Александр Маркьянов - Презумпция лжи

Проснувшись, я даже сначала не понял, где я и что происходит. Заполошно огляделся, понял — Афганистан. Кабул. С минарета уже неслись азаны, добавляя колорита в этот древний, наполовину и сейчас средневековый город. В горле пересохло, сухой как наждачная бумага язык, казалось, не помещается во рту.

Шлепая босыми ногами по холодному полу, прошел на кухню, взял с плитки давно остывший чайник, с наслаждение высосал всю остававшуюся в нем воду прямо из горла. Немного полегчало, хотя настроение оставалось — не приведи Аллах.

Еды дома я, конечно же, не приготовил, в дукан [32] лавка — прим автора не ходил давно и в холодильнике у меня — мышь повесилась. Так то я дома обычно не готовил, обходился консервами — но сейчас не было и их. Да какие консервы — лепешки черствой в доме не было… Решил позавтракать в министерстве, в столовой. Если будет время — вчера работа не сделана, значит, сегодня придется работать и вчерашние пленки и позавчерашние. С этой мыслью я оделся и спустился вниз — ждать, пока выйдет Михеев.

Беспокоиться я начал через полчаса — время шло, и на работу я уже опаздывал. Андрей Леонидович тоже — чего за ним никогда не водилось…

Поднялся к квартире Михеева, прислушался — ни звука. Постучал — тишина. Еще постучал, затем еще и еще.

Без толка…

Вот тут я начал беспокоиться серьезно — такого до сих пор не случалось. Он что — ушел куда-то ночью и не вернулся до сих пор? А почему тогда машина на стоянке у дома стоит? Пешком идти — идиотизм полный…

Спустился на первый этаж, где проживал советник-артиллерист Горденко, мужик рукастый. Для советнического аппарата он был мастером на все руки, мог починить замок, машину, кухонную плитку, магнитофон, даже телевизор если нужно будет. В том числе и импортные. Расплачивались с ним обычно выпивкой…

— Владимир Потапович! — я постучал в дверь…

Советник появился буквально через несколько секунд, уже одетый — тоже собирался на работу.

— Сергей? Тебе чего…

— Михеев не отвечает. На работу пора ехать, а дверь на замке, машина внизу. На стук не отвечает…

— Загулял, может быть… Головушка с бодуна болит… — ляпнул Горденко, но тут же сам понял, что сказал глупость. За Михеевым такого не водилось…

— Дверь вскрыть бы…

— Вскрыть? — задумчиво пробормотал Владимир Потапович — а на скандал не нарвемся? Дверь то вскрывая…

— Не нарвемся, я же с Андреем Леонидовичем работаю. Если что — беру все на себя…

— Ох, головушка моя бедовая… — сокрушенно проговорил Горденко — жди, сейчас инструмент прихвачу….

Замок оказался простым, с обычным язычком на пружине. Сложных замков на дверях ни у кого не было, потому что в городок советников просто так было не попасть, он охранялся, да и брать у советников в квартирах было особенно нечего. Горденко склонился над замком — и почти сразу же удовлетворенно хмыкнул. На вскрытие замка у него ушло меньше двадцати секунд…

— Готово…

Дверь открылась, Горденко хотел зайти первым, но я придержал его за рукав. Сам шагнул в полутемную прихожую — и тут почувствовал слабый запах. Слабый — но хорошо, даже слишком хорошо знакомый…

— Стойте здесь, Владимир Потапович!

Михеева мы нашли на кухне, он навалился на кухонный стол, рука безжизненно свисала почти до пола. На полу валялся пистолет…

— Назад! — во мне сразу включился следователь, я загородил проход на кухню. Я не знал, кто и как будет расследовать это все, но знал что самое главное — не затоптать улики. Поэтому — до приезда следователя на кухню заходить нельзя.

— Там же… Он живой же еще может быть!

— Он мертвый! И ему ничем не помочь! Звоните в посольство, живо! Живо, ё. вашу мать!!!

Последние слова я буквально прокричал, стараясь вывести Горденко из оцепенения. И мне это удалось — он мелко-мелко закивал и бросился вниз в квартиру, к телефону…

Я пошел следом, закрыл дверь и набросил цепочку. Что произошло — я не мог понять, не знал даже самоубийство это или убийство или вообще несчастный случай. Но знал самое главное — нужно обыскать квартиру первым, изъять возможные компрометирующие материалы. Какие именно — я не знал, но подозревал что Михеев в Афганистане не просто штаны просиживал, а то что он работал на генерала Горина… В любом случае времени у меня было — максимум десять минут. В нормальной советской квартире, где хозяева не выбрасывают даже ненужные и старые вещи, этого времени не хватило бы, чтобы проверить и одну комнату, но здесь проще — голые стены и почти нет вещей.

Комната. Почти пустая. Надев на руку полиэтиленовый пакет, прощупал косяк, верх двери. Что я искал — не знал сам. Документы, кассету с записью, что-то еще. Диван, стулья — ну в стульях уж явно не могло быть. Простучал пол в нескольких местах — без толку…

Спальня — кровать, телевизор. Шкаф, одежда карманы — пусто. Бесполезно.

Туалет — сливной бачок, пространство под ванной. Ничего. Да что за…

Собрался идти на кухню и тут услышал стук в дверь. Черт, кухню уже не проверить… Ладно, все что смог — сделал. Если не открою — навлеку на себя подозрения…

Стащил с руки пакет и спрятал в карман, прошел в прихожую, открыл дверь.

За дверью была целая делегация — с посольства явно еще не приехали, но все, кто был в доме на этот момент приперлись сюда. Информация о ЧП — а убийство советника в стране пребывания это самое настоящее ЧП, о котором надо докладывать в Москву — разлетелась по дому в мгновение ока…

Я буквально грудью встал на пути делегации, пытающейся прорваться в квартиру…

— Не пущу! Там улики, топтаться нельзя!

— Ты то откуда знаешь… — огрызнулся советник со смешной фамилией Михальчик, по званию аж подполковник, раздосадованный тем, что какой-то капитанишка не пускает его в квартиру — ты не слишком много на себя берешь? А?

— Не слишком! — грубо ответил я — забыли, где Андрей Леонидович работал?! Если есть желание — вперед, творите что хотите! Потом в Москве на вопросы отвечать будете!

Упоминание о месте работы Андрея Леонидовича отрезвило горячие головы — пусть я был всего лишь капитаном, но говорил дельные вещи. Информация о работе Михеева в ГРУ если и была секретом, то только для афганцев, советская колония догадывалась обо всем. Вообще, в нашей колонии шила в мешке было не утаить, все знали и тех, кто работает на КГБ и тех, кто работает на ГРУ. Давать показания в Москве никому не хотелось — после этого десятое управление ГШ [33] управление, занимавшееся отправкой советских офицеров за границу в качестве военных советников — прим автора может ведь перестраховаться и отозвать из-за границы. И засунуть командовать задрипанной частью в какой-нибудь Мухосранск. За право выехать за границу в качестве советника шла нешуточная борьба, такие командировки были крайне прибыльными. Зарплата выше на порядок, часть зарплаты выдается чеками ВПТ, [34] чеки Внешпосылторга — по ним можно было купить товары по загранкаталогам и ввезти в СССР, а там перепродать фарцовщикам. Чтобы представлять уровень зарплат советников — за пару лет можно было накосить на неслабую кооперативную квартиру — прим автор часть и вовсе перечисляется валютой на личный счет во Внешэкономбанке. Многим не хватало и этого — в СССР скупали мелочевку типа кипятильников, которые там стоили копейки, а за границей — на порядок больше — и продавали. Лишаться командировки из-за глупости или любопытства не хотел никто — поэтому мужики перестали ломиться в дверь и столпились на лестничной площадке…