Брайан Фриман - Казино Шахерезада

Ничего страшного для себя Блейк не видел, ведь ему нужно всего лишь несколько часов.

Блейк перешел улицу под эстакадой. Над головой проносились автомобили. От рева моторов закладывало в ушах, под ногами подрагивала земля. Его взгляд метался между железобетонных конструкций, выискивая грабителей или наркоторговцев. В замкнутом пространстве человек становится уязвимым – нападение на него можно совершить внезапно, со всех сторон, мгновенно заблокировав ходы и выходы. К счастью, он заметил только молоденькую проститутку, сидевшую на корточках, привалившись спиной к бетонной свае.

Блейк удивился: подобные районы клиентурой не изобиловали и делать ей здесь, собственно, нечего. Через минуту, наблюдая, как проститутка между затяжками сигаретой, наклоняется к руке с зажатой в ней небольшим измятым кусочком фольги, сообразил, почему она приютилась в безлюдном месте. Чтобы побаловаться кокаином. Не сводя с нее глаз, Блейк остановился в раздумье. Промежуточный временный план сложился почти мгновенно. Хотя девушка и старалась выглядеть на двадцать один год, на самом деле лет ей было немного. «Не более пятнадцати», – решил он. Невысокая крашенная блондинка, почти белесая, с толстым слоем косметики на полудетском лице, в высоких, до колен, шнурованных сапожках и в коротенькой курточке из искусственной кожи. Она тоже увидела его и чуть раздвинула ноги, показывая, что нижнего белья на ней нет. Затем сунула руку под юбку и потрепала розовые половые губы.

Когда Блейк приблизился к ней, она скороговоркой пробормотала:

– И за все это двадцать баксов, красавчик.

Блейк нагнулся, схватив девушку за волосы, приподнял, поставив на ноги.

– Эй, потише, козел. Больно же, – заверещала она.

Блейк дал ей пощечину.

– Заткнись!

Она посмотрела в его лицо и попыталась убежать, но он цепко схватил ее за плечи, прижал к себе.

Ее лицо исказил страх, она обхватила Блейка дрожащими ладонями.

– Не бей меня, не надо, – пробормотала она.

– И не собираюсь, – произнес Блейк. – Молчи и слушай. У меня есть двести баксов, и я готов отдать их тебе, если проведешь со мной ночь.

Выражение лица девицы сменилось радостью. Жадность пересилила.

– Двести баксов? – повторила она и улыбнулась. – Ну ты даешь. Я согласна. Но только чур – без анала. Не люблю. Все, что угодно, но не это.

Блейк выпустил ее плечи, взял девушку за локоть.

– Договорились, – кивнул он. – Я живу в нескольких кварталах отсюда.

– У тебя дом?

– Нет, квартира.

Блейк зашагал. Девчонка, семеня на высоченных каблуках, изо всех сил старалась не отставать от него. Выглядела она встревоженной, идея посещения его квартиры ей не нравилась.

– Хорошо, триста, – проговорил Блейк, продолжая тянуть ее за локоть.

– Вот это другое дело! – воскликнула она.

Он вывел ее из-под эстакады, после чего они продолжили путь по Восьмой улице до Девятой, затем повернули на север. Взгляд Блейка беспрестанно ощупывал дорогу. Теперь сирены слышались отовсюду. Полиция прочесывала район.

– Чего-то полицейские сегодня разъездились, – заметила девушка.

Блейк увидел впереди проблеск желтого света и сразу догадался, что это в светящейся куртке едет на велосипеде одинокий полицейский. Патрулирует улицу.

Он повернулся к девушке.

– Целуй меня. Быстро! – приказал он.

Пока она раздумывала, Блейк привлек ее к себе, нагнулся и впился в ее губы. Она жадно ответила, обхватила его руками, прижала к себе. Пахло от нее дешевенькой косметикой, которую используют в основном школьницы, а с губ тянуло табаком. Дышала часто, Блейк чувствовал, как лихорадочно пульсирует на горле вена. Пульс усиливал наркотик.

Раздался шелест шин велосипеда. Заметив их, полицейский сбавил скорость.

«Только бы она не отстранилась. Не хватало еще одного трупа и истерических воплей проститутки», – подумал Блейк.

– Эй, парень! – окликнул полицейский.

Блейк медленно оторвался от девушки, не поднимая головы, чтобы тот не увидел его лица, скосил глаза, осмотрел фигуру полицейского. Он был один.

– Что случилось? – спросил Блейк.

– Ты знаешь, чем она занимается? Учти – без презерватива на нее не залезай. Понял меня?

Девушка вывернулась из объятий Блейка и закричала:

– Катился бы ты отсюда!

Полицейский расхохотался.

Блейк, подхватив девушку за талию и приподняв, двинулся вперед, стремясь побыстрее уйти с Девятой улицы. Девушка продолжала орать и плеваться в сторону полицейского.

– Не очень-то радуйся, парень! Если не последуешь моему совету, точно что-нибудь подцепишь! – крикнул патрульный на прощание.

– Спасибо! – громко ответил Блейк.

Он облегченно вздохнул, услышав удаляющийся скрип педалей. Поставив девушку на землю, сунул ей в рот кулак.

– Начнешь еще раз визжать, останешься без денег. Если увидим полицейского, веди себя нормально, как моя девушка. Разинешь рот – в ухо получишь. Ясно?

– Да. А ты слышал, какие он обо мне гадости говорил? Никакая я не больная. Чистая я, – возмутилась девушка.

– Ага… как пробирка. Черт тебя знает, какая ты есть, – пробормотал Блейк.

Девушка замахнулась, собираясь хлопнуть его по груди, но Блейк одним движением перехватил ее руку, крепко сжал и заломил за спину. Девушка поморщилась от боли.

– Помолчи и не делай лишних движений, – прошептал он, отпустил ее руку и, обняв за плечи, притянул к себе.

Девушка недовольно надулась, но замолчала. Они перешли Бананца-роуд, оставив справа от себя районное отделение полиции. Была глубокая ночь, но в свете фонарей то и дело мелькали фигуры полицейских, входящих в здание и выходящих из него. Блейк почувствовал, как девушка напряглась, и прошептал:

– Не волнуйся. Иди спокойно.

Они скрывались, оставаясь на виду. Блейк подумал, что Джонатан Страйд очень удивился бы, узнав, где он живет. Всего в двух кварталах от районной полицейской штаб-квартиры. Никто из офицеров не обратил внимания на парочку, направляющуюся в конец Девятой улицы. Они достигли узкой аллеи, с одной стороны которой шла стена, разрисованная граффити. Слева от них располагались полуразрушенные старые казино, заброшенный квартал с потухшими неоновыми огнями и ржавеющими вывесками. Блейк втянул девушку в аллею, пустынную и темную в столь поздний час. Та вскинула голову и посмотрела на него. В глазах ее Блейк снова увидел страх. Она начала вырываться, но он крепко держал ее за локоть.

В этой части улицы было много тупиков. Иногда во мраке, окружавшем развалины, вдруг проявлялись признаки жизни – вспыхивал огонек сигареты, слышался приглушенный разговор, раздавался надсадный кашель. Тут, на открытом пространстве, Блейк не опасался нападений – просто давно привык соблюдать осторожность повсюду. Они добрались до двухэтажного серо-коричневого жилого дома, такого ветхого, что казалось, он вот-вот рухнет. На балконах болталось белье. Возле одной двери стоял мотоцикл. У выбитой дорожки понурилась чахлая пальма.