Лев Пучков - Ксенофоб

Я проспал до девяти вечера.

Почивать мы легли уже засветло, перед сном приняли по сто пятьдесят. Вы не поверите – но мы так устали и были душевно вымотаны, что не хватило сил глотать огненную воду. Даже бутылку на двоих не осилили.

Вставать не хотелось, спать – тоже. И что самое странное, аппетит отсутствовал как потребность. Между тем, последнее, что я ел за истекшие стуки – жареный лещ, который вскоре был сдан обратно, не успев толком перевариться.

Прислушавшись к себе, я понял что спать – встать – есть – глубоко вторично, потому что мне, по большому счету, не хотелось жить.

Какой смысл жить в этом гнусном мире, где обитают такие мрази? Для того чтобы терзать их, убивать их, становиться такой же мразью, как они, а потом еще и сидеть за это?

Впрочем, валяться было глупо: меня в любой момент могли прийти арестовывать. Или убивать. Это уж кто быстрее найдет.

Я встал и приоткрыл шторку. Мир медленно обряжался в погребальный пурпур. Да, я в курсе: спать на закате – не к добру. Но меня это поверье не касается. Потому что теперь в моей жизни добра не может быть по определению.

Внимательно обозрев двор, я задернул шторку и пошел выяснять обстановку.

Кровать в спальне предков была аккуратно застелена, как будто на нее никто и никогда не ложился. Я обошел остальные помещения квартиры – Феди нигде не было. Входная дверь была заперта всего на один замок – очевидно, потому, что Федя закрыл ее с той стороны.

Я полюбовался в глазок на площадку – пусто, запер верхний «сейфовский» замок и тут вспомнил: сегодня вечером тетя Галя должна убыть в Краснодар.

Позвонил Феде – точно, они с Борман-Ромой только что посадили Галину Юрьевну на поезд и теперь едут обратно.

Голос у Феди был вполне обычный – как будто ничего не случилось и жизнь продолжала течь в прежнем русле.

Это меня немного приободрило. Я принял контрастный душ, докрасна растерся мохнатым полотенцем и, облачившись в футболку и спортивные трико, прошел в спальню родителей.

Ключи от оружейного сейфа отец традиционно прячет в платяном шкафу, в ящике под новыми скатертями. Думаю, не ошибусь, если скажу, что примерно так же поступает подавляющее большинство охотников-вояк и прочего люда, хранящего оружие дома.

Вынув ключи, я раскрыл сейф и призадумался.

Насчет «арестовывать» – это я малость сглупил. Мы имеем дело с такой публикой, что об арестах можно даже и не упоминать. Если и последуют какие-то «тихие шаги» (опять привет от Филина) – то будут сразу убивать.

Ну и – глупо умирать, не шевельнув пальцем, когда в твоем доме есть оружие.

– Живым не дамся, – вполне серьезно пообещал я, вытаскивая из сейфа зачехленную «Сайгу». – Пипец акбар – всех убью, один останусь...

В сейфе еще были два охотничьих ружья, но «Сайга» для боев местного значения не в пример удобнее. Расчехлив оружие, я немного полюбовался собой – воинственным, в зеркало. Да, неплохо, но... Мне что теперь, всю жизнь ходить по дому с оружием на плече? Может, они найдут нас через месяц или позже. Может, вообще никогда не найдут. В общем это глупо и неудобно. Кроме того, в отличие от отца, у меня нет охотничьего билета – из дома оружие выносить нельзя.

Минутку...

Я зачехлил «Сайгу», аккуратно поставил обратно и, открыв верхний отдел сейфа, достал кобуру с отцовским наградным револьвером.

Револьвер – семейная реликвия, подарен за безупречную службу перед увольнением в запас, стреляем мы из него редко, из сейфа вынимаем в основном для того, чтобы похвастать перед друзьями в процессе торжественных застолий. В общем это скорее ритуальное оружие, чем боевое.

Но это оружие.

И патроны имеются – вот они, лежат в этом же верхнем отделе сейфа.

Я достал из шкафа один из отцовских ремешков и надел кобуру с револьвером на пояс.

Полюбовался в зеркало – неплохо, очень неплохо...

Немного поработал ковбоем: нормально, револьвер легко выхватывается из кобуры, нетяжел, удобно сидит в руке – если, не дай бог, возникнет надобность, я могу применить его почти мгновенно. Это, конечно, не Федин семнадцатизарядный красавец. Но это оружие по праву считается одним из самых надежных в мире, оно создано для того, чтобы убивать, и – самое главное – оно здесь, у меня на поясе.

Я надел пуловер, заправил под него кобуру и покрутился перед зеркалом.

Заметно. В какую позицию ни сдвинь – все равно видно. Понятно, что на поясе у человека может быть немало разных вещей: барсетка, футляр фотоаппарата или камеры, сумка с дисками и вообще много чего еще – но, по-моему, опытный товарищ сразу догадается, что это рукоять оружия.

Я снял пуловер, сходил в кладовку и облачился в старую спортивную куртку отца. Тут же, в прихожей, сверился с трюмо: ну вот, совсем другое дело. Куртка висела на мне мешком, но она надежно скрывала кобуру с револьвером.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно пробурчал я.

Сняв куртку, я вернулся в спальню предков, снарядил барабан, револьвер уложил в кобуру, немного подумал...

И не стал возвращать его на место.

Заперев сейф, я сдвинул кобуру с револьвером набок и пошел на кухню. Странное дело, но возня со смертоносным металлом неожиданно пробудила во мне тягу к жизни. У меня появился аппетит и возникли некие жизнеутверждающие мысли.

Человек с оружием и тот же человек без оружия – это совершенно разные люди. Они по разному мыслят и совсем неодинаково воспринимают окружающий мир. Они по-разному могут реагировать на некоторые явления и влиять на ход событий. А в некоторых случаях влиять радикально.

Если бы тогда, в парке, этот револьвер был у меня на поясе – все могло бы сложиться совсем иначе...

Я нарезал бутерброды с колбасой, исполнил себе пол-литровый бокал крепкого чаю с медом и лимоном, и сгрузив все это на поднос, отправился в свою комнату. Самое время было посмотреть, как там Интернет провел без меня эти сутки.

Я в курсе, что многие деловые люди начинают свой «рабочий день» с просмотра новостей. Я человек не деловой и зацикленный на себе, потому новости либо не смотрю вовсе, либо бегло проскакиваю по заголовкам «Гугла». Обо всех реально важных и интересных новостях можно узнать в блогах и на форумах и перейти по прямым ссылкам в указанные источники. А дотошно исследовать новостные сайты в поисках «горячих тем» – это, извините, не мое. У меня на это нет ни времени, ни желания.

Я бегло прошелся по ресурсам, где были мои объявления. Ресурсы мирно спали. Никто не хотел денег в обмен за инфо о последнем негодяе.

Да, подцепил от Филина – «инфо». Заразный товарищ. Провели мы с ним всего лишь неполные сутки, но всякой дряни нахватались – на всю оставшуюся жизнь. Кстати, об инфо и Филине: перед расставанием он забрал у меня телефон Рустама. Телефон Лечи тоже у него. И я больше чем уверен: если последний негодяй позвонит на один из этих телефонов, мы об этом никогда не узнаем. Очень может быть, что мы и Филина никогда больше не увидим. Почему я так думаю? Он сказал, что деньги, которые мы им должны, следует отдать «легионерам». То есть встречаться с нами он не планирует. Мы отыграли свои незначительные роли и теперь для него неинтересны.