Дональд Гамильтон - Предатели

– Ладно, ладно, Ирина, – встрял Монах. – Делу время.

– И последнее. – Она подошла ко мне еще на шаг. – Помните, мистер Хелм, отель в Гонолулу и человека, которому стало смешно?

– Конечно, – ухмыльнулся я. – Вы действительно выглядели уморительно без одежды, но с надеждой. Что вас трахнут.

Она размахнулась и ударила меня по голове. Рукояткой моего же револьвера. Удар получился сильным, и какое-то время я ничего не видел, только полосы света и мрака. Когда я снова обрел возможность видеть, она по-прежнему стояла там же. Затем она поджала свои очаровательные юные губки и плюнула. Бросив мой револьвер Монаху, она повернулась и зашагала прочь. Торжественность ухода слегка портили запачканные на сиденье джинсы.

Я коснулся рукой над ухом – на пальцах показалась кровь. Да, оставалось сожалеть, что она не ограничилась плевком. Насколько мне известно, ни один человек не пострадал серьезно от слюны.

– Оскорбленная женщина, – усмехнулся Монах.

– Именно, – кисло согласился я и послушно двинулся по тропинке вслед за блондинкой. Голова у меня раскалывалась, и я подумал, что. вызывать к себе повышенное внимание противника с целью предоставления свободы союзникам, не всегда таковыми на деле являющимися, занятие более чем утомительное. Но я напомнил себе, что если я не перестану вызывать их постоянный гнев, то они, чего доброго, оставят меня в покое и пошлют кого-то уничтожить лодку, а может, и похоронить Изобел.

Я подумал, как там поживает Изобел, как справляется со своей раной – если вообще жива, и тут же совершенно выкинул ее из головы. Я не очень верю в разные штучки экстрасенсов, но все же порой мне кажется, что если очень сильно думать о ком-то или чем-то, то другие тоже начинают думать об этом же. Кроме того, у меня хватало и собственных забот.

Я сказал, что мы двинулись по тропинке, потому что это был самый естественный маршрут по берегу, но дорога наша ничего общего не имела с ухоженными парковыми аллеями. Приходилось то и дело перебираться через камни и расселины, и хотя это не совсем располагало к разговору, я все же бросил через плечо:

– А что это за К.?

Монаху явно надоело выслушивать в свой адрес оскорбления, а потому он довольно охотно откликнулся.

– Ты же знаешь эти гавайские названия. Это бухта Какананука. Попробуй повтори это двадцать раз на дню. Опять же К. звучит таинственней, и никто не поймет, где искать ее на карте. Чем больше меда, тем легче заманить медведя. А ты, Эрик, прямо скажем, угодил в нашу западню.

– Что поделаешь. – Помолчав, я добавил не без уважения в голосе: – А ты ловкий дипломат. Как это тебе удалось заставить работать на себя и Москву, и Пекин. Учитывая их теперешние отношения, это не так-то просто.

– Почему ты думаешь, что они работают сообща, дружище? – хмыкнул Монах. – Кто-то из них, может, так и считает, но…

Он осекся, ибо впереди мы услышали два револьверных выстрела. Монах выругался.

– Дьявол, это револьвер тридцать восьмого калибра. Если эта стерва опять пустила в ход… Стой здесь, Эрик. Руки за спину.

Я послушался. Монах что-то сказал своим подручным, и один из них достал веревку, которую Монах попробовал на крепость, а затем связал мне запястья.

– Эти ребята доставят тебя куда надо, – сказал он. – Живым или мертвым. Я бы, конечно, не стал тебя трогать до завтрашнего утра, но состояние трупа в общем-то не так уж важно. Труп не обязательно должен быть свеженький. Короче, Эрик, если хочешь помереть сейчас, сделай одно лишнее движение, и ребята будут рады постараться. Я увижу тебя в лагере. А вот увидишь ли меня ты, будет зависеть от тебя.

Протиснувшись мимо меня, он бросился бегом в тропические заросли. Затем один из конвоиров пихнул меня в спину, и мы двинулись дальше, уже гораздо медленней. Было трудно идти со связанными руками, и я одновременно старался не споткнуться и внимательно озирал окрестности. Как сказала Джилл – или Ирина, – К. была за следующим утесом. Впрочем, вся ее информация страдала от недостатка достоверности.

Внезапно мы вышли из джунглей в рощицу киаве, под которыми располагались защитного цвета палатки, невидимые ни с моря, ни с воздуха. Полог ближайшей из них был откинут, и я увидел внутри радиоаппаратуру. Там, где кончалась роща, начинались трава и песчаные дюны.

Я стал смотреть, где катера, и сначала их не заметил. Затем я увидел их в джунглях слева, там, где залив исчезал в густой зелени. Часть кустов была подрезана, чтобы дать место для двух белых катеров.

У края зарослей стояли Монах, Ирина, два смуглолицых гавайца, похожих на тех, что конвоировали меня, а также плотный человек в белом, но запачканном костюме. Еще один человек, тоже в белом, лежал на земле. Похоже, он был мертв.

У плотного человека было круглое восточное лицо с узкими глазами.

Когда мы подошли, я услышал, как Ирина говорила Монаху:

– Учти, они пытались пробраться мимо часовых. Когда я подбежала, вон тот вытащил пистолет. Он хотел выстрелить, ну, и я, естественно, решила его опередить.

У плотного человека было круглое восточное лицо и раскосые глаза, теперь и вовсе превратившиеся в щелочки. Голос у него был мягкий, и слова он выговаривал очень тщательно.

– Полагаю, я должен получить объяснение, мистер Рат. Мы отправились в последний раз осмотреть оборудование, наше оборудование. И попали в руки грубиянов. Мой коллега убит этой буйной молодой особой. Это был очень ценный работник. Мое начальство будет весьма недовольно. Как мне прикажете доложить им о случившемся?

Это был настоящий мужчина. Он оказался в трудном положении, в высшей степени трудном, но лицо его сохраняло спокойствие. Он не тратил лишние силы и время на выражение неудовольствия. Он обсуждал случившееся так, словно речь шла о дефектной схеме, а не о мертвом коллеге.

– Итак, мистер Рат? – обратился он к Монаху. Вид у него был мрачный.

– Мне очень неловко, мистер Су, – отозвался Монах. – Я очень сожалею. Произошло нелепое недоразумение. Просто ошибка. Вы сказали, что ваша работа окончена, и я приказал убрать катера подальше, чтобы никто ничего с ними не сделал. Эти люди всего лишь выполняют приказ. Им не положено думать. Вы меня понимаете? Им невдомек, что вы имеете право приходить и уходить, когда сочтете нужным. А мисс Дарнли – она еще слитком молода… И к тому же мало кому хочется получить пулю. Почему у вашего товарища оказался пистолет, мистер Су? Я же говорил вам, что мы сами решаем все проблемы безопасности.