Александр Новиков - Бездна

Студент покосился на Дервиша, спросил:

– Вы в это верите? В смысле: вы верите, что до середины двадцатого века могли сохраниться ризы и даже следы крови на них?

Дервиш остановился, оперся на свою трость и улыбнулся:

– Я видел много такого, чего не должно быть. Что полностью противоречит здравому смыслу… А оно есть. Посему отвечу вам так: я не знаю.

За разговором они подошли к Трем Соснам. Два мощных дерева вздымались в закатное небо. Кора на стволах была цвета темной меди. Вокруг них островком рос можжевельник. Дервиш и Студент протиснулись между двумя свечками можжевельника. Открылась небольшая – метров десять в поперечнике – полянка. А на ней два дерева и пень – напоминание о третьей сосне. Между соснами был выложен круг из среднего размера валунов. Посредине круга вертикально стоял продолговатый камень с грубо вырубленным крестом.

Дервиш негромко произнес:

– Подойдите ближе.

Студент сделал несколько шагов и оказался в трех метрах от камня с крестом. Слегка шуршали сосны, роняли на землю хвоинки. Он стоял и смотрел на крест, вырубленный на сером камне. Думал: если старик прав, то этот камень стоит здесь уже около тысячи лет. А под ним лежат погибшие тысячу лет назад воины… Студент стоял и смотрел. Сосны шумели. Ему показалось, что их шум стал громче. Он подумал: ветер. Ветер на высоте, в кронах… Сыпались сверху хвоинки. А сосны шумели, шумели, и в этом звуке Александр Андреев по кличке Студент ощущал скрытое внутреннее напряжение. Хвоинки сыпались все гуще. Они ложились на голову и на плечи Студента. А шум сосен стал еще громче. А хвоя полетела еще гуще. Вскоре он стоял уже в потоке колючей хвои. Ему показалось даже, что от летящей хвои стало темнее. Как будто легкие сумерки опустились на жальник Три Сосны… И в этих сумерках, в этом неистовом шуме сосен Студенту послышался вдруг звон стали и голоса. Он слышал все звуки отчетливо, ясно, но как бы издалёка. Звенела сталь и хрипели раненые. Кровь выплескивалась на снег и страшные оставляла на нем узоры. Студенту сделалось холодно – так, как будто это его кровь расплескалась на снегу… Потом вдруг все стихло – и звуки и шум ветра. И хвоя перестала лететь с неба. Сделалось светлей… И тогда Александр ощутил взгляд. Кто-то смотрел на него внимательно и строго. Александр поднял голову и увидел на темной коре средней сосны «заплату» – светлый четырехугольник. Он медленно обошел каменный круг и остановился перед сосной. Четырехугольник оказался почти напротив его лица. Он был невелик – размером с тетрадный лист и заполнен янтарной сосновой смолой. Александр стоял и смотрел на него. А из светлой глубины кто-то смотрел на Александра. Это было необыкновенное ощущение… Студент захотел увидеть того, кто смотрит на него оттуда. И на «заплату» вдруг упал луч солнца – возможно, последний луч заходящего солнца. И тогда Студент разглядел в светлой глубине темные строгие глаза.

Солнце зашло, легли сумерки. Дервиш и Студент возвращались на хутор. Студент молчал. Дервиш сбоку посматривал на него и едва заметно улыбался. Когда прошли полдороги от жальника к хутору, Студент спросил:

– Что это было, Евгений Василич?

– Это был жальник, Саша.

– Но как…

– Не спрашивай ничего, – перебил Дервиш. – Ответа я все равно не знаю. Давай-ка лучше присядем. Ребята специально для меня скамейку тут соорудили.

Они присели на грубую деревянную скамью. Рядом лег Жилец. Дервиш вытянул ноги, сказал:

– Хорошо… А то устал я сорок минут на ногах простоявши.

– Как – сорок минут? – изумился Саша.

– А сколько времени, думаешь, ты там провел?

Саша думал, что пробыл у Трех Сосен минут пять, максимум – семь– восемь. Он так и сказал. Дервиш усмехнулся:

– Жальник, Саша, место сакральное. Особенное место. Но открывается он не всем. Тебе, я вижу, открылся… Это очень важно.

– Почему это важно?

– Скоро все узнаешь.

Некоторое время сидели молча. Потом Студент спросил:

– А кто же сосну– то спилил?

– Да два дурака местных. Но они дорого за это заплатили.

– Это как же?

– Одного на следующий день разбил паралич. Двадцатилетнего здорового мужика – паралич. Другого забрали в НКВД и он сгинул без следа.

– А вы откуда знаете?

Дервиш усмехнулся:

– Знаю. Тот, кого разбил паралич, был мой родной дядька… Вот так, Саша.

Было тихо, на небе начали проступать звезды.

Дервиш вдруг сказал:

– В Петербурге Мастер подобрал позиции, с которых можно «обстреливать» Башню, а Соколов сумел разработать насадку на антенну, которая на тридцать процентов увеличивает дальность «выстрела»… Я формирую группу, которая нанесет удар по Башне. По Председателю.

Саша понял, что сейчас будет сказано что-то очень важное. Дервиш продолжил:

– Риск – смертельный. И второго такого шанса у нас не будет. Для этого дела нужны бойцы, готовые пойти на смерть… Ты – готов?

К горлу Студента подкатил комок. Он сглотнул этот комок, произнес:

– Я… я… можно вопрос?

– Давай.

– Таких, как я в организации много. Почему – я?

Дервиш внимательно посмотрел на Сашу, сказал:

– Жальник, Саша, жальник… Жальник тебя принял.

Саша встал. Нужно было что-то сказать, но он не знал – что. Он спросил только:

– Когда операция?

– Скоро, Саша, теперь уже скоро.

На следущий день помянули Горина – исполнилось девять дней.

Председатель посмотрел в счета, которые принес Зурабчик:

– Почему так мало?

– Турки, – сказал Зурабчик и закашлялся. – Турки мутят. Как видите, французы и немцы расплатились сполна… А турки заявили, что в этой партии было очень много гепатитных.

– А ты что – не проверяешь их на гепатит?

– Да как же не проверяю, Сергей Сергеич? Конечно, проверяю. На гепатит, туберкулез, СПИД. Дважды. Они же считают, что едут на заработки в Европу. Поэтому все поголовно сдают анализы. Сразу отсеиваются больные. Остальных потом выдерживаем в карантине. И там, в карантине, повторно берем анализы.

– Тогда в чем дело?

– Так я же говорю: турецккие коллеги мутят… Мы им поставили в этом месяце четыреста шесть «ремкомплектов» в возрасте от семнадцати до тридцати двух лет, а они…

Председатель перебил:

– Слышь, ты, рейхсминистр по истреблению местного населения. Если ты решил отщипнуть втихаря долю малую, то ты и сам отправишься к «турецким коллегам». Староват, конечно, но по третьей категории пройдешь… Сколько стоит «ремкоплект» третьей категории, Самуил?

– В зависимости от состояния от пяти до двадцати тысяч… Сергей Сергеич! Я честно говорю: турки – суки…

– Ладно, иди. Скоро состоится визит турецкого премьера. Так я спрошу, сколько комплектов передали. И если узнаю, что ты утаил хоть пару комплектов…