Дональд Гамильтон - Предатели

– По-вашему, есть кто-то еще?..

– Через три ряда, сзади, расположился тип с крючковатым носом. В темном деловом костюме и с портфелем. Утром в отеле я видел, как он прилежно вглядывается в даль с помощью бинокля. Он явно принял эстафету от нашего задремавшего приятеля. И можете быть уверены, что в Кахулуи к нам будет приставлен новый хвост, если мы сумеем отделаться от этого. – Так какого черта тогда было… – Изобел осеклась и вскинула руку. – Все, все! Не кусайтесь. Я снимаю вопрос. Приказывайте, хозяин, и все будет сделано. Но могу ли я по крайней мере спросить, где находится Кахулуи? Ведь когда мы приземлимся, я так или иначе буду это знать…

– Остров Мауи, – пояснил я. Изобел промолчала, и я, усмехнувшись, продолжал: – Вам следовало бы немножко подготовиться. Мауи – это второй остров от Оаху, сразу за Молокаи. Помимо Кахулуи, где находится аэропорт, и ряда других населенных пунктов там есть старый город Лахаина, Моряки с китобойцев обычно вставали там на рейде и отправлялись в город – напиваться и вступать в половые отношения – я цитирую из брошюры – с местными девушками, которые, судя по всему, отличались пригожестью и доступностью. Но затем появились миссионеры и все испортили. Теперь на побережье есть несколько шикарных отелей. С выпивкой там по-прежнему неплохо, но вот женщин лучше привозить с собой.

– А в одном из этих отелей у нас, значит, забронирован номер? – спросила Изобел, чуть прищурясь.

– В общем-то да, мэм. Пока вы собирались, я позвонил и нашел отель со свободными номерами. Но только все во множественном числе. Номера забронированы. Все очень целомудренно.

Она посмотрела на меня, и на лице ее медленно появилась улыбка.

– Ладно, Мэтт, спасибо. Я не хочу вредничать, но все же… Я, конечно, сказала, что готова на все, но в этом отношении я не люблю, когда меня просто ставят в известность.

– Я буду действовать исключительно с вашего согласия, – отозвался я. – Если до этого дойдет дело, то можете не сомневаться: я задам вам все необходимые вопросы. Но независимо от того, кто будет спать в какой кровати на самом деле, я бы хотел представить миру несколько аморальный облик нашей пары. Надеюсь, вы не станете возражать.

– Я, конечно, вовсе не светская шлюха, что бы там ни говорил мой супруг, когда он начинает перечислять все свои несчастья. С другой стороны, я и не весталка, поддерживающая священный огонь, или чем там они еще занимались. Но, так или иначе, я готова отдать на растерзание остатки своей репутации.

При ближайшем знакомстве оказалось, что в ней есть ироническая откровенность, которая вытеснила первоначальное впечатление надменности и отстраненности. Не без раздражения я отметил, что она начинает мне нравиться. Пора бы, напомнил я себе, научиться держать под контролем свою влюбчивую натуру. Я как-никак агент, выполняющий секретное задание, а не зеленый юнец на пикнике. Но вместе с тем я решил, что небольшой инструктаж ей не только не повредит, но может и помочь.

– Одно предложение, – сказал я. – Или, если угодно, предупреждение. Не знаю, как все повернется, но может случиться, что вы окажетесь в ситуации, когда разные люди будут задавать вам разные вопросы. Я повторяю: это лишь мое предположение. Думаю, лучше всего выдать им вариант “родственницы” без узоров.

– А что мне сказать про вас, если спросят? – спокойно осведомилась Изобел.

– Все, что угодно. Все, что вам известно.

– Очень мило с вашей стороны, – рассмеялась она. – Особенно если учесть, что я, по сути дела, не знаю ничего.

– И скажите спасибо. Чем меньше вы знаете – или по крайней мере, чем меньше вы якобы знаете, – тем проще вам будет жить. В качестве образца предлагаю такую легенду: вы прибыли на Гавайи отыскать нового наследника марнеровских миллионов – или миллиона. Ваш муж не знает, что вы здесь, но вы пошли на этот отчаянный шаг, ибо не в силах вынести тиски нищеты, готовые сокрушить вас и Кеннета. Вы надеялись убедить вашего родственника поделиться унаследованным состоянием. Оказалось, что он не прочь пойти на это, выдвинув контрпредложения эротического свойства. То, чего ваш муж не знает, не может его огорчить, а если перефразировать ваши собственные слова, то за четверть миллиона долларов вы готовы провести две недели с самим дьяволом в наиболее горячем месте преисподней. Вот ваша легенда. Придерживайтесь ее и не особенно вдавайтесь в детали.

– Запомнить нетрудно, – кивнула головой Изобел. – Все просто.

– Не занимайтесь самообманом. Когда вас допрашивают, все становится непросто. Главное, не забывайте одно: вы и понятия не имеете, что творится нечто загадочное. Вам известно лишь то, что я грубый тип, который женился на невыносимой сестричке вашего мужа, вкусы которой в смысле мужчин всегда оставляли желать лучшего. Но теперь, к счастью, ее нет в живых, а стало быть, поубавилось и хлопот. Вы и не подозреваете, зачем я мог доставить вас на Мауи – кроме, похоже, желания получить обещанное в более интимной обстановке, чем в Гонолулу. Вы даже немного обидитесь, если кто-то предположит, что у вас могли иметься какие-то высшие соображения. Ясно?

– Иначе говоря, мне предстоит разыгрывать дурочку, – сказала она и, поколебавшись, спросила: – Они способны применить… насилие?

– Могут высечь розгами, – весело сказал я. – Это неплохое лекарство от скуки, герцогиня. Вы, кажется, жаловались, что умираете со скуки.

– Это было так давно, Мэтт, – улыбнулась Изобел. – Но я хочу задать вам один вопрос. Если я продолжу эту игру и сделаю все, что вы мне скажете…

– Вы хотите знать насчет вознаграждения? Ну, я не знаю, как придать этому официальный вид, но если что-то там составите, я охотно подпишу.

В ее глазах вспыхнул сердитый огонек.

– Я имела в виду кое-что другое, Мэтт. Я вовсе не думаю только о деньгах. Я неплохо разбираюсь в мужчинах, – я ошиблась всего один раз – и мне кажется, вы сдержите слово насчет наследства даже без каких-либо письменных обязательств, от которых, впрочем, в суде толку не будет.

– Спасибо, – отозвался я. – Так что же вас гложет?

– Я хочу знать другое: если я выполню все ваши просьбы, не стану ли я изменницей родины? Ведь у меня до сих пор нет никаких доказательств того, на чьей стороне вы играете.

Я посмотрел на нее, но лицо ее осталось непроницаемым.

– Решайте сами, Изобел, – сказал я. – Если вы действительно хорошо разбираетесь в мужчинах… Она покачала головой и сказала:

– Когда дело касается политики, возникают осложнения. Человек может быть вполне порядочным сам по себе, но если вобьет себе в голову, что спасает человечество, то способен наломать дров.