Александр Маркьянов - Агония

Выждав минут десять, я встал, потянулся и бросив невзначай «я в туалет» вышел за дверь.

Примерно через пять минут появился и шеф, вид его был мрачным. Я уже хотел что-то сказать, но он приложил палец к губам, пустил в кране воду и холодную и горячую, достал что-то из кармана и пальцем позвал меня. Я подошел. На развернутом носовом платке лежал какой-то квадратик по виду из черной пластмассы, размером примерно 0,8*0,8 сантиметров. Шеф показал его мне, затем обратно завернул в носовой платок, отнес в дальний угол туалета и спрятал наверху у сливных бачков.

— Это что? — недоумевающе спросил я

— Это… это друг мой подслушивающее устройство, которое я сегодня совершенно случайно нашел кабинете — ответил Александр Владимирович

Да…

— И… что теперь…

— А теперь Сергей, мы должны вести себя крайне осторожно, не переходить улицу на красный свет и блюсти в точности моральный кодекс строителя коммунизма. Потому что сейчас даже самое малое лыко упадет нам точно в строку. Понял?

Я кивнул, до сих пор не в силах прийти в себя

— Слушай далее. Мы с тобой будет отрабатывать ту версию, из-за которой вокруг нас и завертелась вся эта карусель. И отрабатывать так, чтоб никто ничего не подумал. Поэтому для всех мы будем заняты дооформлением и отправкой в суд других скопившихся дел. Дошло?

Я снова кивнул уже увереннее

— Поскольку наблюдение за мной будет вестись явно серьезнее, чем за тобой, многое будешь выполнять ты один. Сегодня твоя задача — съездить в морг, и очень тщательно допросить судмедэксперта, проводившего осмотр тела и вскрытие. Также узнай, сделали или нет экспертизу по ковру, наверное еще нет, но ты все равно узнай и поторопи. Очень внимательно опроси судмедэксперта, поскольку дело серьезное, вскрывать должен был специалист.

— Я понял — ответил я

— Вот и хорошо. Сейчас возвращаемся в кабинет, я тебе дам поручение по делу Аганесова, там надо будет съездить в морг. И поезжай.

Честно говоря. Одно из самых моих нелюбимых занятий в жизни — ездить по моргам. Даже запах дезинфекции, если им подышать больше десяти минут, начинает меня раздражать. Что уж говорить о тех кто там работает по восемь часов в день — вообще не представляю как они это все переносят.

В том, что труп привезли именно в морг при НИИ Склифософского, мне несказанно повезло. Именно там работал старый друг отца профессор Гадаев Идрис Магомедович. Дружили они с отцом еще с войны и отец спас своему другу жизнь. Правда, не в бою с фашистами.

В 1944 году великий вождь и учитель Иосиф Виссаронович Сталин принял решение депортировать чеченцев в Казахстан. Причем не только остававшихся в тылу, но и тех, кто был в этот момент на фронте. Выполнить приказ поручалось НКВД. Но отец, получив приказ, счел его несправедливым, он постоянно находился вместе с дивизией, которую он обслуживал по линии НКВД и видел, что чеченцы воюют ничуть не хуже остальных. Поздно вечером он пошел с этим приказом к командиру дивизии. И они вместе совершили тяжкое должностное преступление, за которое могли оба поплатиться головами. Части чеченцев сумели справить новые документы, часть отправили «в глубокий тыл противника». Сдали только нескольких чеченцев из тех, кто старался отсиживаться в тылу и тех, которые имели взыскания. Среди спасенных отцом был и старший сержант Гадаев, командир пулеметного расчета.

Идрис Магомедович был на очередном вскрытии, несмотря на звание профессора, он постоянно практиковался, а не сидел в кабинете. Идти в морг и искать его у меня не было никакого желания, поэтому я сел на выкрашенную в зеленый цвет батарею и принялся ждать.

Ждать пришлось недолго, уже через пятнадцать минут в коридоре появился, как всегда окруженный студентами, профессор Гадаев.

— Сергей, рад тебя видеть — улыбнулся он мне — подожди пять минут, я задания домашние раздам и тебя приглашу.

Примерно через пять минут, студенты шумною толпою вышли из кабинета профессора Гадаева, я же туда зашел. Профессор Гадаев как раз заваривал чай, не отвлекаясь, махнул рукой, чтобы я садился.

— Попробую отгадать, Сергей — Комаров?

— Угадали, Идрис Магомедович…

— Ты знаешь Сергей, тело уже забрали для похорон, но вскрывал его лично я. С одной стороны конечно типичный огнестрел, стреляли из пистолета Макарова калибра девять миллиметров, пуля попала сзади в область сердца и вызвала почти мгновенную смерть. Убийство как убийство, особо никто и не задумывается. С другой стороны…

Профессор задумался.

— С другой стороны, есть небольшие повреждения, которые не вписываются в картину обычного убийства, например при ограблении. Например. При осмотре трупа я обнаружил следы ударов, которые ну никак нельзя отнести к повреждениям вследствие падения…

— А как могли появиться такие повреждения? — задал я вопрос

— Конечно, давать экспертное заключение на основании исключительно собственных мыслей я бы не стал — задумчиво проговорил профессор Гадаев — но весь мой опыт подсказывает, что такие повреждения могли появиться в результате боя.

— Боя?!

— Именно, молодой человек. Не драки в подворотне, а именно рукопашного боя. Уж очень локализация повреждений подозрительно совпадает с болевыми точками на теле человека. Впрочем, в заключении я это не указал, вопроса такого не ставилось, а причина смерти ясна как божий день — огнестрельное ранение в сердце. Давай, Сереженька, чаю попьем, как раз я с горными травками заварил. Александр Владимирович звонил, ты ведь должен был мне какие-то бумажки передать….

— Вот как! Прямо так и сказал — результат боя? — недоверчиво переспросил меня Александр Владимирович

— Именно так и сказал — подтвердил я

Время было уже позднее, большинство наших коллег ушли домой и мы снова тусовались в холодном и прокуренном туалете.

— Ну, давай, теперь подумаем, Сергей, да подумаем хорошенько. Откуда на трупе могли образоваться такие повреждения?

Шеф очень любил задавать такие вопросы и выслушивать любые, самые неправдоподобные версии. Видимо такой стиль расследования он перенял у Шерлока Холмса, героя романов Артура Конан-Дойля

— Варианта в принципе два — сказал я — либо на него напали на улице, и потом он пришел домой либо на него напали уже в доме.

— Хорошо — подхватил шеф — давай рассмотрим первый вариант: на полковника Комарова напали на улице. Ни мотивов, ни свидетелей, вообще, откуда он пришел домой, с работы или еще откуда, мы не знаем до сих пор. Я так предполагаю, что если бы нападение произошло на улице, мы наверняка имели бы звонок в дежурную часть ГУВД — хоть один свидетель драки, но нашелся бы. Тем более что полковник Комаров, судя по всему, был явно не тем человеком, на которого можно безнаказанно напасть на улице. Согласен? Кроме того в этом случае не получают объяснения показания свидетелей, которые рассказывают о визите в квартиру Комарова нескольких неизвестных лиц.