Крейг Расселл - Кровавый орел

Вернер Мейер и Мария позвали шефа, подозревая, что именно в этом костюме преступник «обрабатывал» своих жертв.

– Думаете, мы правы? – спросил Вернер Мейер.

Фабель на всякий случай закрыл пробку ванны – может, в стекшей с костюма воде обнаружат кровь.

– Будем надеяться, – сказал он. – С этим костюмом идея вроде бы замечательная. Но Максвейн не сообразил, что воротник, а также застежки на лодыжках и запястьях из промокающего неопрена. Как бы тщательно он ни мыл гидрокостюм, кровь должна остаться в неопрене. Поэтому до Браунера ни к чему тут не прикасайтесь!

Фабель вернулся в чуланчик, чтобы получше рассмотреть его стены. Все это будет сфотографировано и методично изучено, а пока что Фабель просто обегал взглядом максвейновский «иконостас», выхватывая в нем то одну деталь, то другую. Диковинная топографическая карта больной души… Выделялись несколько вырезок из газет о зверствах русских во время советско-афганской войны; самые отвратительные подробности были подчеркнуты красным фломастером.

Висела на стене и страничка из книги, значение которой дошло до Фабеля не с первого абзаца. Это был рассказ о начале Руси. Некий летописец писал, что страна их велика и обильна, да только не было в ней порядка. И тогда враждующие племена решили найти способных правителей на стороне – пригласить иностранцев, чтоб те всех одинаково притесняли. Перебрав многих кандидатов, остановились на варягах – скандинавских князьях Рюрике и его братьях. Рюрик, самый старший, стал правителем Новгорода и основателем многославной династии Рюриковичей… Следующая вырезка касалась некоего викинга Свенельда, который служил в войске князя Игоря – того самого, про которого знаменитая опера.

Фабель внимательно перечитал текст. Отец Витренко был прав. Вот она, разгадка того, почему украинец Витренко не выглядел смешным, поклоняясь в Германии древнескандинавскому богу! Максвейн видел в Витренко такого же потомка викингов, как и он сам. Витренко ведет свой род якобы от викинга Рюрика, а Максвейн – от викинга Свейна… или даже Свенельда, который служил потомку Рюрика. История разнесла их в разные страны, а теперь, спустя века, воссоединила. Как же чудно мыслят психи, чего только они не притянут за уши, чтобы у них все сошлось…

В чуланчик заглянула Мария:

– Наши ребята сообщили из гавани – максвейновского катера нет на месте.

– Черт!

– Но есть и хорошие новости, шеф. Мне звонил комиссар Кассель из речной полиции. Это он выручил нас, когда вчера вечером Максвейн увез Анну.

Фабель нетерпеливо кивнул.

– Комиссар Кассель сейчас скрытно преследует катер Максвейна. Тот плывет по Эльбе на запад.

Фабель кинулся вон из чуланчика.

– Пауль, Вернер Мейер, Мария, все за мной! – скомандовал он. Двум другим членам комиссии по расследованию дел об убийстве – Ландсманну и Шиллеру – он велел оставаться в квартире.

Сбегая по лестнице, Фабель позвонил по сотовому в управление и попросил срочно соединить его с криминальдиректором Ван Хайденом.

Быстро договорились, что Ван Хайден обеспечит вертолет, который подберет Фабеля и его команду возле Земельной полицейской школы, неподалеку от управления полиции.

Бухгольц и Кольски уже были арестованы.

Фабель попросил передать адвокату Норберта Айтеля, что Максвейн похитил полицейского.

Как Фабель и предполагал, адвокат Норберта Айтеля сделал разворот на сто восемьдесят градусов и стал упрашивать клиента смягчить свою вину скорейшим добровольным признанием: после поимки Максвейна будет уже поздно.

Когда все оказались в вертолете, Фабель надел протянутые ему наушники с микрофоном и спросил пилота:

– Вам сказали, куда лететь?

Пилот кивнул головой в шлеме.

– Тогда поднимаемся. И соедините меня с начальством речной полиции.

Кассель доложил, что он преследует прогулочный катер и находится у южного берега отрезка Эльбы, известного под названием Мюленбергер-Лох. Сам максвейновский катер, из-за его быстроходности, Кассель потерял из виду, однако отслеживает на радаре. Из Куксхавена ему на поддержку идут два катера тамошней речной полиции. Они запрут Максвейну выход из Эльбы в море.

Фабель сообразил, что Максвейн приближается к тем местам, где были брошены изнасилованные девушки. Теперь многое стало ясно. Он велел Марии, Паулю и Вернеру наклониться к нему и, зажав ладонью микрофон и перекрывая шум вертолетного двигателя, крикнул:

– Они привозили девушек к месту изнасилования не в машине. Максвейн доставлял их на катере, а уж потом их на машине везли к лесу и выбрасывали, когда они были еще без сознания. – Затем Фабель сказал в микрофон второму пилоту: – Соедините меня, пожалуйста, с полицией Куксхавена. Мне нужно поговорить с гаупткомиссаром Зюльбергом.

Когда они были уже далеко от Гамбурга, в наушниках наконец раздался голос Зюльберга. Фабель объяснил, что катер речной полиции преследует судно Максвейна, похитившего Анну Вольф, сотрудницу уголовного розыска. Максвейн не знает, что за ним следят. Его прогулочный катер, похоже, двигается к тем местам, где были найдены две изнасилованные девушки.

– Однако на сей раз, – добавил Фабель, – в руках преступника наша сотрудница, которая знает его и может против него свидетельствовать. Вряд ли он горит желанием отпустить ее живой.

– Ясно, – сказал Зюльберг. – Я поднимаю своих людей по тревоге. Мы едем в указанный вами район и будем ждать дальнейших указаний.

Второй пилот сообщил Фабелю, что только что снова выходил на связь Кассель и доложил: катер Максвейна причалил к берегу. Где-то за Фрайбергом.

Фабель справился с картой.

– Это как раз возле Аусендайха, – тихо сказал он, но за шумом винтов его никто не расслышал.

Катер Максвейна был пришвартован у старого хлипкого деревянного причала. По расчетам Касселя, он тут стоял уже добрых десять минут – хоть они и выжимали все возможное из своего «ВС-25», раньше прибыть не смогли. У Максвейна было достаточно времени, чтобы утащить Анну Вольф в заросли и сделать свое черное дело.

Кассель и Гебхард сошли на берег, сжимая в руках пистолеты, и спрятались в кустарнике на берегу. Кассель ощущал наэлектризованность Гебхарда: наконец-то в их тихой речной жизни происходило нечто прямо как из фильма!.. Кассель покосился на него и строго шепнул:

– Ты это… не очень заводись-то! Обойдемся без геройства, ладно? Я обо всем доложил гамбургскому уголовному розыску, и дальше операцию будут вести они. Мы тут лишь для того, чтобы отрезать парню водный путь отступления. Ясно?

Гебхард тихо хмыкнул и досадливо кивнул – как обиженный подросток, которому запретили идти на танцульку.