Нельсон Демилль - Спенсервиль

К середине среды домашнее самозаточение уже порядком прискучило ему. Киту было любопытно, чем занимается Энни, он волновался о ней, но успокаивал себя тем, что отсутствие новостей само по себе хорошая новость, – хотя в Вашингтоне это было не так, да и двадцать лет работы в разведке научили его прямо противоположному.

Немного позже, уже после обеда, когда он приводил в порядок кусты малины, по которым проехали полицейские, Кит вдруг швырнул на землю садовые ножницы и наподдал ногой кучу срезанных веток. «К черту!» Он в самом деле тревожился об Энни и не мог больше сидеть в этом домашнем заточении, пусть даже таком, на которое он обрек себя сам. Кит заткнул за пояс «глок», вскочил в машину, где на сиденье рядом с водителем постоянно лежала теперь его М-16, и выехал на дорогу. Около почтового ящика он затормозил, посидел немного, не выходя из машины, окончательно взял себя в руки – и вернулся домой.

Кит приготовил и сложил в дорогу только самое необходимое: личные бумаги, паспорт, одежду. Брать с собой в самолет оружие он, конечно, не мог; а вот чемоданчик с хитроумными приспособлениями все же прихватить собирался: там были такие вещи, как авторучка со слезоточивым газом, микрофотоаппарат, графитовый нож, ампула с цианистым калием на случай жизненных неудач и прочие экзотические вещи, которые еще ни разу ему не понадобились, но которые Кит полагал для себя невозможным просто бросить дома.

Он вышел на кухню и только тут понял, что остался совершенно без еды, в том числе и без пива. Службы доставки на дом, насколько он знал, в округе Спенсер не было, а до субботы времени оставалось еще порядочно. Можно, конечно, было бы попросить миссис Дженкинс или миссис Мюллер что-нибудь для него купить; но ему в голову пришла другая мысль. Да, так можно будет решить три проблемы разом. Кит снял трубку и набрал номер Портеров.

На том конце к телефону подошел Джеффри.

– Говорит ФБР, – произнес Кит, – вы арестованы за призывы к насильственному свержению правительства Соединенных Штатов.

– Насколько я понимаю, тебе захотелось моей жены.

– Как у вас дела?

– Хорошо. Собирался тебе позвонить…

– Слушай, вы сегодня вечером свободны? Как насчет того, чтобы вместе поужинать?

– Вполне. У тебя дома?

– Да. Подъезжайте часикам к семи.

– С удовольствием.

– Джеффри, ты не мог бы сделать мне одолжение?

– Конечно.

– У меня в доме совершенно никакой еды, и машина не заводится. Вы не могли бы привезти с собой все, что нужно?

– Конечно.

– И вина.

– Нет проблем.

– Да, и мне понадобятся наличные.

– А столовую посуду тоже прихватить?

– Нет, это у меня найдется. Мне нужно около тысячи долларов. Я вам отдам чеком.

– Хорошо. Слушай, ко мне тут заезжал кое-кто из твоих старых друзей…

– Потом расскажешь.

– Нет, я хочу…

– Потом. Спасибо. – Кит повесил трубку. Энни. Судя по тону, каким заговорил Джеффри, это должна была быть Энни. «Что ж, хорошо. Значит, у нее все в порядке». Таким образом, одна проблема решилась сама собой: он выяснил, что у Энни все нормально. Теперь Портеры привезут продукты и деньги, и это решит две другие его текущие проблемы. Все-таки есть что-то необыкновенно приятное в том, чтобы победить мерзавцев в ими же затеянной грязной игре; впрочем, если бы он сам не поставил себя изначально в такое положение, то не возникло бы необходимости и думать о том, как из него выйти, и он вполне мог бы испытывать такое же удовлетворение просто от игры в шахматы.

