Майкл Грубер - Долина костей

Я продолжила:

— Разве не сказано Пророком, да пребудет с ним мир: Аллах великодушен, и во всем любит великодушие. О правоверные, в том ли величие, чтобы похищать детей? Разве так поступают мужчины? Нет! Так поступают трусы и идолопоклонники, а вам Пророк запретил нападать на получивших Писание. Выслушайте же меня, говорящую от имени Господа. Отныне, с этого дня, все земли по сию сторону реки для вас запретны. Ступайте с миром в свои земли и растите свой скот и своих сыновей. Те же, кто этого не сделает, встретят смерть, а их души будут ввергнуты в котлы с кипящей водой в геенне!

Но командир обозвал меня неверной шлюхой, и они сбили меня на землю прикладами автоматов: я валялась в размокшей грязи, а они пинали меня ногами. Дождь к тому времени уже лил сплошной стеной, гром гремел не умолкая. Я поднялась на ноги и воскликнула снова:

— Да сойдет с небес огонь Господень и да поглотит он вас и зачернит ваши кости! Сегодня, не минует еще сей день, а демоны будут вкушать вашу плоть в аду! Проклятие Господне да пребудет на вас и чадах ваших до седьмого колена!

Я увидела, как командир обратился к своему пулеметчику, и дуло калибра 12,7 угрожающе развернулось в мою сторону, но в этот миг в форт ударила молния.

Слепящая белая огненная стрела угодила прямо в пикап, так что водитель, командир и пулеметчик в одно мгновение обратились в обугленные трупы, а все заряды в пулеметной ленте воспламенились, залив двор смертоносным шквалом пуль, сразивших немалое число разбегавшихся с воплями ужаса мурахилим.

Но на этом разрушение не прекратилось. На севере Флориды грозы обычное дело, и я их там повидала достаточно, но ничего подобного мне видеть не приходилось. Небо сделалось совершенно черным, дождь обрел невероятную силу, и посреди всего этого, во всех направлениях, метались слепящие шары белого огня. Ощущение было такое, будто остановилось время, ну как на рок-концертах, когда воздух так насыщается электрическими импульсами, что из-за избытка озона становится больно дышать.

Я продолжала выкрикивать самые кровожадные цитаты, какие могла вспомнить, и из Корана, и из псалмов о гневе Господнем и о каре, которая ожидает противников Его воли, хотя трудно поверить в то, что кто-нибудь меня слышал. Я не могу поклясться, что видела, как мусульманин направил на меня свою винтовку и тут же обратился в огненный столп, но это могло произойти. Почти каждый, кто там был, видел чудеса, одно из которых, по крайней мере, было более чем реальным: за исключением застреленных ранее бойцов СНОА, никто из наших людей не пострадал. Наконец Всемогущий нанес последний удар — очередная молния угодила в правую башню, и в то же самое время взорвался топливный бак машины. Вспышка пламени, клубы дыма, и башня с треском и грохотом обрушилась подобно стенам Иерихона.

Захватчики бежали, бросив своих убитых и раненых. Когда врагов не осталось, а мы приходили в себя, ухаживая за нашими пострадавшими и развязывая пленников, дождь прекратился, появилось лучистое, какое рисуют, изображая небо в церквах, солнце, над влажной землей стал подниматъся пар. Это выглядело как сотворение мира. Потом я увидела, что при обрушении башни в боковой стене проломило дыру, и там, у угла здания, показался треугольник черной пустоты.

До сих пор все в Вибоке считали, что англичане завалили старое турецкое подземелье камнями и залили бетоном, уничтожив его как таковое, но тут выяснилось, что это вовсе не так. Да, окна они закупорили и устроили над подвалом железобетонный пол, но внутри осталось пустое пространство.

Я схватила мальчика и послала его в госпиталь за фонарем, а когда он вернулся, велела слазить в отверстие и посмотреть, что там находится. Он так и сделал, а выбравшись наружу, доложил, что внутри находятся завернутые в брезент ящики, какие-то непонятные штуковины и оружие.

«Склад „проклятых“», — громко сказала я, хотя там не было никого, кто бы меня понял. Так или иначе, мне стало ясно, что Господь послал нам эту находку в нашей нужде. После всего только что случившегося каждый старался мне услужить, так что нехватки в помощниках у меня не было. По моему указанию люди кирками и лопатами расширили пролом, и я спустилась в подвал сама, хотя поняла, что там находится, еще до того, как увидела все собственными глазами. В пору британского владычества по всей Восточной Африке были размещены армейские подразделения, при каждом из них состояли сержанты-квартирмейстеры, в руках которых разными путями скапливалось неучтенное военное имущество. Его нельзя было ни выбросить (попадет в руки туземцам, а потом командование затеет разбирательство), ни вернуть туда, откуда это имущество поступило. И вот такой интендантский сержант вызывал своего капрала и говорил ему: «Чтоб я этого хренова… больше не видел: найди подходящую дыру и схорони добро понадежнее». Дыру неприметнее Вибока сыскать было мудрено, а когда в 1956 году пришел приказ готовиться к возвращению домой и оставить страну ниггерам (а старую турецкую темницу, чтобы одним ниггерам не пришло в голову бросать туда других, залить цементом), эти смекалистые ребята мигом сообразили, что это им подарок от Бога. Все неучтенное имущество упаковали, по ночам, таясь от туземцев, перетаскали в подвал, залили цементом окна, так же как и мусор, наваленный поверх стальной сетки, и, скрыв таким образом следы своей неуставной деятельности, с веселыми песнями отбыли к себе в старую добрую Англию.

Вот что мы нашли:

121 единица шанцевого инструмента, пригодного для рытья окопов;

200 комплектов повседневной униформы нижних чинов, хлопок, хаки;

650 джутовых мешков, увязанных в тюки;

18 000 патронов в пятистах металлических зарядных ящиках со штемпелем «истек срок годности»;

12 винтовок «ли-энфильд MKII», в ящиках, со штемпелем «1918 г. Алдершот»;

8 винтовок «ли-энфилд НК V» с надписью желтой краской «к употреблению непригодны»;

2 ручных пулемета «МК III брен»;

31 магазин к ручному пулемету «брен», пустые;

4 бобины колючей проволоки, по пятьсот ярдов;

6 биноклей «МКП» со штемпелем «1946», все с как минимум с одной разбитой линзой;

2 ракетницы «вери» в коробах;

6 иммерсионных нагревателей, работающих на бензине;

12 свистков для сержантского состава;

16 штыков-ножей «уилкинсон», 17-дюймовых б/ножен;

122 каски, сталь, «МКП» образца 1916 года;

10 мачете б/ножен, с пометкой «Китчин и ко», Шеффилд, 1917;

214 кусков прорезиненной ткани, 6 на 4.

Плюс ящики с металлическим хламом, лебедка, патронташи, светоотражатели, веревки, камуфляжные сетки, вздувшиеся консервные банки, ламповые радиоприемники, обмотки, различное оптическое оборудование неизвестного назначения, дырявые ведра, левые сапоги и т. д.