Дональд Гамильтон - Предатели

Уже взошло солнце, и вода сразу показалась теплее и приятнее. Пляж стал наполняться купальщиками. Парочка лодок отчалила от берега. Лодки направились в открытое море. Затем обе поймали волну, и их понесло в нашу сторону. Одна неудачно повернулась боком и опрокинулась, но ее пассажиры – двое подростков – легко вернули ее в нормальное положение и, весело хохоча, стали карабкаться в нее.

Я развернул доску, надеясь поймать ту же самую волну, но, не доходя до нас, она выдохлась, и мы потеряли к ней интерес. Подпрыгивая на волнах, мимо пролетел лыжник, которого тащил на тросе глиссер с огромным подвесным мотором. Мне показалось совершенно излишним привлекать такие мощности, чтобы тебя носило по океану, когда можно и так кататься на волнах.

– Мэтт! – услышал я голос Джилл.

– Да?

– Ты действительно так думаешь?

– О чем?

– О том, что ты там ляпнул в Вашингтоне. Насчет нас и Азии…

Некоторое время я смотрел на нее не без раздражения. Она ехала верхом на своей красной доске, как на лошади, видно, чувствуя себя так же уютно, как ковбой в седле. Ее светлые пряди прилипли к спине, а ее стройное, почти совсем нагое тело манило своей загорелой влажностью. Меня раздражало, что ее слова нарушили то приятное утреннее состояние, в которое я успел погрузиться. Я даже испытал искушение немного подыграть ей, чтобы сохранить наши приятные отношения, но я не стал рисковать: это могло бы только вызвать лишние подозрения.

– Жаль, очень жаль, детка, – сказал я сурово. – Мы вполне могли бы неплохо провести время, даже при исполнении обязанностей. Может, рано или поздно жизнь научит тебя не торопиться. Увидимся на берегу.

Я улегся на доску и двинулся к берегу. Она окликнула меня, но я продолжал грести. Вскоре я услышал всплески от ее гребков, и красная доска стала обгонять меня. Да, она неплохо умела управлять этой штуковиной.

– Мэтт! – крикнула она, оказавшись рядом. – Погоди… Я не хотела…

Я перестал грести. Мы дрейфовали к берегу, замедляя ход.

– У тебя, небось, встроен где-то в этой бальзе магнитофон, – мрачно предположил я.

– Это не бальза, а полиуретан, – поправила она. – А магнитофона там нет.

– Так или иначе, отчет может получиться неплохой. После настойчивых расспросов объект был вынужден признать, что действительно высказывал приписываемые ему суждения политического характера. Он заявил… кавычки… – Я покачал головой. – Киса, неужели, по-твоему, я настолько глуп, чтобы два раза так ошибаться? Ладно, один раз я дал маху. Дал легкомысленный ответ на то, что мне показалось легкомысленным вопросом. Не исключено, что тогда я был слишком пьян, чтобы вовремя понять, что к чему. Но теперь-то я трезв как стеклышко и сильно поумнел насчет неосмотрительных заявлений. Отныне всякий, кто желает действительно выяснить, что я думаю по тому или иному политическому вопросу, должен будет сделать это с помощью пентотала или скополамина, причем в больших дозах. Ну, что: я ясно выразился?

– Мэтт!

– Что же касается лично тебя, киса, – перебил я ее, – то я понимаю: тебе поручено приглядывать за мной, и по возможности пролезть ко мне в доверие. Я не имел против тебя ничего такого. Напротив, вчера я даже дал тебе шанс. Я бы мог сделать так, чтобы ты опростоволосилась полностью, а не наполовину. Что же я получаю взамен? Маленькая провокаторша из кожи вон лез чтобы заставить меня опять ляпнуть что-нибудь компрометирующее…

–Ты ошибаешься, – сказала Джилл, облизывая губы. – Я спросила потому, что… просто хотела знать. Потому что я сама думаю точно так же, как и ты…

– Ну, какая прелесть! – я бросил на нее ледяной взгляд. – Значит, мы родственные души? В политическом отношении? Милая, этот трюк так же стар, как и фокус “помогите-мне-пожалуйста-снять-платье”, прием, которым ты пыталась одолеть меня вчера. Лучше посоветуй Монаху нанять нового сценариста. А то этот сценарий протух. – Я ударил по воде руками, как веслами. – Пока, Джилл. Спасибо за урок. Ты неплохой агент – по обучению серфингу.

– Мэтт, подожди! – воскликнула она. – Я хотела тебе сказать о птицах… О морских птицах… Ну что ж, наконец-то она отважилась…

Я развернул доску – а это на самом деле не так легко, как кажется, потому как у нее есть нечто вроде хвоста, чтобы двигаться прямо. Но я все-таки развернулся и стал грести назад, к Джилл, сидевшей верхом на своей доске и с неудовольствием поглядывавшей на меня.

– Черт бы тебя побрал, – буркнула она. – Я вовсе не хотела…

– Хотела – не хотела – какое дело! – фыркнул я. – Лучше немного поверни голову, когда говоришь. А то за нами явно следят с берега. Если просто в бинокль, не страшно, но если в телескоп, то можно догадаться, о чем мы говорим, по губам даже с такого расстояния. Ты уверена, что доски чистые, без фокусов?

– Ну да. Я проверяла. Я же знала, что, может, придется раскрыться.

– Раскрывайся.

– На островах мало морских птиц, – сухо произнесла Джилл.

– Это так, зато всех прочих хоть отбавляй. Она вздохнула и сказала:

– Я не хотела так рано раскрываться. Чем больше разговоров, тем больше риска. Почему ты был такой противный – и вчера, и сегодня? Ты же знал, что рано или поздно с тобой кто-то попытается установить контакт. Ты мог предположить, что это буду я. Между прочим, я ухватилась за задание обеими руками. Мне хотелось как можно скорее установить с тобой связь. Но ты из кожи вон лез, чтобы этому помешать. Но почему?

– Среди прочего, заставить тебя решиться пойти на контакт, если ты за нас, – грубо отозвался я. – Или избавиться от тебя, если это не так.

– Мне не нравится, как ты ведешь себя, – буркнула Джилл. – Моя договоренность с Вашингтоном вовсе…

– Не смотри на берег! – предупредил я. – И вообще, кто ты такая, чтобы договариваться за счет всех нас, Джилл? Из-за тебя один уже поплатился жизнью – слишком уж ты осторожничала. Лично я не собираюсь последовать за ним – если, конечно, это будет зависеть от меня.

– Это нечестно? – воскликнула она. – Я вовсе ни при чем, что Нагуки…

– Нагуки сыграл роль громоотвода для твоего амбара, солнышко. Он принял удар молнии, предназначавшийся для тебя. Лично я плохой проводник электричества и осваивать эту роль не собираюсь. Ну, а вчера я намекнул тебе про птиц. Ты не отозвалась, а потому нечего жаловаться на холодный прием. – Она попыталась что-то возразить, но я быстро покачал головой. – Хватил, мы не можем тут дискутировать весь день. Быстро говори: что ты успела узнать? Что затеял Монах?