Портеры появились с опозданием минут на двадцать, что для бывших хиппи было поразительной точностью. Выйдя на крыльцо, Кит взял у Гейл матерчатую сумку со всякой зеленью, а Джеффри достал из машины картонную коробку, доверху наполненную пластмассовыми баночками и упаковками.

– Я все приготовила дома, – сообщила Гейл. – Надо только разогреть. А то иначе нам пришлось бы дожидаться ужина несколько часов.

– Ну, плита у меня, кажется, есть.

– Какой очаровательный дом! – воскликнула Гейл, когда они вошли. – Ты здесь и вырос?

– Я тут родился и воспитывался. Но пока еще не вырос.

Гейл рассмеялась, и Кит проводил их обоих в кухню. Там они сложили все привезенное на стол, и Гейл сказала:

– Кэрри, срочно.

– Извини?

– В Антиохии, – начал объяснять Джеффри, – был небольшой, но чудесный индийский ресторанчик, где готовили кэрри на вынос, и называется он «Кэрри, срочно». [26] Кэрри – тушеное мясо, рыба или птица в очень остром соусе со специфическими индийскими приправами. Название ресторана, о котором идет речь, – «Curry in а Hurry» (произносится «кари-ин-э-хари») – музыкальная игра слов. И теперь всякий раз, когда Гейл не хочется готовить, она говорит: «Позвони в „Кэрри, срочно“». Но думаю, заказ на доставку в Спенсервиль они не примут.

– А что, стоит попробовать. Вы уж меня извините, что я на вас все это взвалил.

– Ничего страшного, – ответила Гейл. – Ты же должен был тоже пригласить нас на ужин, и мы рады тебе в этом помочь.

Джеффри вышел, чтобы принести из машины вино. Пока Кит разыскивал и доставал необходимую посуду, Гейл сказала:

– Мы привезли провод с «крокодилами», чтобы запуститься от нашего аккумулятора. А у тебя разве не новая машина?

– С машиной все в порядке.

– Вот как? А я думала…

– Я потом объясню.

– По-моему, я догадываюсь. Этот мусор тебя преследует?

– Верно. – Кит начал накрывать на стол.

– Но это же отвратительно! Ты должен ему как-то ответить, Кит, должен бороться!

– Долгая история. Если привезли достаточно вина, то попозже расскажу.

– Ладно.

Вернулся Джеффри, неся три бутылки красного вина, и Кит сразу же открыл одну из них. Он разлил содержимое в три больших стакана для воды.

– Извините, фамильный хрусталь у гравировщика, на него наносят семейную монограмму. Будем здоровы!

Они выпили, потом уселись на кухне за стол, на который Гейл успела выставить крекеры и какое-то многоцветное блюдо.

– Что это такое? – поинтересовался Кит.

– Овощной паштет.

– Похоже на что-то игрушечное. А на вкус неплохо.

Так они сидели, пили, ели, разговаривали; но у всех было такое чувство, словно над столом незримо витали вопросы, требующие ответов. Гейл пересказала Джеффри то, что узнала от Кита насчет полиции, и Джеффри заметил:

– Не можешь же ты постоянно сидеть здесь, будто попавший в капкан зверь.

– Когда ты в последний раз ел? – спросила Гейл.

– Что, глотаю как поросенок, да?

– Кит, на тебя это совершенно не похоже, – проговорил Джеффри. – Нельзя же допускать, чтобы полиция унижала и травила тебя подобным образом.

– Долгая история. Как идет распродажа чистосердечных исповеданий?

– Невероятно успешно, – ответил Джеффри. – Продали уже пятьсот экземпляров. И люди передают их из рук в руки, так что я думаю, их прочли уже несколько тысяч человек. Для небольшого округа это огромная цифра. Полагаю, мы обратим этого типа в бегство. Кстати, вот что я хотел рассказать тебе по телефону. Как ты думаешь, кто в один прекрасный день объявляется вдруг у нашей двери и заявляет, что хотел бы приобрести экземпляр?