Александр Новиков - Бездна

– Разумеется.

– Итак, вы уже знакомы с моей запиской о ресурсном истощении.

– Разумеется… Неужели все так плохо?

Петров несколько секунд смотрел на Председателя молча, потом ответил:

– Все еще хуже… Я ответственно заявляю: запасы углеводородов на территории Российской Федерации в ее фактически существующих на сегодняшний день границах практически исчерпаны. Если мы будем продолжать добычу в тех объемах, в которых ведем ее сейчас, реальная добыча нефти сойдет на нет через полтора-два года, газа – через пять– шесть… Разумеется, существует некий плюс-минус.

– Как полтора года? – сказал Председатель.

– Наши главные богатства остались за Уралом. «Чайна-менеджмент» сейчас активно осваивает нефтяные провинции Восточной Сибири – месторождения Ванкорское, Талаканское, Чаяндинское – далее по списку. Перечислять нет смысла. По сути, мы отдали все. Если не считать якутские алмазы. – Чердыня посмотрел на Петрова, подумал: э– э, академик, не владеешь ты ситуацией: якутские камушки тоже почти проданы… Петров продолжал: – По нефтепроводу на Дацин ежегодно будет прокачиваться двадцать миллионов тонн нефти.

Председатель резко спросил:

– А новое месторождение на Кольском?

Петров развел руками:

– Вынужден вас разочаровать: месторождение на Кольском полуострове – иллюзия. Я, собственно, с самого начала именно так и говорил.

– Но ведь космическая разведка!.. Космическая разведка показала: есть месторождение.

– Космическая геологоразведка – всего лишь один из инструментов. Безусловно полезный, но не абсолютный. Я предупреждал, что существенных запасов нефти там быть не должно. Так и получилось: нефть там действительно нашлась, но в незначительных количествах и низкого качества. Коэффициент нефтеотдачи низок. Бассейн изучен, проведена детальная гравиразведка и сейсмическая разведка. Все цифры я представлю в отчете. Но уже сейчас понятно – это не Гавар. [10]

– А Штокман? – произнес Председатель. – Штокман – как?

– Что касается ресурсов Штокмановского месторождения, то они оказались сильно завышены, газоносность критична.

– Насколько завышены?

– Очень сильно завышены… как минимум раз в пять.

Мир рушился. Разваливался на глазах. Рассыпался, как ледовый панцирь Гренландии – стремительно и неотвратимо. И с этим уже ничего нельзя было поделать.

Голос Петрова Председатель слышал откуда-то издалека:

– Кроме того, следует иметь в виду, что добыча на Штокмане, если даже удастся ее организовать, будет чрезвычайно сложна… Сергей Сергеич!

– Да?

– Считаю необходимым сказать вот что. Из глубины первого тысячелетия до нашей эры до нас дошла глиняная ассирийская табличка. На ней клинописью написан следующий текст: «Если почва страны нефть начнет выделять, страна эта будет несчастна». Я – нефтяник, всю жизнь я искал нефть. Нефть была для меня почти что религией. Но теперь, в нынешних условиях, я готов подписаться под этими словами.

– Почему? – машинально произнес Председатель.

– Потому что следует признать: обилие природных ресурсов не принесло нашей Родине счастья. Это факт.

Председатель сделал глоток коньяку, подумал: полтора года… Пусть два. Дети подземелья не успеют. Не успеют!

– Но ситуация не безнадежна, – говорил академик. – Тяжела, но не безнадежна. Я полагаю, что, руководствуясь национальными интересами России, нужно сократить продажу углеводородов за границу. В разы.

Председатель уже овладел собой, он даже улыбнулся, сказал:

– Ну вот – не зря все-таки поработала ваша комиссия. Предлагаю за это выпить.

Петров ответил:

– Господин Председатель…

Председатель перебил:

– Мы же договариались с вами, Игорь Палыч, дорогой – Сергей Сергеич.

Петров сказал:

– Прошу простить, Сергей Сергеич… Позвольте, я выскажу некоторые свои соображения по поводу.

– Конечно. Конечно, Игорь Палыч. С огромным интересом узнаем ваше мнение.

Академик несколько секунд молчал, потом произнес:

– Я много думал над той ситуацией, в которой оказалась нынче наша страна… И пришел к выводу, что настало время обратиться к мировому сообществу и к нашему народу. И может быть, в первую очередь именно к народу. И сказать правду. Всю правду… Вы меня понимаете?

Председатель протянул академику руку, проникновенно посмотрел в глаза:

– Скажем, дорогой Игорь Палыч, непременно скажем. И – благодарю вас за все.

– Да я собственно… да не за что. Это вам спасибо. Я ведь думал, что вы…

– Что вы думали? Договаривайте.

– Я, признаться, ожидал совершенно другой реакции.

– Думали, что Председатель – людоед?

– Сергей Сергеич!

– Да ладно. Думали, думали… Впрочем, это все не имеет значения. Спасибо вам, дорогой Игорь Палыч.

– Да за что же?

– За поддержку, за понимание… Предлагаю все-таки выпить.

Выпили. Академик сказал:

– Я, признаюсь, действительно не ожидал… А когда, Сергей Сергеич, вы обратитесь к народу?

– В самое ближайшее время. Возможно, в день Столицы, а может быть, еще раньше. Например, во время визита к нам главы Турции.

Петров поднялся. Он выглядел взволнованным. Председатель тоже поднялся. Они вновь обменялись рукопожатием.

– Но я, – сказал Председатель, попрошу вас пока никому не рассказывать о нашей беседе.

– Конечно, конечно…

Когда академик ушел Председатель сказал Чердыне:

– Изолировать… И его и всех, с кем он летал на Кольский.

Чердыня кивнул и добавил:

– Так может, автокатастрофа?

– Нет, они еще могут пригодиться.

– Так я и не предлагаю их убивать – оставим в живых. Об– честь– венности предъявим разбитый автомобиль и обгоревшие трупы.

– Дело, – согласился Председатель. Он налил себе коньяку и спросил: – Как думаешь, Геня, продержимся мы два года?

– Нет.

Председатель залпом выпил коньяк.

Ворон сидел на вершине айсберга и смотрел на Председателя. Птица – большая, черная – выглядела опасной. Председатель не понимал, почему, но точно знал: что-то опасное таится во взгляде птицы.

Председателя разбудил смех Шмульки. Он разлепил веки, приподнял голову. Зоя сидела в кресле, смотрела какое-то шоу на канале «Приколы».

Председатель сел, позвал: Зайка! – Зоя обернулась: – О– о, проснулся великий и ужасный!

– Дай попить… соку… и виски плесни.

Она встала, принесла стакан, кувшин с холодным соком и бутылку виски. Налила – пропорции уже знала. Председатель сел на сексодроме, жадно выпил почти полстакана. Зоя присела рядом.

– Кстати, с чего это ты так крепенько выпил, о великий?

Председатель допил сок и ответил:

– Огорчил меня один… урод.

– Наш серийный убийца?

– Нет… академик Петров.

– Это тот, который создает эликсир? – быстро спросила она – после того, как Председатель рассказал ей о «таблетке», Зоя постоянно думала про это. Несколько раз пыталась расспрашивать, но Председатель от разговора уклонялся. Сейчас – Зоя знала это точно – его можно разговорить.