Афанасий Егоров - Бой - баба

Дернулась за борт пиджака украшенная слишком крупным перстнем рука. Остановилась, наткнувшись на пристальный взгляд молодого стажера. И голосом жестким, не очень добрым:

— Вышел бы ты покурить, браток. Нечего тут подслушивать.

— Сиди, Роберт, — не оборачиваясь, бросила начинающая злиться Александра.

— Посмотришь, как взятки предлагаются. Может пригодиться.

— Ну зачем вы так, Александра Вадимовна? — снова засиял директор «Паруса». — Просто… маленькая компенсация за моральный ущерб. Время такое — за все платить нужно.

— Не передо мной вам извиняться надо, Гаврила Михалыч, — почти ласково пропела окончательно разозленная запредельной наглостью красавица. — И… «компенсацию» не мне предлагать.

Вобрала в грудь побольше воздуха, собираясь послать жулика к «органам», когда тот быстро парировал:

— Уже! Мы люди не гордые, всем кланяемся.

Понял мгновенно оплошность, исправить попытался:

— Вы и меня поймите, Александра Вадимовна! Замучили проверками! То налоговая, то пожарники, то менты позорные наезжают. И всем дай! Не отстегнешь — хуже будет. Вот и сорвешься иногда; ляпнешь, не подумав. Виноват. Чес-с слово — раскаялся.

Больше не буду. А за помощницу свою вы не волнуйтесь. Мы с ней все вопросы обкашляли. Так сказать, к полюбовному соглашению пришли.

Поза у мужика смиренная. Лицо умоляющим сделалось. Улыбочка льстивая.

Крепко, видать, шеф коммунальщика прижал. Тот дальше по цепочке отыграл. Результат напротив сидит. Мигни — в ножки упадет, пыль целовать начнет. Холуй!

Хмыкнула непонятно начальница контрольно-ревизионного отдела:

— А с деньгами как быть? Это, кажется, хищением называется?

Набычился сразу коммерсант. Блеск злой в глазах появился:

— Во-первых, никакого хищения не было. Мы честно заработали. Могу доказать. А во-вторых, инспектор из налоговой в моем офисе сейчас сидит. Штрафы накручивает. Обдерет нас как липку.

— А вы ему — на лапу!

Расцвел неожиданно фирмач. Снова лучезарным засветился:

— Правду про вас говорили, Александра Вадимовна. Вы не только самая красивая, вы еще и очень умная. Не хотите как-нибудь вечерок вместе провести? Я одно местечко знаю…

Смешно вдруг стало Александре. Чуть было на Роберта не кивнула. Пусть расскажет, как он ее в ресторан водил…

Понял красавицу коммерсант. Облом вышел. Ну, нет — так нет. Настаивать не время. Зато главное достигнуто. Раз улыбается — значит, не в обиде. Поторопился успех закрепить:

— Так я надеюсь на вас, Александра Вадимовна? Вы к мэру больше не пойдете?

Вспомнилась Александре бурная реакция градоначальника. Гнев его неподдельный. Четко выраженное нежелание «сор из избы выносить».

И шут с ним. Своих бед по горло. В конце концов это мэра прерогатива — приговор окончательный выносить.

Махнула расслабленно рукой:

— Бог с вами. Женщин моих больше не обижайте.

Воспрял фирмач. Без долгих раздумий на новый заход подался. Уж больно бабец понравился:

— Так как все-таки насчет вечерочка? Может, передумаете?

— Нет, спасибо. Других кавалеров хватает.

Затылком почувствовала, как стремительно краснеет спрятавшийся за компьютером стажер.

Не спится по ночам труженику городской прокуратуры. Глазищи пронзительно синие из головы не идут. Это ж надо догадаться, «неумным» обо звать. Та еще язвочка!

А ножки-то ничего. Фигурка что надо. Скулы высоковаты, но это даже хорошо. Изюминку придает. Прелесть пленительную. В каждой женщине должна быть своя особинка. Иначе — безликий стандарт. Унылый ряд говорящих манекенов. Вроде современных топ-моделей.

И возраст подходящий. Как раньше говаривали: «бальзаковский»… Интересно, как она фигуру сохранять умудряется? На диете небось сидит. Тренажеры, шейпинг, аэробика… Вот женщины — хитрый народ! Чего только не придумают!..

Перспективному работнику и завидному жениху претили пошленькие ужимки и неумелое заигрывание молоденьких сотрудниц. Слишком они были прямолинейны, простодушно наивны в своих притязаниях.

Сергей мечтал о чем-то другом. Не обязательно возвышенном, но хотя бы не столь откровенном. Чтобы не с порога в кровать и рысью под венец. Хотелось встретить равную себе. Чтобы была планомерная правильная осада. Легкий, на грани фола флирт и неспешное, шаг за шагом нарастающее завоевание симпатий. Немножко пикировок и спонтанных состязаний в остроумии с понятным для обоих фривольным подтекстом. И только как победный финал — рука и сердце прекрасной дамы.

Измучился старший следователь городской прокуратуры. В тысячный раз с боку на бок перевернулся. Ругнул себя за слабость, набрал решительно, пока не раздумал, узнанный в справочной телефонный номер.

Трубку сняли после седьмого гудка. Раздался чуть севший, заспанный и все равно ужасно милый голосок. Спазмом перехватило горло.

Пришлось законнику откашляться, прежде чем брякнуть особенно нелепое для трех часов утра:

— Вы спите, Александра?

— Сплю… Кто это?

— Сережа…

Следователя внезапно понесло. Он сам не понимал, что говорит.

— Кажется, вы правы, Александра. В ваших догадках есть рациональное зерно. Не могли бы вы завтра зайти в прокуратуру? Ненадолго, всего на пять минут?

— И ради этого потребовалось будить меня среди ночи?!

— Извините… — пробормотал прокурорский насмешливо пиликающим коротким гудкам. Матюгнул от души собственную глупость, опять в смятой постели заворочался.

Не захотела Александра упускать неожиданно представившийся случай. В полной боевой готовности к следователю явилась. Выставила на обозрение соблазнительные ножки, улыбнуться себя заставила:

— Так что там за зерно вдруг обнаружилось? Да еще ночью?

Закашлялся по новой в кулак следователь. Гулко, с надрывом, с вполне натуральными слезами на выпученных глазах. Чтобы непонятно было, что это он от смущения краснеет.

Съехидничала опять красавица. С видом соболезнующим, тоном заботливым:

— Лечиться вам надо, Сережа. Таблетки принимать. А то вот даже уши покраснели.

Совсем побагровел прокурорский. Кашлять перестал. В сейф железный с головой полез. Занятие срочное там обнаружил. Какое — сам не знал.

Лишь через минуту заставил себя к посетительнице повернуться:

— Скажите, Александра, Владимир Моисеевич не говорил при вас о своих соучредителях? Я имею в виду — названия фирм не упоминал? Может, характеристики какие-то давал? Или просто в сердцах ругался?

Опалило следователя отчужденным взглядом. Даже мурашки по коже побежали.

— Если вы подразумеваете мат, то Володя вообще не умел ругаться. И, как воспитанный человек, он не мог допустить даже тени некорректности в отношении своих деловых партнеров. Тем более в моем присутствии.