Стив Берри - Александрийское звено

— Все удалось записать? — спросила Стефани. Перед отъездом из Кэмп-Дэвида на нее навесили записывающую аппаратуру.

— Все до последнего слова, — заверила ее Кассиопея.

— А что с саудовцами? — спросила она израильтянку. — Ты ведь работала с ними во время нашего первого разговора?

— Играть одновременно на обе стороны — типично для арабов. Поначалу они были в одной связке с вице-президентом, веря его обещаниям положить конец всему, что связано с Александрийским Звеном. Потом поняли, что он врет, снова обратились к нам, и мы заключили сделку. Тогда, в парке, перед ними стояла только одна задача — заставить тебя действовать, и больше ничего. Разумеется, никто из нас не предполагал, что у тебя внезапно объявится напарница. — Диксон мотнула пистолетом в сторону Кассиопеи. — За тобой все еще числится должок за тот чертов дротик.

— Может быть, когда-нибудь у тебя появится возможность рассчитаться со мной.

— Может быть, — улыбнулась в ответ Диксон.

Стефани посмотрела на бездыханное тело Брента Грина и вспомнила, как в один момент генеральный прокурор сказал, что, возможно, она ему понадобится, и она даже почувствовала себя польщенной. Он делал вид, что стоит на ее стороне и даже якобы готов уйти в отставку, чтобы защитить ее. А она при этом корила себя за сомнения, которые испытывала раньше на его счет.

Но все это была ложь.

— Президент послал меня, чтобы закончить все это, — проговорила Диксон, нарушив ее мрачные раздумья. — Никаких судебных процессов, никакой прессы. Генеральный прокурор испытывал трудности психологического характера, и потому покончил с собой. Его тело будет кремировано, военные медики выпишут свидетельство о его смерти. Его похоронят со всеми подобающими почестями, а благодарные сограждане сохранят о нем светлую память. Вот и сказке конец.

— Что с Александрийским Звеном? — продолжала задавать вопросы Стефани.

— Джордж Хаддад исчез. Мы надеемся, что он с Малоуном. Несколько месяцев назад Хаддад звонил в Палестину, пять дней назад — еще раз. После его первого звонка и того, как Ларри обратился к нам за помощью, мы занялись Пэм Малоун. Моссад планировал забрать Гари Малоуна, но наш премьер-министр не разрешил. А после этого нас переиграл орден Золотого Руна, и нам оставалось только следить. Благо, Пэм Малоун незаметно для нее самой была снабжена радио-маячками, которые позволяли это делать. Но и это не помогло. А потом началась вся эта заваруха. Дэниелс заверил нас в том, что не допустит никаких глобальных событий. Наше правительство верит ему.

— От Коттона что-нибудь слышно?

— Нет, — качнула головой Диксон. — Последняя новость заключалась в том, что он спрыгнул с парашютом где-то на Синае. Но это не имеет значения. Главное условие договоренности с вашим президентом состоит в том, что, если что-то и будет найдено, об этом никто никогда не узнает.

— Но что будет после того, когда Дэниелс перестанет быть президентом? — осведомилась Кассиопея.

— К тому времени вся эта история забудется. Если же нет, Израиль будет делать то, что он делал столетиями, — сражаться до последнего. У нас это получалось раньше, получится и сейчас.

Стефани безоговорочно поверила в это обещание, данное твердым голосом, но было еще одно, что ей было необходимо знать.

— Вице-президент, — проговорила она. — Что с ним?

— По нашим сведениям, только Грину, вице-президенту и Альфреду Херманну было доподлинно известно, что происходит. Когда Грин услышал запись разговора между Ларри и руководителем аппарата вице-президента, он запаниковал и попросил саудовцев убрать Дейли. Разумеется, те ничего не сообщили нам об этой просьбе, иначе мы бы помешали им. Арабам нельзя доверять. — Диксон сделала паузу. — Потом появляетесь вы двое, встречаетесь с Ларри. Грин впадает в еще большую панику и убеждает саудовцев убрать и вас тоже. После того как Дэниелс воспрепятствовал нападению на вас, все участники нападения были перебиты, а Грин отправился на тот свет, для саудовцев все кончено.

Стефани указала на труп генерального прокурора.

— Как поступят с телом?

— Специальные люди уже ждут. Они отвезут этот мешок с дерьмом к нему домой, где позже, днем, он и будет обнаружен. Смерть Ларри не будет ассоциироваться с каким-либо террористическим актом, как это собирался сделать Грин.

— Это будет трудно. Ведь машина-то взлетела на воздух.

— Дело будет просто прекращено как нераскрытое. Тем не менее оно будет иметь подтекст, который сможет использовать Дэниелс для нажима на своих оппонентов. Ларри бы это понравилось. Даже сейчас, будучи мертвым, он продолжает оставаться полезным.

— Ты до сих пор не объяснила, как поступят с вице-президентом, — проговорила Кассиопея.

— Это уже забота Дэниелса. — Затем израильтянка вынула из кармана сотовый телефон, нажала на кнопку быстрого вызова и проговорила: — Господин президент, Грин мертв, как вы и хотели.

Синайский полуостров

Макколэм выстрелил, целясь в ноги Малоуна, стоявшего в сорока футах от него. У столов не стояло ни одного стула, поэтому линия огня была свободна. Он хотел перебить ноги своему противнику, чтобы потом без труда прикончить его. Он послал в сторону Малоуна три пули, но ноги уже исчезли.

— Проклятье!

Сейбр перекатился из-под того стола, где он лежал, к другому, приподнял голову над столешницей, чтобы определить местонахождение американца, но никого не увидел. А потом все понял.

Малоун догадался, что Макколэм намерен прострелить ему ноги, и упал животом на ближайший стол за мгновение до того, как прогремели выстрелы. На пол попадали пресс-папье из золотистого кварца. Понимая, что Макколэм почти сразу разгадает его маневр, он решил немедленно развивать успех.

Выждав секунду, он скатился на пол и увидел, как Макколэм ползет под одним из столов. Он прицелился и дважды выстрелил, но Макколэм переменил позицию и укрылся за толстой тумбой. Сообразив, что пространство, на котором он находится, является слишком открытым, Малоун метнулся за ряд полок, тянущийся слева от него.

— Неплохо, Малоун! — сказал его противник с другого конца комнаты.

— Стараюсь.

— Тебе все равно не выйти отсюда.

— Это мы еще посмотрим.

— Я убивал мужиков и покруче тебя.

Малоун подумал, бравирует Макколэм или пытается отвлечь его внимание. Ни тот ни другой вариант не показался ему правдоподобным.

Хаддад вел Пэм Малоун по библиотеке в направлении, противоположном тому, куда ушли Сейбр и Малоун. До их слуха уже донеслись выстрелы, поэтому было необходимо торопиться. Они вошли в пятый зал, метко названный Комнатой жизни. Ее символом являлось мозаичное панно с изображением креста, верхняя вертикальная часть которого была выполнена в виде яйцеобразного овала.