется-то? Ах да, вуайеризм.

– Вуайеризм?

– Ну да. Он просто балдеет от порнографии – картинок, фильмов и прочего. Похоже, после того, как Муни столько времени прослужил в «грязном взводе», он сам немного свихнулся на этом.

– Грязный старикашка.

– Но безвредный.

– Ну и что в таком случае ему понравилось в такой старой кошелке, как я?

Гарри театрально вытаращил глаза. Подобная аффектация проявлялась у него каждый раз, когда он пытался кого-то очаровать.

– Но, Руби, дорогая! – запротестовал он. – У тебя есть шарм!

– Но он знает про Эдди…

– Конечно знает. Но я думаю, что для него это дополнительная приманка – ну, то, что ты жена преступника. Он обязательно на это клюнет.

– Почему ты так считаешь?

– Просто интуиция подсказывает.

– Тебе следовало бы заниматься психологией.

Гарри улыбнулся.

– Так каков будет твой ответ? – спросил он.

– Даже не знаю, Гарри.

– Сделай мне одолжение, Руби, – сказал он негромко.

Я посмотрела на него и наткнулась на этот его специфический взгляд. Слово «одолжение» в его устах означало вовсе не просьбу – это было напоминание. Напоминание о всех тех одолжениях, которые он сделал мне. С самого начала я знала, что когда-нибудь Гарри попросит о взаимной любезности. И вот пришло время расплачиваться.

– Ты, разумеется, будешь в доле. Как я уже сказал, это очень выгодный бизнес. Там крутятся огромные деньги. И в случае успеха и тебе и мне хватит на безбедную старость.

– Эту сказку я уже слышала, – с горечью сказала я.

Гарри пожал плечами и кивнул.

– Я понимаю. Но поверь, на этот раз никакого риска не будет.

Когда он это сказал, я поняла, в чем разница между Гарри и Эдди. В основе преступлений, которые совершал мой муж, лежал голый романтизм, поэтому он был обречен с самого начала. Что касалось Гарри, то он относился к своим проектам как к самому обычному бизнесу и действовал хладнокровно, без сантиментов.

– Просто выведи его куда-нибудь и постарайся развлечь, – посоветовал он. – Отыщи его слабые стороны. И выясни, как он относится ко мне.

Отказаться я не могла. Я по-прежнему была по уши в долгах, денег отчаянно не хватало. Моя карьера пошла псу под хвост, никаких перспектив, если не считать работы в «Звездной пыли», у меня тоже не было. Я целиком зависела от Гарри. По крайней мере, в его безжалостной прямоте было что-то надежное, реальное. Он действовал наверняка, а не витал в облаках. Кроме того, я была уверена, что мне даже не придется особенно напрягаться. И все равно меня не оставляло ощущение, что меня втягивают во что-то неприятное и, может быть, опасное. Вернее, не втягивают, – повинуясь силе тяготения, я сама сползала в какую-то глубокую яму. А это, в свою очередь, рождало не слишком приятное ощущение, что я, Руби Райдер, с самого начала пошла не по той дорожке и что мое настоящее место – на дне.

Я и Джордж Муни обедали в «Кеттнерз». Я потчевала инспектора сплетнями из мира шоу-бизнеса. Скверные привычки звезд, с которыми мне приходилось работать, и так далее в том же духе. Муни с жадностью внимал. Потом он тоже рассказал мне пару-тройку собственных новостей. Дело касалось братьев Крей. Близнецов арестовали еще в мае, но предварительное следствие только что закончилось. Ниппер Рид [44] Рид, Леонард Мортон («Ниппер») – легендарный полицейский инспектор из Скотленд-Ярда, который вел дело Близнецов Крей. потребовал ввести в действие полицейскую программу защиты свидетелей. Как видно, кое-кто из «фирмы» Близнецов готов расколоться.

– У воров нет понятия о чести, Руби, – говорил он скучным голосом.

Я подумала об Эдди, но ничего не сказала. В конце концов, я должна была очаровывать Муни. Оставалось только надеяться, что мой муж не узнает, как я развлекала продажного полицейского.

– Как твоя работа, Джордж? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал заинтересованно. Мне хотелось перевести разговор ближе к делу, ради которого я оказалась в его обществе.

– Ну, говоря откровенно, она не такая интересная, как у «Летучего отряда». Но у нее есть свои преимущества.

– Наверное, теперь вам стало полегче. Наступило более либеральное время, не так ли?

– Либеральное?! – прошипел Муни. – Мы живем в «век вседозволенности», как его часто называют. Но видишь ли, либеральные законы требуют более четких норм правоприменения. Либерализация законодательства означает снижение количества запретов, но мы должны быть вдвойне осторожны, когда решаем, с чего будет снят запрет.

– Понимаю, – кивнула я в такт его словам.

– Моральное разложение, разврат – их можно допустить только в очень ограниченном масштабе. Уничтожить их мы все равно не в силах, остается только сдерживать. Контролировать. Суды практически бесполезны, ибо они не могут определить точно, что есть безнравственность, а что – нет. Поэтому решать, что разрешено, а что запрещено, приходится полиции.

– А это означает, что каким-то людям можно быть немножечко безнравственными, так?

Муни посмотрел на меня и улыбнулся. Его крошечные глазки чуть заметно блеснули.

– Руби, – сказал он, – я отлично понимаю, что ты здесь представляешь мистера Старкса, и мне очень жаль, что исходной посылкой нашего маленького свидания является такая прозаическая вещь, как интересы упомянутого лица.

– Ну, Джордж, – промурлыкала я, – не будь таким занудой!

– Мне бы хотелось надеяться, – продолжил Муни, слегка запинаясь, – что мое общество тебе приятно. Хотя бы немного.

– Ну конечно – приятно, – ответила я, наградив его лучшей улыбкой из арсенала «школы обаяния».

– Значит, мы можем быть друзьями?

Его рука вяло скользнула по скатерти и легла на мою. Я приложила все силы, чтобы не содрогнуться. Ладонь у него была влажная и теплая.

– Да, – сказала я и стиснула зубы.

– Тогда я буду говорить с тобой как с другом…

Стараясь действовать максимально естественно, я высвободила пальцы и сложила руки на груди. Голову я кокетливо склонила набок.

– Я тебя слушаю, – сказала я.

Глаза Муни метнулись из стороны в сторону, словно он проверял, не подслушивает ли кто.

– За разрешение «быть немножечко безнравственным», как ты выразилась, необходимо платить. Это бизнес, большой бизнес. Мы предпочитаем называть его «платой за лицензию». Гарри Старкс, например, хорошо знаком с этим механизмом.

– Значит, вы и ему выдали, гм-м… лицензию?

– Да. Другое дело, что его лицензия носит, если можно так выразиться, ограниченный характер. Мы пока не даем ему полной свободы.

– Почему не даете?