Майкл Крайтон - Государство страха

Сидевший рядом с Дрейком Питер Эванс согласно кивнул. Хотя на самом деле был склонен воспринимать нее эти высказывания Дрейка с изрядной долей скептицизма. Слишком уж он мелодраматичен. К тому же нитрировал тот очевидный факт, что несколько из упомянутых Дрейком компаний ежегодно жертвуют огромные деньги природоохранным организациям, а три представителя от этих компаний заседают у Дрейка в совете директоров Национального фонда природных ресурсов. Для многих природоохранных организаций это стало уже почти нормой. Хотя о причинах, заставлявших промышленников это делать, до сих пор идут жаркие споры.

– Что ж, – заметил Мортон, – возможно, позже Пер пересмотрит свое отношение.

– Сомневаюсь, – мрачно буркнул Дрейк. – Он страшно рассердился. И мы, увы, проиграли это сражение. Что ж, все равно будем продолжать свое дело. Солдат не сдается. И рано или поздно победа будет на его стороне.

Какое-то время все в машине молчали.

– А девушки были чертовски симпатичные, – заметил Мортон. – Верно, Питер?

– Да, – кивнул тот. – Девушки что надо.

– Телефончик взять не догадался?

– Нет, – ответил Эванс.

– А вот я взял. У Эвы. – И Мортон присвистнул. Дрейк вздохнул.

– Полагаю, перед нами сейчас стоят более важные проблемы, Джордж.

– Это ты так говоришь, потому что женат, – сказал Мортон и засмеялся.

Эванс понимал: Мортон хочет развеселить их, поднять настроение. Но Дрейк противился этому. Глава НФПР не сводил глаз с сурового пейзажа за окном и при виде заснеженных горных вершин вдали удрученно покачал головой.

За последние два года Эвансу пришлось немало поездить в компании Мортона и Дрейка. Обычно Мортон веселил и развлекал всех, Дрейк же вечно ворчал и сидел с кислой миной.

Впрочем, последнее время Дрейк стал еще мрачней и пессимистичней. Впервые Эванс заметил это несколько недель тому назад и ломал голову над тем, чем это вызвано. Возможно, в семье кто-то болен или же его беспокоит что-то другое. Но беспокоиться вроде бы было не о чем. По крайней мере, никто о таких поводах не упоминал. НФПР продолжал активно работать; они переехали в замечательное новое здание в Санта-Монике; сбор средств шел весьма успешно, фонды росли; они планировали проведение новых масштабных и зрелищных акций и конференций. К примеру, через два месяца должна состояться конференция по резкому изменению климата. Но, несмотря на все эти успехи – или благодаря им? – Дрейк становился все мрачней и несчастнее.

Мортон тоже замечал это, но не придавал значения.

– Он адвокат, чего с него взять! Забудь об этом.

Когда они добрались до Рейкьявика, погода вдруг резко испортилась, солнце скрылось за тучами, начал накрапывать дождь, и резко похолодало. Над аэропортом шел снег с дождем, вылет задерживался. Они ждали, когда с крыльев снежно-белого «Гольфстрима» счистят наледь. Эванс отошел в угол ангара и, поскольку в США все еще была ночь, позвонил приятелю, занимавшемуся банковским делом в Гонконге. И рассказал ему ванкуверскую историю.

– Абсолютно невозможно, – последовал немедленный ответ. – Ни один банк не станет делиться подобной информацией, особенно с другим банком. Очевидно, где-то в этой цепи задействована ИПП.

– ИПП?

– Да. Информация о подозрительном переводе. Если подозревают, что деньги получены от торговли наркотиками или предназначаются террористам, счет получает специальную пометку. И его отслеживают. Есть способы отследить электронные переводы даже в том случае, когда все данные зашифрованы. Но вряд ли это поможет тебе выйти на управляющего одного из банковских отделений.

– Нет?

– Ни малейшего шанса. Нужно получить специальное разрешение на международном уровне, только тогда тебя могут ознакомить с этими данными.

– Выходит, этот управляющий вряд ли мог проделать все это сам?

– Сильно сомневаюсь. Ну, разве что здесь задействован кто-то еще. Какой-нибудь представитель исполнительной власти, полицейский.

– Человек из таможни, Интерпол?

– Да, в этом роде.

– Тогда к чему впутывать моего клиента?

– Не знаю. Но это явно не случайность. Скажи, может быть, твой клиент придерживается радикальных взглядов?

При мысли о том, что Мортон придерживается радикальных взглядов, Эванс едва удержался от смеха.

– Ничего подобного!

– Ты уверен, Питер?

– Да, конечно…

– Потому что многие щедрые филантропы часто развлекаются или пытаются оправдаться тем, что поддерживают террористические группировки. Именно так происходило с ИРА. На протяжении десятилетий их поддерживали богатенькие американцы из Бостона. Но времена меняются. Сейчас такие вещи уже мало кого забавляют. И твой клиент должен быть крайне осторожен. А раз ты его юрист, то и тебе следует соблюдать крайнюю осторожность. Знаешь, не испытываю ни малейшего желания навещать тебя в тюрьме, Питер.

И он повесил трубку.

Стюардесса Келли налила в хрустальный стаканчик Мортона водки.

– Нет, милая, больше льда не надо, – сказал Мортон. Они взяли курс на запад и как раз в этот момент пролетали над Гренландией, огромным пространством из снега и льда, слегка золотившегося в бледных лучах солнца.

Мортон сидел рядом с Дрейком, тот неумолчно рассуждал о том, что снежный покров Гренландии неуклонно тает. С той же скоростью тают и льды Арктики, и канадские ледники.

– Так, значит, Исландия является своего рода аномалией? – спросил Мортон.

– Да, именно, – кивнул Дрейк. – Аномалией. Во всех других точках ледники тают с угрожающей быстротой.

– Хорошо, что ты рядом, Ник, – заметил Мортон и обнял Дрейка за плечи.

Тот улыбнулся.

– И я рад, что ты у нас есть, Джордж, – сказал он. – Без твоей щедрой финансовой поддержки мы бы никогда ничего не достигли. Ведь именно благодаря тебе мы имеем возможность подать судебный иск от имени вануату, и это страшно важно хотя бы потому, что вызовет широчайший отклик общественности. Что же касается других твоих грантов… Нет, молчу, тут мне просто не хватает слов.

– Вот уж не знал, что тебе может не хватить слов, – шутливо произнес Мортон и похлопал его по спине.

Сидевший напротив Эванс тем временем думал: вот уж странная парочка. Мортон такой большой, добродушный, одет небрежно, в джинсы и клетчатую ковбойку, и впечатление всегда такое, что одежда ему маловата, того гляди треснет по швам на груди и животе. И Николас Дрейк, высокий, тощий, всегда в пиджаке с галстуком, а из тщательно отглаженного воротничка выглядывает худая морщинистая шея, отчего кажется, что рубашки он выбирает на размер-другой больше.