Чарльз Холдефер - Наемник

Я откинулся на спинку кресла и растерянно моргнул. Вполне возможно, разумеется, что во всем этом нет ничего необычного. Никакой связи. Просто тупое совпадение. Откровенно говоря, смешно думать, что наши коллеги из разведки могли так запутаться из-за простой опечатки. Они не упустили бы этой детали. Или упустили бы? Даже дети знают. Да, это нелепо.

Я повернулся и спросил Барри:

– А ты слышал когда-нибудь об этом парне?

– Конечно, Лоран все время говорит о нем.

– Я имею в виду раньше, до того, как рассказал Лоран. Ты же состоишь в команде, да? По футболу, в смысле соккеру? О нем что, все говорят? Я, честно говоря, не в курсе этих вещей.

– Нет… мы больше знаем американские команды.

После этого они с Лораном принялись перекидываться именами в скучной игре «Кто лучше?». Барри перечислил несколько американских игроков, Лоран отозвался о них пренебрежительно. Он упомянул также Дэвида Бэкхема; Лоран простонал:

– Что? Этот бугай?

Я оставил их и спустился в гостиную.

Только что появившийся Кайл положил ключи на каминную полку.

– В чем дело? – спросил он. – Ты выглядишь встревоженным.

– Ну, ты и сам дерьмово выглядишь.

– Нет, я серьезно, Джордж. У тебя все в порядке?

Я заверил его, что все. Мы нашли Дженни и Бетани на кухне, и остальной вечер прошел без происшествий. Ничего особенного. Цыпленок на обед и творожный пудинг. Они выставили также несколько бутылок вина в дополнение к той, что мы привезли с собой. Я почти не пил, поскольку был за рулем, зато Бетани хлестала за двоих и даже больше. (Я рефлекторно считал бокалы: четырнадцать.) В остальном я присутствовал за столом только телесно; мысли мои были заняты Зизу.

Неужели мы замучили № 4141 насмерть из-за примитивной лингвистической ошибки? Если совпадение или неверно понятое слово пообещало вдруг кому-то несуществующую ниточку в расследовании? Пресловутый двойной слепой метод, который мы опробовали, очень ограничивал поле зрения… Что, если его присутствие на Омеге было просто нелепой ошибкой?

– Еще десерта, Джордж?

– Нет, спасибо.

Я и раньше, бывало, испытывал подобные сомнения в отношении некоторых заключенных. Это тоже признак профессионализма – ведь вероятность ошибки всегда существует. Но никогда в моей практике возможная ошибка не приводила к таким необратимым последствиям. Для него теперь уже слишком поздно: но что, если в этот самый момент других заключенных допрашивают о Зизу?

Нет, возразил я себе. Нет. Наверняка дело не в этом. Не может быть, что это всего лишь несуществующий след; может, прозвище футбольной звезды – кодовое слово и обозначает на самом деле что-то совсем другое? Откуда мне знать? Можно только верить, что кто-то другой точно знает… но если я случайно наткнулся на недосмотр или узнал какие-то неожиданные подробности, я, по идее, должен написать рапорт. Хуже момента, чтобы лишний раз привлекать внимание начальства к незарегистрированному заключенному № 4141, не придумаешь. Очень неудачный момент, где бы он в данный момент ни находился…

– Ты слышишь меня, Джордж?

– О-о… извини.

Они рассмеялись.

– Должно быть, ты схватил там у себя солнечный удар! – сказал Кайл.

На обратном пути мы остановились заправиться на круглосуточной станции; пока я управлялся с колонкой, Бетани зашла в магазинчик и купила пару бутылок охлажденного вина. Плохо дело. Похоже, она готова выйти за границы доброй выпивки и приступить к попойке. Надо быть готовым к внезапным вспышкам гнева или приступам тошноты. Она открутила крышечку и подняла горлышко к губам.

– Не говори ничего, Джордж. Потерпи, ладно?

Из моего молчания она сделала вывод, что я недоволен. На самом же деле мои эмоции были более сложными и путаными. Отчасти я был даже рад, что она не пыталась пить тайком от меня. Я испытывал чуть ли не облегчение. Но сам продолжал тщательно скрывать свои мысли.

Когда мы вернулись, Доктор сидел на кухне в пижаме и ел карамельный пудинг. Было уже почти час ночи. Странно, но вид бородатого толстяка в полосатом балахоне вызвал у меня в голове образ не доктора библиоведения, хозяина дома, а заключенного, мотающего пожизненный срок в гулаге Великих Равнин. Бетани, пошатываясь, направилась прямиком в ванную, но он не обратил на нее никакого внимания. Он внимательно смотрел на меня, помаргивая глазами за стеклами очков.

– Джордж, тебе звонил брат. Он просил тебя перезвонить как можно скорее. Сказал, дело срочное.

– Правда? А почему, сказал?

– Нет. Но он сказал, чтобы ты обязательно позвонил, даже если вернешься поздно. Время не имеет значения.

Странно. В сочельник я звонил Вернону, чтобы поздравить с праздником, и оставил сообщение на автоответчике. Я решил, что он гостит у родичей жены, а поскольку их телефона у меня нет, этим и ограничился. Время звонка и его настойчивость внушали тревогу.

– Доброй ночи! – негромко сказала Бетани и затопала вверх по лестнице.

– Доброй ночи, куколка, – сказал Доктор, опуская чашку в раковину. – Я записал его номер вон там, Джордж, – добавил он и вышел, чтобы я мог спокойно поговорить. – Доброй ночи.

Передо мной на холодильнике красовалась сегодняшняя цитата из Библии, стих из книги пророка Даниила с небрежно приписанным внизу телефонным номером. Номер не был похож ни на домашний телефон Вернона, ни на его номер в «Вигглз». Что до стиха, то я никак не мог сообразить, была ли это новая цитата, которую Доктор написал перед тем как ложиться спать, или вчерашняя, которую он собирался заменить утром. Я набрал номер.

– Верн! Это я. Надеюсь, я тебя не разбудил. Что происходит?

– Джордж, прости, что беспокою тебя таким образом. Кое-что случилось. Мне нужно с тобой поговорить.

– Конечно, давай. Я тебя слушаю.

– Нет, не по телефону.

Какое-то мгновение я не знал, что ответить. Я устал, голова была забита мыслями о Бетани и Зизу. Я прислонился к кухонной стойке.

– Что-то случилось?

– Да.

Больше он ничего не сказал. На заднем плане в трубке слышалась музыка.

– Ты вообще где?

– В Гарден-Сити, а ты где подумал? Но это суперважно, Джорджи, иначе я не стал бы дергать тебя! Как ты думаешь, теперь, когда Рождество миновало, ты сможешь улизнуть на пару дней и приехать ко мне перед Новым годом? Я был бы очень благодарен.

– Ну… да, конечно. Я постараюсь.

Я пытался задавать ему еще вопросы, но он ничего не стал рассказывать; только сказал, что проблема не имеет отношения к здоровью и не связана с детьми.

– Я должен бежать, – сказал он наконец. – Если успеешь, прилетай утренним рейсом. Сможешь остановиться у нас.

– А как быть с Бетани и детьми?

– Лучше бы ты приехал один. Если ты понимаешь, о чем я.

– Э-э… Я не понимаю , о чем ты. Может, скажешь?