Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей

— Нет.

— Зря, позвони. Она тебя не выдаст. А чем я тебе могу помочь?

— Не знаю ваши возможности, но мне нужно убраться из этой страны, да еще с какими-нибудь документами..

Главный достал сигареты и прикурив от зажигалки, потер сухой рукой подбородок. Он подошел к телефону и набрал номер.

— Анатолий привет. Это я. Как супруга?…. А внук?… Да не тяну, нужно одно дело сделать или помочь одному хорошему человеку.

— Двум, двум, — прервал я его.

— Даже двум, — поправился главный, — …Им нужно исчезнуть из города, они без документов…Что?…Легализоваться… Думаю да… Хорошо… Понятно…Хорошо…Да еще тяну… Видишь, хоть что хочу сделать… Пока.

Главный торжественно опустил трубку.

— Завтра пойдете по адресу…

Он два раза повторил адрес.

— Там обитает русский — национальный союз. Наши националисты, одним словом. Там идет набор в Карабах. Дадут одежду, деньги, документы на любую фамилию и легально отправят в Армению.

— Воевать?

— Да, но другого пути тебе предложить не могу. Тем более он легален. Знаю, что после выполнения контракта, ты свободен, если будешь жив конечно. Власти на деятельность союза смотрят сквозь пальцы и, даже помогают ему.

— Что ж спасибо и на этом.

Я поднялся и стал прощаться.

— Постой, — вдруг сказал главный — А патроны ты сохранил?

— Да и даже ружье.

Главный злорадно засмеялся.

Иру в кафе вызвал Игорь по телефону. Она тоже узнала меня и долго плакала у меня на груди. Я увел ее в садик, где пощадил ее самолюбие и рассказал полуправду о своих похождениях. Она же поделилась о последних событиях.

— Ирочка, я должен уехать.

— Я поняла. Но я хочу, что бы мы встретились. Хочу, чтобы ты вернулся.

— Этого наверно не будет, но я тоже хочу увидеть тебя. Если ты будешь ждать, я с тобой обязательно встречусь.

— Андрюшенька, я буду ждать.

Она опять заплакала и вжалась мне в грудь. Мы очень долго прощались.

Вечером я ездил на дачу к отцу и вытащил чемодан с ружьем. Из коробки отсчитал в чемодан 40 патронов, остальное, замотав в полиэтилен, засунул в щель фундамента под домом. Туда же сунул тетрадку с технологией. А на следующий день нас отправили в Карабах. У меня были новые документы на Орлова Александра Андреевича. Игорь, захотел оставаться Игорем, только фамилию поменял.

Прошло пол года.

Игорь командир танка Т-72, а я его водитель. Формировали наш батальон в городке Веди, километрах 40 от Еревана. Так и не приняв как следует технику, я завел танк на трейлер и мы начали марш-бросок по горным кряжам по маршруту Чиманкенд — Микоян — Ангехакот — Дыг. Здесь нас сгрузили, выдали снаряды, патроны и мы двинулись своим ходом в Лачин, в знаменитый Лачинский корридою.

Эти 15 километров были самыми мучительными для меня. Сказался заводской дефект машины. Где-то потекла система охлаждения и вода стала скапливаться на дне машины. Температура двигателя поднялась и я был вынужден остановить машину. Игорь упросил по рации выделить нам летучку и как только она явилась, мы ее отправили за водой в Дыг, загрузив пустыми канистрами, снятыми с разных машин. Летучка пришла через час, весь батальон давно ушел и мы, залившись водой, двинулись в путь. Через каждые двадцать минут мы заправлялись водой, но эта же вода наполняла танк. Когда мы добрались до спуска в долину реки Акера, где находился Лачин, воды было по колено. Я одел прорезиненные сапоги и, опустив рычаги пошел на спуск. Сапоги не помогли, нос машины опустился, вся вода переместилась туда и я оказался по шею в воде. Так и спустился до Лачина, где можно, отключая двигатель и двигаясь за счет инерции.

