Рю Мураками - Паразиты

Ханада был еще жив. Когда опилки попали ему в рот, его тело несколько раз свело судорогой. Все это чем-то напоминало игру на пляже, когда человека шутки ради закапывают по шею в песок. Уихара подумал, что тех двоих тоже придется закопать рядом с Ханада. Места всем хватит. И очень скоро опилки пропитаются трупным запахом…

Мы попробовали собрать о нем хоть какую-то информацию, но его почтовый ящик был пуст. Сигехара первый заинтересовался им. Он придумал термин «хослокатерия», чем и привлек внимание Уихара. Озорники решили довести парня до преступления или до самоубийства. Однако мне показалось, что Сигехара не очень серьезно отнесся к этой мысли (кстати, Сакимура подозревал то же самое). Но Сигехара заявил, чтобы я не слишком печалился о нем.

Уихара выразил желание познакомиться с нами. К тому же его воодушевляла мысль о том, что мы можем устроить ему встречу с Йосико Сакагами.

Мы частенько выпивали с Итагаки. Также мы были не прочь посидеть и с Амамия. Мне кажется, что мы поступали с ними по-человечески. Да и не из чего было делать тайну. Ко мне заходили Сакимура и Сигехара, мы пили втроем и болтали о всякой всячине. Мы избегали разговоров о работе. Говорили больше о кино, о музыке, концертах… Родители Сигехара держали пошивочную мастерскую, и он постоянно хвастался богатыми клиентами. Я ничего не рассказывал Сигехара о себе и подозреваю, что Сакимура тоже. А тот знай себе врал, рассказывая, какие знаменитости заходят к ним в магазин: политики, бизнесмены, писатели. Мы с Сакимура только улыбались. Сигехара почти ничего не пил, поскольку сидел на транквилизаторах. Иногда, правда, позволял себе коктейли, которые сильно разбавлял водой. Сакимура тоже принимал таблетки, но убеждал, что в женском обществе может выпить даже несколько стаканов вина. Когда он приходил, разговор сразу оживлялся. Больше всего мы любили потрепаться о девушках и вечеринках. Помимо прочего, Сакимура занимается музыкой. Кажется, он играет на синтезаторе, хотя нам так и не удалось его послушать. Думаю, что по-настоящему он и играть-то не умеет. Не знаю… мне почему-то так кажется.

Ко мне часто обращались посетители сайта и рассказывали о своих проблемах и заботах. Представьте себе, некто пишет, что болен. А на поверку выходит, что никакой болезни нет и в помине. Смешно, не так ли? Уихара пишет, что собирается совершить убийство. Таких преступников, как он, в Сети — легион. Постоянно натыкаешься на сообщения типа: «Я хочу убить такого-то и такого-то». В Сети можно говорить и писать о чем угодно.

Теперь я учу школьников из моего района пользоваться компьютером, как создать свою собственную страничку и тому подобным вещам. Самая распространенная реакция — радость по поводу того, что в Сети можно делать все, что душе угодно. Никто не схватит тебя за руку, никто не узнает, кто ты на самом деле. Причем эту мысль высказывают не только дети, но и их родители, и даже учителя. А я думаю, что, не будь Интернета, и Сакимура, и Сигехара никогда бы не заболели. Сеть прежде всего губит людей рисковых, неспособных к самосовершенствованию. Заболев, такой человек уже никогда не выздоровеет, если не прекратит пользоваться Интернетом. Я, например, помимо успокоительного, постоянно принимаю снотворное и антидепрессанты.

Поначалу Сакимура симпатизировал Уихара. Ему уже доводилось общаться с подобными сочинителями. Однако я заметил ему, что в таком случае наша группа увеличилась бы до четырех человек, а четное число всегда приводит к несчастью. Сакимура хотел познакомиться поближе с этим Уихара и, если окажется, что он умеет играть, организовать с ним ансамбль. Мы с Сигехара не отговаривали его, но и особой радости от этого тоже не испытывали.

Недавно Сакимура позвонил мне. Я терпеть не могу болтать по телефону, хотя нам случалось разговаривать по три-четыре часа. Я не узнал его голоса и несколько раз переспрашивал, с ним ли я разговариваю. О работе я мог беседовать только с Сакимура и Сигехара…

Теперь же я вынужден покинуть их компанию. Я должен уйти, причем немедленно. У меня есть свой путь. Я не хочу работать у кого-то в подчинении. Так говорила мне мать с самого моего детства. Мои знакомые поражаются моей внутренней энергии. Откуда она берется? Кажется, и вы говорили мне о чем-то подобном, не правда ли, г-жа Сакагами? Поэтому-то я и пишу. Это будет доказательством. Я хочу прокричать, прорычать здесь, что я не такой, как Сакимура и Сигехара. И они прекрасно это знают. И только потому, что я не похож на них, я мог с ними работать. По сравнению с остальными они отличные ребята. Между нами было что-то, напоминавшее дружбу, но ведь и дружба имеет свои границы. И если мы увидимся через много-много лет, они узнают меня. Они узнают, потому что я так много для них сделал. Йосико Сакагами тоже должна понимать это… но ей не хватит смелости показать, что мы были знакомы. Йосико Сакагами всего лишь посредственность. Ее ограниченность ясна всем вокруг, и ей уже не превзойти своих границ. Известность сделала ее слепой. Ее популярность неуклонно снижается — таков удел всех посредственностей. Я, хотя и общаюсь с людьми вроде Сакимура или Сигехара, тем не менее не теряю собственного достоинства и продолжаю самосовершенствоваться.

Вот причины, по которым я вынужден уйти. Иначе эти двое будут продолжать питаться моей энергией. Я покидаю вас именно из-за них. Именно из-за них моя сила стала убывать.

Я никогда не считал себя лучше других. Те, кому суждено стоять выше всех, не должны поддаваться таким мыслям. В этом и заключается истина. Ради таких истин человек и приходит в этот мир. Я не могу иначе. Мы все равны, и только поэтому существуют невидимые простым глазом уровни, которые дано узреть лишь немногим. Сакимура и Сигехара чувствовали эту разницу и не хотели, чтобы я покинул их. Но наступил предел.

Я надеюсь, что вы, г-жа Сакагами, скоро поймете, о чем я говорил. У вас есть еще немного времени. Еще один-два шага, и вы сможете стать другим человеком. Но для этого вам нужно прислушаться к голосам критиков и к мнениям, что высказываются у вас на форуме. В этом и заключается единственная возможность достигнуть высшего уровня. В конце концов, высшими существами не рождаются, а становятся. А для этого нужно от слов переходить к делам. Сейчас или никогда! Это все, что я хотел сказать.

Я не такой, как Сакимура и Сигехара.

Прощайте.

Уихара закончил читать записки Ханада, сидя на террасе кафе «Мадемуазель». Чтобы прочитать все, ему потребовалось чуть больше часа. И все-таки Уихара не понял ничего из этих записок. Впрочем, это было не важно. Главное, он еще раз удостоверился, что имел дело с «Интер-Био». Бумаги он решил бросить в мусорный бак по дороге на вокзал.