Кирилл Партыка - Час, когда придет Зуев

Из-под ног нечаянных посетителей вытекала малиновая речка ковровой дорожки, струилась между столов и упиралась в плотину эстрады. В ресторане стоял розовый полумрак.

Лобанов оценил сервировку ближнего стола, оглядел тяжелые бархатные портьеры, скрывающие окна, поправил шапку на голове и поразмыслил вслух:

— Лепо ли нам со свиным рылом в калашный ряд? — И тут же спохватился: — Да что за черт, откуда это здесь? Во всем поселке и пивнушки-то приличной никогда не было.

Волин удивленно хлопал глазами. Что тут было раньше, он не знал, но ясно же, что только идиот мог открыть фешенебельный ресторан на этом задрипанном, полузаброшенном вокзале. Алексею опять сделалось нехорошо и тревожно, захотелось немедленно вернуться в фойе, купить билет и убраться отсюда с первым же поездом.

Но он вспомнил слепые окошки касс, пустые, заснеженные пути и тоскливо подумал, что убраться они никуда не смогут, потому что, похоже, влипли в какую-то непонятную и дрянную историю.

— Может, не пойдем? — усомнился Волин. — Мало ли тут что…

— Не пойдем — не узнаем, — пожал плечами Лобанов.

— И шут с ним. Сам ведь говоришь: этого здесь быть не должно.

— Точно, не должно. Но — есть. А если не пойдем, оно, что, исчезнет?

Волин не нашелся, что ответить.

— Вот и давай пока сделаем вид, что ничегошеньки-то нас здесь не удивляет, — подытожил Сергей. — Лады? Мы же в чертовщину не верим, правда?

— Правда, — нерешительно согласился Волин.

Слева от входа, в просторной нише, располагался бар. Обтянутая кожей стойка поблескивала горками разнокалиберных питейных емкостей и никелированным боком кофеварки. Заметив аппарат, Алексей тут же уловил терпкий запах любимого напитка. Кофе сейчас был бы в самый раз.

Лобанов прогрохотал сапожищами по выдраенному до блеска полу и принялся громоздиться на высокий вертящийся табурет. Волин, потоптавшись, последовал его примеру. «Закрыто же еще», — подумал он, через плечо косясь на необитаемый зал, и вдруг краем глаза заметил в красноватом сумраке человеческую фигуру в нелепом одеянии с наброшенным на голову капюшоном, сгорбившуюся над дальним столом.

Алексею показалось, что там еще и маячит сломанная удочка, прислоненная к одному из кресел. Волин резко крутанулся на табурете, но никаких посетителей с удочками и в помине не было.

— Бармен! Эй, бармен!.. — Лобанов прихлопнул ладонью по стойке так, что бокалы в горках звякнули. Но призыв его остался без ответа.

Все это время перед приятелями маячила, будто нарочно выставленная напоказ, початая бутылка коньяка. Она призывно поблескивала темными боками, нахально лезла в глаза, как жирная клякса в тетради по чистописанию, и Лобанов, не выдержав, отодвинул ее в сторону. Но изнервничавшись и убедившись в недоступности отрезвляющего напитка, сцапал украшенную золотистой наклейкой емкость, а Волин машинально подставил стаканы.

— Ну, пусть нам будет хуже, — Сергей набулькал себе и другу почти до краев.

— Послушай, не нравится мне все это. — Алексей не торопился прикасаться к стакану. — Может, обойдемся без этих удовольствий?

— Мне, знаешь, тоже не в кайф, — отозвался Лобанов. — И что, вернемся в фойе и нажремся на лавке?

— Почему обязательно нажремся?

— Я это вижу, — Сергей покрутил пальцем в воздухе, — и осязаю. Как и ты. Значит, это существует. И я должен понять. А если бегать, ни хрена ничего не поймешь.

— Давай подождем, может, кассы откроются.

— Давай. Но я лучше здесь подожду. Там всё мертвое какое-то. А тут, глядишь, что-то и произойдет.

Волин вздохнул.

Они выпили, а поскольку бармен по-прежнему не появлялся, вскоре повторили. С бутылкой было покончено в два счета. Порывшись в карманах, Волин выложил деньги.

Ему все же не терпелось убраться отсюда. Вот только куда?

Но Лобанов особенно не спешил. Он снова принялся колотить по стойке и издавать грозные окрики. Алексей ткнул друга кулаком в плечо, слез с табурета и тут же увидел собаку. Большая, черная, с короткой лоснящейся шерстью, она неторопливо трусила от стола к столу, что-то вынюхивала, шаря брылястой мордой по полу, скрывалась между кресел, мелькала то тут, то там, так что у Волина слегка зарябило в глазах. Ему показалось, что на плече животного гладкая шкура разъедена обширной буровато-розовой проплешиной. Вздрогнув, Алексей промямлил:

— Э-э, ты посмотри…

— Что? — Лобанов обернулся.

От одного из столиков им призывно махала официантка. На белой скатерти уже густо были расставлены салатницы, дымящиеся тарелки и судки. Сергей собрался обрадоваться такой предупредительности, но, во-первых, никто еще ничего не заказывал, а во-вторых, ему показалось… конечно, только показалось при обманчивом освещении и сквозь дымку хмеля, что девица, накрывающая на стол, мягко говоря, не одета. А выражаясь точнее, абсолютно без ничего. Более того, она определенно смахивала на бесстыжую попутчицу, смутившую Лобанова ночью своим нахальным визитом. Сергей крепко зажмурился, а когда открыл глаза, официантка исчезла. Но стол оказался сервирован на славу.

— Т-ты видел? — спросил Волин, слегка заикаясь.

— Меньше надо пить, — не очень уверенно отозвался Сергей.

— При чем здесь — пить? Разве в этом дело?!

Но в чем тут дело, Алексей совершенно не понимал. И это его все больше пугало.

— Пойдем, кушать подано, — позвал Лобанов.

— Я не хочу, — Алексей даже вздрогнул. — Мы же не заказывали.

— Хочу — не хочу… Пошли.

Официантка посамовольпичала. Оглядев богатое угощение, Лобанов присвистнул.

Посередине стола торчала откупоренная бутылка. Сергей уселся и наполнил рюмки.

— Слушай, — сказал Алексей, беря вилку, — тебе не кажется, что мы… что нам… лучше вести бы себя по-другому?

— Вот я до чего таких людей не люблю! — Сергей понюхал коньяк. — Бр-р… Сидят, как кроты в норе, а вытащишь их на свет божий, сразу начинают это самое… — Он чокнулся со стоящей на столе приятелевой рюмкой, выпил и закусил салатом.

Спросил с полным ртом:

— По-другому, это как?

— Пойдем в поселок, найдем кого-то. Есть же какая-то администрация или милиция, наконец.

— Ты уверен, что найдем?

— Что ты имеешь ввиду? — озадачился Волин.

— А имею я ввиду… Впрочем ладно, — со странной интонацией сказал Лобанов. — Кстати, про какого рыбака ты мне намедни заправлял?

Волин догадался, что не слепой Серега, просто пижонит по своему обыкновению.

— Про рыбака я тебе расскажу. Но ты сперва посмотри вокруг. Ерунда же какая-то.

Вымерший вокзал, столичный кабак откуда-то взялся, по нему собака бегает.

По-твоему, это в порядке вещей? А по дороге тебе тоже видения являлись. Женского пола и неглиже. Забыл? Или наврал?

— Так это ж во сне, дурилка! И потом, подожди, где ты собак увидел?