Стив Берри - Александрийское звено

Свидетели мешали всегда и всем. Так почему Адам не «зачистил» всех? Может, ему был нужен конфликт? Убийство американского агента — пусть даже отставного — чревато последствиями, но если американец нападет первым, это уже будет выглядеть как самооборона.

К тому моменту, когда Малоун добежал до первого этажа, сомнений в его душе не осталось. Указательный палец правой руки лежал на спусковом крючке.

К нему вернулись прежние ощущения, давно ставшие неотъемлемой частью его сущности. Он полагал, что сумел заключить мир с этими демонами, но, находясь во Франции, понял, что всегда останется игроком — вне зависимости от того, в отставке он или нет. Вчера, в замке Кронборг, Пэм упрекнула его в том, что ему было недостаточно ее и Гари, что он постоянно нуждался в «бесконечной гонке». Этот упрек прозвучал обидно, поскольку был несправедлив. У него не было потребности в гонке, но, когда она начиналась, он знал, как действовать.

Выйдя на крыльцо, Малоун зажмурился — после сумрака, царившего в подъезде, свет октябрьского солнца показался нестерпимо ярким. Адам успел отойти от подъезда футов на пятьдесят и неторопливо шагал по тротуару. Малоун двинулся следом за ним.

По обе стороны узкой улочки выстроились припаркованные машины. Обоими концами улица выходила на оживленные автострады, и оттуда доносился шум транспортного движения. По противоположной стороне улицы шли несколько пешеходов.

Малоун не собирался тратить время на разговоры с убийцей и поэтому поднял руку с пистолетом. Но Адам, словно у него были глаза на затылке, резко развернулся.

Малоун упал на асфальт, а в следующую секунду над его головой просвистела пуля и вонзилась в одну из стоящих машин. Малоун перекатился и выстрелил в направлении Адама. Израильтянин, однако, предусмотрительно сошел с тротуара и укрылся за машинами. Малоун снова перекатился и оказался на проезжей части, между двумя припаркованными автомобилями. Затем он поднялся на колени и выглянул, ища глазами своего противника. Адам находился через десять машин от него. Он снова выстрелил в Малоуна, но промахнулся. Прохожие в панике разбегались. И вдруг Малоун услышал за своей спиной стон. Он обернулся и увидел Пэм, лежащую на крыльце дома Джорджа Хаддада. Из левой руки женщины хлестала кровь.

Вашингтон, округ Колумбия

Стефани была рада видеть Кассиопею Витт. В последний раз они общались во Французских Пиренеях, где совместно выполняли другое задание.

— Положи ее, и давай убираться отсюда, — сказала Кассиопея.

Стефани встала, и тело Хизер Диксон безвольно повалилось на деревянную скамейку.

— У нее останется уродливый шрам на шее, — проговорила марокканка.

— Плевать мне на это. Она едва не убила меня. Не хочешь рассказать, как ты здесь оказалась?

— Хенрик решил, что тебе может потребоваться помощь. Он пообщался со своими людьми в Вашингтоне, и у него возникло какое-то гадкое чувство. Я находилась по соседству, в Нью-Йорке, вот он и попросил меня приглядеть за тобой.

— Как ты меня нашла?

— Это было несложно.

Стефани не могла не восхититься предусмотрительностью Торвальдсена.

— Напомни мне послать ему поздравительную открытку на Рождество.

— Ему это наверняка понравится, — улыбнулась Кассиопея.

— Какое горькое разочарование! — вздохнула Стефани, указав кивком головы на Диксон. — А я-то считала ее своей подругой.

— В твоей работе подруг не бывает.

— Коттон — в еще большей беде.

— Хенрик считает так же. Он надеется, что ты сможешь помочь.

— В данный момент я сама превратилась в мишень, — откликнулась Стефани.

— Что ставит нас перед новой проблемой.

Американке не понравился тон, которым были произнесены эти слова.

— Мисс Диксон пришла на эту встречу не одна. — Кассиопея мотнула головой в сторону монумента Вашингтона. — За тем холмом стоит машина, а в ней — двое мужчин. И на израильтян они не похожи.

— Саудовцы.

— Вот это номер! Как тебе удалось разозлить стольких людей?

Двое мужчин уже спускались с холма, направляясь в их сторону.

— Нет времени объяснять, — сказала Стефани.

Женщины торопливо пошли прочь. От преследователей их отделяло ярдов пятьдесят — смешная дистанция, если мужчины вздумают стрелять.

— Я надеюсь, ты предусмотрела подобный поворот событий? — осведомилась Стефани.

— Не совсем. Но я умею импровизировать.

Малоун мигом забыл про Адама и, покинув свое укрытие, бросился к лежавшей Пэм. Ее одежда была в уличной пыли. Оглянувшись, он увидел убегающего Адама.

— Ты жива? — спросил он, склонившись над женщиной.

Ее лицо было искажено гримасой боли, правой рукой она зажимала раненое левое плечо.

— Очень больно! — выдавила она сдавленным шепотом.

— Дай мне взглянуть.

Женщина помотала головой.

— Нет, когда я зажимаю, мне легче.

Малоун принялся отдирать ее правую руку от раны. Глаза женщины расширились от боли и злости.

— Нет!

— Я должен осмотреть рану!

Он не произнес то, что вертелось на языке у обоих: почему она не осталась наверху?

Наконец Пэм сдалась и разжала испачканные кровью пальцы. Осмотрев плечо бывшей жены, Малоун убедился в том, о чем уже догадывался: рана пустяковая. Пуля задела плечо по касательной. Если бы ранение было серьезным, это было бы ясно давно: люди, получившие такие раны, впадают в шок.

— Всего лишь царапина.

Правая рука Пэм вновь легла на раненое плечо.

— Благодарю за диагноз.

— У меня имеется некоторый опыт в таких делах.

Ее взгляд смягчился. Женщина поняла, что он имеет в виду.

— Нам нужно уходить, — проговорил Малоун.

Ее лицо снова скривилось от боли.

— Но я истекаю кровью!

— Соберись. Выбора нет.

Он помог ей встать на ноги.

— Черт побери, Коттон!

— Я понимаю, больно, однако если бы ты осталась в квартире, как я просил…

Вдалеке послышался вой сирен.

— Мы должны убираться отсюда. Но сначала нужно кое-что сделать.

Пэм, похоже, удалось взять себя в руки, и он повел ее внутрь здания. Сирены звучали уже ближе.

— Зачем мы возвращаемся? — спросила Пэм, когда они добрались до площадки третьего этажа.

А дело было в том, что Малоун вспомнил слова, сказанные Хаддадом перед тем, как началась стрельба: «Ты многому меня научил. Я помню все твои уроки и до последнего дня старался следовать им неотступно. В том числе и относительно того, как сберечь самое важное». Когда Малоун спрятал Хаддада, он научил его держать все самое важное в собранном виде и наготове — на тот случай, если придется спешно спасаться бегством. Теперь настало время проверить, усвоил ли Хаддад эту науку.

Они вошли в квартиру.

— Отправляйся на кухню и найди чистое полотенце, — сказал он, — а я пока займусь делами.