Нельсон Демилль - Спенсервиль

Раньше Кит редко бывал здесь, но и за нечастые свои посещения он обратил внимание, что ресторан практически не имеет каких-либо отчетливо выраженных политических пристрастий или антипатий. Здесь можно было с одинаковой вероятностью увидеть сидящими где-нибудь за угловым столиком как Барбару Буш или Ненси Рейган, так и известных лидеров движения за гражданские права негров – Вернона Джордана или Джесси Джексона. Обычно тут можно было встретить сразу несколько «звезд» телевидения; вот и теперь Кит заметил за одним из столиков Майка Уоллеса, а за другим – Джорджа Уилла. Похоже, каждый из посетителей старался рассмотреть и запомнить, кто в этот раз обедает и с кем.

– К нам никакая важная шишка не присоединится? – спросил Кит у Чарли. – По-моему, мы обманываем присутствующих в их лучших ожиданиях.

– Через месяц-другой ты бы мог красоваться здесь в генеральской форме, – ответил Чарли, закуривая сигарету.

– Генералы в этом городе идут по дюжине на десять центов, а полковники тут вообще в посыльных, да к тому же я уже давно и не ношу форму.

– Это верно. Но представляешь, твоя секретарша позвонит сюда и скажет: «Говорят из Белого дома. Я хочу заказать столик для генерала Лондри».

– Даже не знаю, что для меня важнее: сама должность или такое вот приложение к ней.

– Ну, тогда подумай еще вот о чем: если тебя произведут в генералы, то при тридцати годах выслуги твоя пенсия почти удвоится, и ты сможешь безбедно жить. И будешь еще достаточно молод, когда уйдешь в отставку.

– А что ты с этого будешь иметь, Чарли?

– Удовольствие от того, что ты снова рядом.

– Но ведь меня не будет рядом с тобой . Я буду сидеть на другой стороне улицы.

– С удовольствием обзаведусь приятелем в Белом доме.

– Ага. Вот, значит, какой у тебя главный мотив.

– Я еще думаю и о том, что лучше для тебя самого.

– Значит, мы оба думаем об одном и том же, – заметил Кит и добавил: – Спасибо, я это очень ценю.

Подошел официант, и Кит заказал себе двойное виски со льдом. Чарли, как обычно, взял водочный коктейль.

– На завтра я заказал тебе номер во «Временах года», – проговорил Чарли. – Подумал, что тебе будет приятно оказаться в Джорджтауне.

– И кто за все это платит?

– Белый дом.

– Включая и завтрашнюю ночь с моей замужней подругой?

– Ну, как бы там ни было, но если ты завтра вылетишь из Толидо рейсом в два пятнадцать, то к пяти вы будете уже в гостинице. Я вам позвоню, и мы вместе поужинаем где-нибудь в Джорджтауне.

– Отлично.

– В понедельник устроим хорошую экскурсию по городу, а ко вторнику вы с ней все обсудите и что-нибудь решите.

– Иными словами, в понедельник мне не обязательно выходить на работу?

– Я об этом позабочусь. Снимем для вас номер в приличной гостинице, пока вы не подыщете себе что-нибудь подходящее. Разрешение на это я получу.

– Спасибо.

Кит принялся изучать меню.

– После того как тебя сделают генералом, – проговорил Чарли, – ты сможешь купить дом в Джорджтауне.

– Сомневаюсь.

– Сколько сейчас получает бригадный генерал? Что-то около восьмидесяти пяти тысяч, да?

– Что-то вроде. Да, надо мне будет хорошенько все взвесить.

– А к чему ты склоняешься?

– В данный момент к меню. Пытаюсь что-то выбрать. Все, на эту тему мы больше не говорим.

Принесли спиртное, и Чарли предложил тост:

– За всех тех, кто служил, служит и еще будет служить!

– Будем здоровы.

Официант принял у них заказ.

– Ты вчера не говорил со своей знакомой? – поинтересовался Чарли.

– Она живет с мужем.

– Ах, да, верно. – Чарли усмехнулся, потом заметил: – Когда ты об этом упомянул, у Теда чуть зубной протез не выпал. Ужасно смешно было на него смотреть. Я и не думал, что ты заявишь подобное. А с чего ты вдруг это сказал?

– Просто захотелось.

Они повспоминали прошлое, поговорили о послевоенном мире, обменялись предположениями о том, что может ждать их самих и их страну в будущем. Принесли заказанное, и они принялись за еду. По правде, Кит испытывал от всего этого истинное удовольствие. Ему нравился Чарли Эйдер, нравился серьезный разговор на серьезные темы, нравилось виски, которое он пил, и бифштекс, который ему принесли. Кит не представлял себе, как бы он смог снова здесь жить; но ему не составляло особого труда представить возможность своего возвращения на разведывательную работу – не здесь, в стране, а с выездом куда-нибудь за границу, туда, где он действительно мог принести какую-то пользу, – он только никак не мог придумать, где могло бы сейчас располагаться подобное место. Однако ирония его положения заключалась еще и в том, что он слишком высоко поднялся по служебной лестнице, и теперь для него было закрыто возвращение на оперативную работу; к тому же нельзя ответить «нет» президенту и тут же просить для себя какое-то другое место. Да и даже если бы ему удалось каким-то хитрым образом, через своих друзей заполучить назначение за границу, это было бы нечестно по отношению к Энни: ведь у нее в Огайо учились в колледже дети, да и ее семья и родные жили в Спенсервиле. Пора уже было ему начинать думать как обычному частному гражданину, у которого есть личные интересы и обязательства, личная ответственность перед другими.

– Почему мы до сих пор считаем себя обязанными поддерживать порядок во всем мире? – спросил он Чарли.

– Потому, что у нас миллионы людей на государственной службе, – без секунды размышлений ответил ему Чарльз, – которым конгресс выделяет миллиарды долларов и которые занимают многие миллионы квадратных футов конторских площадей. Политический идеализм здесь совершенно ни при чем, все дело в масштабах конторских площадей. Если мы уйдем с мировой арены, этот город вымрет, превратится в привидение, в призрак, и «Жокей-клуб» тоже закроется.

– Ну, это несколько цинично. Люди могли бы переключиться на осуществление внутренних программ. У нас в стране, в провинции все разваливается.

– Только не такие люди, как мы с тобой. Ты бы хотел работать в министерстве внутренних дел или, например, в министерстве здравоохранения и социальных программ?

– Нет.

– Вот видишь. И я откажусь, даже если мне в Минздраве предложат более высокие должность и оклад. Самая привлекательная работа – та, где можно или помогать иностранцам, или их дурачить. – Чарли закурил следующую сигарету, глубоко затянулся и выдохнул дым. – Ты вспомни, чем обернулись для тебя самого так называемые дивиденды мира? Тебя уволили, чтобы побольше сэкономить и увеличить эти дивиденды. На сэкономленные средства мы собирались возродить и обновить Америку. Но ведь ничего подобного не происходит. Мы до сих пор продолжаем наводить порядок в мире. А все потому, что мы хотим его наводить.