В мастерских Лачина, мы подняли заднюю броневую плиту и исследовали двигатель, оказалось, что пробит котел обогрева и его пришлось малость урезать и заварить. Мой чемодан с лазерным пистолетом тоже подмок и пришлось на коленях умолять грубых, носастых армянских сестер, местного госпиталя, в 100 граммах спирта для протирки и просушки всех узлов. Я боялся за детали ружья, но все, слава богу, оказалось исправно. Собрал ружье и уложив в чемодан, спрятал за баллоном со сжатым воздухом внутри танка.

От Лачина до Шуши мы двигались с летучкой, так как азербайджанцы иногда нападали на отдельные машины и вдвоем было веселей. В Шуше, не нашли свой батальон и двинулись дальше. Заправившись и отдохнув в Степанакерте, отправились в Хинзристан. Батальон был неуловим и, перевалив горы к Ванку, мы оказались в долине реки Тертер и шоссе на Мардакерт. Здесь мы нашли своих.

Командир батальона приказал замаскироваться, а так как мы прибыли последними, то на нас маскировочных сетей не хватило и пришлось метаться вдоль разбросанных домов в поисках пристанища. Местные армяне посоветовали нам, спрятать машину в большом сарае, стоящему недалеко от берега. Нам он очень понравился и, открыв ворота, Игорь принялся жестами загонять машину.

Машина вся уместилась в сарае и я, выключив двигатель, собрался вылезать из танка. Вдруг машина дернулась и… начала проваливаться. Из под мостков, на которые мы въехали, показалась навозная жижа, которой становилось все больше и больше и танк вдруг ухнул по самый люк механика водителя вниз. Игорь заметался.

— Заводи, — завопил он.

Я включил еще теплый двигатель, бешено завертелись траки, но танк уже прочно сидел на брюхе и не двигался. Игорь, выругавшись, тронулся к командиру докладывать о происшествии. Прибыл командир, который орал на нас на всех языках, которые он знал и, вызвав по рации танк, он приказал, вытащить машину через два часа.

Мы с Игорем стояли перед сараем и чесали головы. Дело в том, что крюки у танка приварены на нижнем скосе брони, который утонул в навозе. Мы на ощупь долго толкали петли троса в навоз, но ничего сделать не могли. Наконец, Игорь не вытерпел, разделся, натянул костюм химзащиты, противогаз, отвинтил противогазную трубку от коробки и, протянув ее конец мне, прохрипел.

— Держи над поверхностью.

Он вступил под правый трак и ушел по грудь в навоз. Я отдал ему петлю троса и он исчез в булькающей жиже. Долго держал трубку над поверхностью, давая ему дышать. Наконец он появился, сорвал противогаз и выполз наружу.

— Готово.

Прибыл танк, вызванный командиром. Мы прицепили к нему трос. Я сел за рычаги и закрыл люк. Меня дернуло и поволокло вперед, я тоже включил двигатель и надавил газ. Нос машины зацепил за порог и сарай, зашатавшись, сначала двинулся с места вместе с танком, потом рухнул на машину. Мы выползли к берегу.

После этого случая, мы получили кличку «говняная команда», а наша машина стала называться «говняный танк».

Отдыхали не долго.

Азербайджанцы, накопив силы, в районе Мардокерта прорвали оборону и, отсекая северные отряды самообороны, вышли на шоссе к реке Тертер. Батальон начал отступать на юг, огрызаясь из-за укрытий. Мы отступили километров на тридцать и встали в горном массиве, прикрывая Ванк. Здесь мы продержались двое суток до подхода подкреплений, потеряв три танка и ребят. Когда подошли подкрепления, нас вытащили из боя и отправили на восток к границе, где создавалась ударная группировка на Мардокерт, с целью отсечь корпус азербайджанцев и уничтожить их в долине реки Тертер.