Алексей Яковлев - «Прощание славянки»

Профессор подбежал к гостинице, испепеляюще посмотрел на меня и подошел к знакомому белому лимузину, сказал в окно:

— Еще минуту. Она сейчас будет.

Я тоже пошел к лимузину, надеясь увидеть Константина. Но в машине был только шофер Боря и профессор, уже забравшийся на заднее сиденье. Он отвернулся от меня.

Чтобы не раздражать его, я пошел в сквер. Ни о каком разговоре с ним не могло быть и речи. Выполнить поручение Котяры сегодня было невозможно. Я сел на пустую скамейку в сквере у памятника Пушкину. Я хотел хоть издали еще раз поглядеть на нее, когда она будет садиться в машину. Вернее, не столько на нее я хотел посмотреть, сколько на белокурого красавца. Он-то как воспринял ее ночное исчезновение?…

Скоро она вышла из подъезда в строгом сером платье. Одна. Белокурого красавца с ней не было. Она остановилась у лимузина, обернулась и помахала рукой. Она знала, что я не уйду, не проводив ее. Профессор открыл ей заднюю дверцу. Лимузин задом отъехал от стоянки и, сделав полукруг у памятника Пушкину, завернул к Садовой.

— Поздравляю, господин конспиролог, — сказал кто-то за моей спиной…

Я и не заметил, как на мою скамейку подсел какой-то шикарный иностранец в кремовом летнем костюме, в клетчатой тирольской шляпе. Смуглый иностранец улыбался моему изумлению.

— Кто бы мог подумать, что вы пользуетесь таким бешеным успехом у дам?

Говорил он тихо, спокойно, абсолютно без акцента. Неожиданных знакомств за эти дни мне хватило по горло. Я хотел встать и уйти, но иностранец настойчиво задержал меня за руку.

— Вы нарушили наш договор. Мы же договорились о небольшой консультации. Вы меня очень подвели. Непосредственно.

Только тут я узнал в иностранце генерала Багирова. Только по его любимому слову. Генерал подсел ко мне поближе.

— Согласитесь, Слава, вы должны выполнить наш договор. Непосредственно…

Опять я был кому-то должен. Опять мои долги росли, как на дрожжах, с самого утра. А день обещал быть сказочным. Над бронзовой курчавой головой Пушкина в синем-синем небе распороли подушку легких облаков…

На скамейке напротив, подавшись вперед, приготовясь к броску, сидел Юрик. Он не отрывал от меня своих странных, страшных глаз.

Генерал сделал знак рукой, и Юрик сорвался с места. Он подошел ко мне и достал из кармана пиджака наручники. Генерал огляделся и поморщился.

— Не надо. Слава умный человек. Он и так все понял. Ведь правда, Слава?

Юрик спрятал наручники и устроился на скамейке рядом со мной, с другой стороны от генерала. И я спросил их обоих:

— Что я должен понять?

Генерал посмотрел на меня удивленно.

— Неужели вы до сих пор не поняли, что оказались в самом эпицентре кровавой игры? Неужели вы этого не поняли, Слава?

Разве можно было не понять этого? Я не понимал другого.

— А кто с кем играет?

Генерал мне терпеливо объяснил:

— Играют, как говорится, «некоторые круги» и мы.

Я опять спросил:

— Нельзя ли поточнее, генерал? Кто такие эти «некоторые круги» и кто такие «вы»?

Генералу было непривычно объяснять такие элементарные вещи. И он сказал нехотя:

— «Некоторые круги» — это иностранная разведка. А «мы» — это мы. Непосредственно.

— Вы — это наша разведка? — уточнил я.

Генерал огляделся и кивнул.

— Контрразведка. Так будет точнее.

— Вы же в отставке.

Генерал обиделся.

— У нас не бывает отставок. Сенбернар и в старости сенбернар!

— Вы же работаете в фирме Суслика… В фирме Дмитрия Мироновича Успенского. Разве не так?

Генерал посмотрел на Юрика и улыбнулся.

— Кто на кого работает, это очень большой вопрос…

В разговор вмешался Юрик:

— Теперь вы поняли, Ярослав Андреевич, с кем имеете дело. Мы давно за вами наблюдаем…

Я посмотрел в его странные глаза.

— Значит, это вы стреляли в меня?

Юрик уставился на меня крохотными зрачками.

— А за базар отвечаешь?

— Подождите, майор,— перебил его генерал.— О чем вы говорите, Слава? О том покушении, когда были убиты два охранника Белого Медведя?

— Нет! — возмутился я. — В меня стреляли за день до этого. Те же люди на том же джипе. Тот же киллер в ковбойской шляпе!

Генерал и Юрик переглянулись. Генерал сказал задумчиво:

— Ковбойская шляпа, черный джип… Это иностранное кино. Наши люди все делают проще и надежнее. Непосредственно.

Я ему не поверил.

— Суслик признался, что это он нас заказал!

— Он пошутил, — широко улыбнулся генерал.

— А черный Людмилин джип с поцарапанным крылом?

Генерал с Юриком переглянулись. Наконец, вздохнув, генерал сказал:

— Разберемся, Слава. Не волнуйтесь, мы найдем их. Непосредственно.

— Почему в меня стреляли?… Вы можете мне это объяснить?

Генерал развел руками.

— Я уже вам объяснил: игра идет за бумаги барона Геккерна. Вы, совершенно случайно, раскрыли их игру. И проговорились об этом оценщику. Они решили убрать болтуна…

— Почему это болтуна? — обиделся я. — Бумаги-то нашлись!

Генерал усмехнулся:

— Кто же откровенничает с совершенно незнакомыми людьми?

Майор Юрик сказал с упреком:

— Город просто наводнен ими, Ярослав Андреевич…

— Кем это «ими»?

— Врагами, — ответил генерал. — Кстати, Слава… а чего хочет от вас эта очаровательная мадемуазель?

Я сначала насторожился, а потом громко рассмеялся прямо ему в лицо.

— Думаете — Натали и есть самый главный враг? Думаете, она и есть «третий»?

Генерал недовольно огляделся. А майор вскочил со скамейки, огляделся, с остановками по точкам.

Генерал сказал тихо:

— Не надо так, Слава… Не привлекайте внимания, нам непосредственно из конфиденциальных источников стало известным, что во французской делегации имеется чужой агент. Хорошо законспирированный. Кто он — источнику узнать не удалось…

— Так это же профессор! — как-то само вырвалось у меня. — Это же мсье Леон!

Генерал печально улыбнулся.

— Мы тоже так думали. Я лично проверил профессора у «Белосельских». Он чист. Следовательно, агентом является либо красавец Жорж, либо ваша очаровательная мадемуазель…

— Только не она! — опять вырвалось у меня.

С губ генерала медленно сползла улыбка.

— Красавец втрескался в нашу Людмилу Анатольевну…

О, какие у него стали глаза! Еще страшнее, чем странные глаза Юрика. Не хотел бы я оказаться на месте бедного Жорика.

— Но это хорошо! — вдруг с кавказским акцентом сказал генерал.

Его сталинский акцент смутил меня на секунду.

— Чего же тут хорошего?

Лицо генерала хищно вытянулось.

— Они пропали, Слава…

— Кто они? — опять не понял я генерала.

— Жорж и Людмила пропали. Они оба потеряли головы…

И он повторил с кавказским акцентом: