Марк Олшейкер - Охотники за умами. ФБР против серийных убийц.

Постепенно история начала проясняться. Священник был известен в Колумбусе как человек, который умеет «улаживать дела». В октябре к нему обратилась миссис Рэй и попросила выполнить для нее кое-какую работу. По свидетельству самого священника, он наотрез отказался. Тогда миссис Рэй объявила, что подыщет других людей, но хотела бы воспользоваться его телефоном, а за переговоры деньги обещала вернуть. Она позвонила в Атланту давнишнему соседу, который был во Вьетнаме примерно в то же время, что и Джад, и хорошо разбирался в оружии.

— Это непременно надо сделать! — бросила она в трубку.

— А с телефоном миссис Рэй меня надула, — пожаловался в заключение священник.

Агенты покатили обратно в Атланту, где встретились с бывшим соседом Джада. На него тоже надавили, и он признался, что миссис Рэй хотела заключить с ним контракт на убийство, но он и понятия не имел, что женщина желала избавиться от собственного мужа. В конце концов он ответил, что не знает никого, кто бы мог выполнить такую работу, и посоветовал обратиться к двоюродному брату. Тот в свою очередь познакомил с ещё одним парнем, который и нанял двоих убийц.

Всем им — миссис Рэй, бывшему соседу, его двоюродному брату, человеку, заключившему контракт на убийство, и наёмным убийцам — было предъявлено обвинение в сговоре с целью убийства. Бывшего соседа в конце концов оправдали, а пятерых остальных приговорили к десяти годам заключения — максимальный срок, который мог дать им судья.

В связи с делом АТКID время от времени я продолжал видеться с Джадом. Постепенно он начал выделять меня среди других. С одной стороны, я не был человеком из его отделения, с другой — прекрасно понимал, с каким напряжением связана его работа и через что ему пришлось недавно пройти. И поэтому он хотел передо мной выговориться. Он признался, что дурная слава о его домашних делах невероятно смущает и ранит его душу. Зная, что пережил Джад, в Бюро хотели ему помочь и намеревались перевести в другой город, подальше от Атланты. Подразумевалось, что там ему будет легче прийти в себя. Но потолковав с самим Джадом и вникнув в его чувства, я понял, что это не так. Наоборот, какое-то время ему следовало оставаться в Атланте.

Я решил поговорить по этому поводу с Джоном Гловером.

— Если Рэя перевести, — заключил я, — он лишится поддержки, которую находит на работе в отделении. Пусть побудет с годик здесь, снова обустроит дочерей поблизости от тети, которая воспитала его самого. А уж если куда-нибудь переезжать, то лучше в Колумбус, где он работал копом и знает людей.

В итоге Рэя какое-то время продержали в зоне Атланты — Колумбуса, пока он не начал постепенно приходить в себя, а потом перевели в нью-йоркское отделение, где основным направлением работы была контрразведка. Он также выступал координатором психологического прогнозирования и постоянно находился на связи с моим подразделением.

А когда у нас появились вакантные места, мы взяли его к себе вместе с Розанной Руссо, также из нью-йркского отделения, и Джимом Райтом из Вашингтона, который больше года занимался делом Джона Хинкли. Позже Розанна перешла на контрразведовательную работу в Вашингтон, а Джад и Джим стали мировыми знаменитостями и моими близкими друзьями. После того как меня назначили руководителем подразделения, Джим Райт принял программу подготовки психологического портрета. Джад признался, что был поражен тем, что выбрали именно его. Но в Нью-Йорке он проявил себя прекрасным координатором и с его опытом службы в правоохранительных органах начал работать с полной отдачей с самого начала. Он обладал аналитическим умом и быстро всему учился. В качестве офицера полиции он наблюдал за всем «из окопов» и в дальнейшей своей деятельности сохранил этот взгляд. В аудитории Джад не стеснялся приводить в пример свой собственный случай и говорить о его последствиях. Даже приносил и проигрывал магнитофонную пленку с записью своего телефонного звонка. Но слушать ее снова и снова было выше его сил, поэтому он всегда ждал в коридоре, когда пленка докрутится до конца.

Я говорил ему:

— Джад, это просто здорово! — и объяснял: множество деталей на месте преступления — отпечатки пальцев или кровь на экране телевизора — поначалу обманчивы или лишены смысла. Теперь мы начинаем понимать, как на первый взгляд иррациональные элементы способны обретать конкретное значение. — Если бы тебе самому пришлось раскручивать это дело, твой материал оказал бы неоценимую помощь.

И он это делал. Его материал из всех, что мы приводили на занятиях, был самым интересным и информативным. Для Джада преподавание стало своего рода катарсисом.

— Я ощущаю личное прозрение, — признавался он. — Готовясь к занятию, словно иду по тропе, на которую еще ни разу не решался ступить. А когда говорю с людьми, открываю еще что-то новое. Заказное убийство или попытка убийства супруга случаются в нашей стране чаще, чем мы можем себе представить. И потрясенные родственники не в состоянии об этом говорить.

Посещение занятий Джада — один из самых ярких эпизодов в моей академической практике. И в этом со мной солидарны многие коллеги. Особенно захватывающий момент, когда Джад подходит к кульминации рассказа и включает магнитофонную пленку.

К тому времени, когда он стал сотрудником нашего подразделения, я уже много занимался поведением преступника после совершения преступления и отчетливо понял: как бы тот ни старался, многие его поступки в этот период не подвластны рассудочному контролю. Опыт Джада заставил его заинтересоваться поведением преступника перед совершением преступления. И раньше мы учитывали роль ускоряющих побудителей, которые толкают человека к роковой черте. Джад существенно раздвинул горизонты исследования, показав, как важно сосредоточиться на особенностях его поведения и межличностных отношениях. Коренное или даже незначительное, но существенное изменение в поведении партнера может означать, что он (или она) уже планируют изменение своего статус-кво. И если муж или жена неожиданно становятся мягче, дружественнее, терпимее, возможно, такое изменение они уже считают неизбежным и неминуемым.

Случаи заказных убийств супругов расследовать очень трудно. Оставшийся в живых представляет собой надежную эмоциональную крепость. Единственный шанс распутать дело — заставить кого-нибудь заговорить. А для этого необходимо понимать ситуацию и видеть ее в динамике. Так же, как любое нарочитое изменение на месте преступления способно повести по ложному следу, поведение одного из супругов до момента убийства — своеобразная форма скрывающей истину инсценировки. Случай Джада более, чем что-либо другое, доказывает, насколько может быть обманчивым поведение на месте преступления. Если бы он умер, мы пришли бы к ложному заключению.