Пи Трейси - Снежная слепота

Каждый день толпа журналистов, собиравшихся у ворот, становилась все больше и все громогласнее; они требовали пропустить их, требовали ответов. Массмедиа не хотели расставаться с этой историей. Когда свежие новости заглушали ее, ток-шоу принимали мяч и снова вводили его в игру. История об униженных и оскорбленных женщинах, которые стали убийцами, была слишком соблазнительной, чтобы отказаться от нее. На встречах Совета округа Дандас толпились и местные жители, и политики, требуя неизбежного – закрытия Биттеррута.

Джино и Магоцци опрашивали каждого обитателя поселка, но неизбежно возвращались к Мэгги Холланд. Поскольку та долго управляла комплексом, предположение, что Мэгги все знает о ходе дел, казалось вполне резонным, но после первых же разговоров расспросы превращались в простое перечисление событий. Мэгги быстро теряла терпение, но не жаловалась и сдерживалась, держа под спудом и свою враждебность, и то, что она знала, если вообще что-то знала. Магоцци не раз ловил себя на том, что едва ли не восхищается ее смелостью и выдержкой. Если она на самом деле была убийцей, то явно не такого типа, с которым Джино и Магоцци приходилось иметь дело на допросах. Он не испытывал сомнения, что, если бы им удалось найти неопровержимое доказательство связи Биттеррута с преступлениями, эта женщина взяла бы всю вину на себя – не важно, была ли она или нет, – в надежде, что это поможет сохранить поселок.

Это был их последний день в округе Дандас. Команда поисковиков, готовясь к отбытию, упаковала свое снаряжение и позаботилась о собаках. Джино и Магоцци в последний раз сидели за столом у Мэгги Холланд.

Она стояла у окна, глядя через площадь в сторону въездных ворот.

– Значит, вы уезжаете.

– Да, мэм, – сказал Магоцци.

– И вы ничего не нашли.

– Пока нет. Дело остается открытым и будет таким до окончания расследования. У нас по-прежнему остаются двое убитых офицеров полиции, один из которых, хотел бы вам напомнить, никому не причинял зла.

Она кивнула, но не стала поворачиваться.

– Но одной из своих целей вы добились, не так ли? Нас собираются закрывать.

– Наша единственная цель – поймать убийцу.

Наконец она повернулась, подошла к столу и опустилась в свое кресло. Впервые она выглядела как человек, потерпевший поражение.

– Вы задумывались, детективы, что, если даже кто-то из женщин в этом поселении совершил действия, которые, как они чувствовали, были необходимы для спасения жизни, остальные могут быть совершенно невинны? Вы никогда об этом не думали?

Джино кивнул:

– Мы немало думали над этим.

– Когда эти ворота закроются в последний раз, у этих совершенно невиновных женщин больше не останется безопасного места в мире. Те журналисты у ворот будут преследовать каждую из них, полные уверенности, что вот она-то и есть хладнокровный убийца.

Джино откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

– Вы знаете, я очень внимательно наблюдал за освещением этих событий – как все эти телеоператоры и журналисты ломились в ворота, за которыми скрывалось бог знает что, – и думал, что в определенном смысле вы были очень умны, Мэгги Холланд, но, с другой стороны, вы страдали той же снежной слепотой, что и мы, пока занимались этим проклятым делом.

Она напряглась:

– В самом деле?

– Да, в самом деле. Знаете, что бы я сделал, будь это мой поселок? Я бы открыл эти чертовы ворота, пустил бы прессу внутрь – пусть увидят, что вы на самом деле собой представляете. Показал бы им эту историю с другой стороны. И еще – ваш затылок, Мэгги. Показал бы те шрамы, из-за которых и появилась эта изгородь.

Когда они вернулись в машину, Магоцци повернулся к Джино:

– А ведь ты должен быть бескомпромиссным и жестким. Не могу поверить, что ты ей все это сказал.

Джино пожал плечами:

– Насколько я понимаю, мы не можем арестовать ни Уорнеров, ни Мэгги Холланд, и вообще никого в Биттерруте; по сути, мать твою, мы не можем закрыть незаконченное дело о гибели двух копов. Одна и единственная вещь, которой мы можем добиться в ходе этого расследования, – закрыть поселок. Может, это принесет хоть какую-то пользу. Меня бесит, что это будет полным проигрышем, с начала до конца. Вот такая спасательная операция.

– Ты уж точно откроешь банку с червями.

– Вот и хорошо. Может, люди и откроют глаза. И может, кто-то из них обратится к никчемным идиотам из законодательного собрания, чтобы те прекратили освобождать других бесполезных идиотов, которых мы стараемся ловить и сажать в кутузку.

Магоцци посмотрел вперед, улыбнулся и включил двигатель. Джино всегда был мечтателем.

– Что-то вроде счастливого конца.

Джино фыркнул.

– Итог? Мы нашли тут людей, безнаказанно совершавших убийства, Лео. И в Питсбурге то же самое. Если в чате в самом деле был Билл Уорнер, то он чертовски хороший учитель. В этом деле нет счастливого конца. Я говорил тебе это. С самого начала.

Магоцци нажал на акселератор, и машина выползла со стоянки.

– Мы делаем то, что можем, Джино. Может, и не самым лучшим образом, но порой не так уж и плохо.

Шериф Айрис Риккер стояла на берегу озера Киттеринг, глядя, как вода лижет коричневый песок у ее ног. Март принес с собой теплый ветер, который напоминал скорее ягненка, чем льва, и через несколько недель лед вместе с очередной машиной исчез в весенних промоинах. Сегодня, когда поверхность озера была в ровных белых барашках, Айрис думала, что оно не так уж отличается от того, каким было в январе, когда волны были скованы льдом.

Она услышала у себя за спиной, как тяжелые шаги Сэмпсона давят отсыревший песок.

– Рановато для плавания, шериф, – сказал он, подойдя к ней.

– На самом деле я думала о рыбалке.

– Окуня нельзя брать до следующего месяца. Здесь вы сможете таскать только плотву и бычков. Их никто не ест, потому что у них вкус грязи, но для разминки они неплохи. – Он нагнулся, подобрал кусок выкинутого на берег дерева и начал ковыряться в песке. – Вот уж никогда не подумал бы, что вы относитесь к женщинам спортивного типа.

Она вздохнула, не отводя взгляда от далекого берега, который был ближе всего к Биттерруту.

– Я и не отношусь.

Теперь Сэмпсон ковырял в песке ногой, оставляя большой след.

– Вы думаете, будто там лежат трупы?

– Не знаю.

– Жалеете?

– Что не протралили озеро? Нет.

Сэмпсон разогнулся, кинул деревяшку в воду и кивнул:

– Может, и хорошо. За последние двадцать лет в этом озере утонуло пятнадцать человек, и тралением никого найти не удалось. Надо ждать, пока они не всплывут, но не все из них появляются.

– Сегодня я получила результат лабораторных исследований костей из моего амбара, Сэмпсон.

– Вот как?