Лев Пучков - Изгой

– Никогда не думал, что специальные операции – такое нудное и скучное занятие. Не война, а какой-то бухучет: схемы, бумажки, расчеты... Мне почему-то казалось, что все это делается круто и лихо, типа – «с налета, с поворота, по цепи врагов густой»...

– Ни хрена там лихого нету, – подтвердил Федя. – Это факт. Чтобы в течение десяти минут нормально отработать, с минимальными потерями и хоть каким-то результатом, приходится долго и нудно готовиться, все просчитывать и проверять.

– Слушай, а вот ты говоришь, что далеко не самый умный там был...

– Точно. Там стратегов хватало. Да я тогда вообще был молод и глуп, ни дать ни взять Ванька-дурак.

– Но ты сейчас, на мой взгляд, все до мелочей предусмотрел, все просчитал... Я бы, например, не стал по десять раз кататься по маршрутам, все проверять по времени, разжевывать каждому исполнителю его «партию» – махнул бы наобум, как получится, как всегда, на авось... Слушай, если там так же было – продуманно, почему такие потери?

Сунься кто-нибудь другой с таким вопросом, Федя послал бы не задумываясь. Но «потери» для меня – это не праздный интерес, а суровая реальность.

У меня там брат погиб. Его лучший друг, между прочим.

И Федя до сих пор чувствует в этом свою вину, хотя никто и никогда не посмел его упрекнуть по этому поводу.

– «Потери»...

Федя остро и неприязненно посмотрел на меня, немного помолчал, обдумывая ответ, затем выдал длинное сбивчивое объяснение:

– Там все по-другому... Вот тебе реальная ситуация – пошла наша колонна для эвакуации раненых. Получаешь задачу: бери людей, выдвигайся следом, найди удобную позицию, будешь прикрывать выход этой колонны из блокированного района. А там воюют везде. Рекогносцировку хрен проведешь. Разведку – некогда, надо быстро действовать. По улице – стреляют. От дома в дом – а они заминированы. Как выдвигаться?! А когда как – чисто по чутью, наудачу. Выдвигаешься, по дороге уже теряешь людей, ни хрена там удобного места нет, забыли сделать почему-то! В итоге, когда ты туда добираешься, на тебя уже охотятся все в округе – и ты ни хрена не прикрываешь вывод колонны с ранеными. То есть ты, конечно, оттягиваешь на себя некоторые силы – но ты в этом процессе не рулишь и реально помочь не можешь. Ты там просто выживаешь...

Федя скрипнул зубами и ненадолго замолчал.

– В итоге у тебя гибнут люди, и ты не выполняешь задачу. И в колонне гибнут люди. Большие потери. И ты – полный амнундак оказываешься. Короче, вот так и получается...

– Федя, я все понял.

– Да ни фига ты не понял... Сейчас мы проводим операцию просто в идеальных условиях. Никто по тебе не стреляет, катайся сколько влезет, готовься и высчитывай хоть до посинения. Поэтому если надо – сто раз прокатимся по одному маршруту, сто раз повторим задачи, все мозги друг другу высушим, но все до копейки высчитаем и уточним. И сделаем все с полпинка, быстро и красиво. По-другому и быть не может...

Проснулись в половине шестого. Не знаю, как остальные, а я чувствовал себя разбитым: всю ночь не спал, ворочался, думал о предстоящей акции.

За завтраком все, кроме Феди, пили чай и ничего не ели.

Ага, не один я такой! У публики нет аппетита, все переживают и волнуются. Ну и немудрено: впервые мы участвуем в таком мероприятии.

Один Федя бодр и свеж: слопал яичницу с луком и вдогон умял пару бутербродов с колбасой.

Аппетит у нашего железного вояки в норме. Кремень, не человек.

Пока завтракали, Ленка включила ноутбук, скачала почту – Леха, как и обещал, прислал «трехметровый» ролик и с десяток картинок – интерьер общаги. Молодец шпион, хорошо работает.

После завтрака Федя коротко уточнил задачи:

– Юнги – в массовке не участвуете. Ходите за мной, как привязанные, «держите спину» и контролируете съемочную группу.

– Нормально! – обиделся Борман. – Может, нам тогда вообще не ехать?

– Разговорчики! – прикрикнул Федя. – Я буду в самых опасных местах. Так что, вполне возможно, работы у вас будет больше, чем у других. Я же сказал: вы там не просто вафли крошить будете, а «держать спину».

– Да когда за тобой «работа» была? – пробурчал Борман. – Толком сообразить ничего не успеешь – все уже лежат, и никакой «работы».

– Не утомляй, будет тебе работа, – отмахнулся Федя и перешел к нам с Ленкой. – Вы – съемочная группа.

– Вот спасибо, а мы не знали! – желчно усмехнулась Ленка.

– Пожалуйста, – Федя и бровью не повел. – Дим, берешь свой ствол и запас патронов.

– То есть, мы с тобой будем огневой группой?

– Огневой группой буду я с юнгами, – поправил меня Федя. – А ты будешь неотлучно находиться возле Ленки. Задача: охранять, не допустить и вообще все подряд пресечь.

– Понял.

– Держитесь в стороне, в гущу не лезете, намеренно из сектора наблюдения юнг не выпадаете, держите с ними постоянную визуальную связь. Вопросы?

Вопросов не было. Я хотел было намекнуть, что Ленка – особь совершенно неуправляемая и в данном случае «постоянная визуальная связь» – понятие просто некорректное. Но не стал. Я мальчик большой, жаловаться уже неприлично.

– Ну все. Экипируемся, берем запасные номера, и – вперед.

Без десяти восемь мы подъехали к стройке. Остановились невдалеке, поменяли номера, только после этого уже заехали во двор.

Интеллигентный хлопкороб встретил нас как старых знакомых: пожал руки, взял деньги, вежливо спросил, когда прибудут остальные участники баталии.

– Скоро, – Федя глянул на часы и зачем-то уточнил: – Ты как к кавказцам относишься?

– Как ко всем, – осторожно ответил хлопкороб. – Все люди братья.

– Ты не так спросил, – вмешалась хмурая Ленка. – Вот скажи, как тебе такое: когда тридцать человек издеваются над двумя сотнями других людей – помыкают ими, грабят-обирают и вообще втаптывают в грязь?

– У нас дома тоже так живут, – мудро прищурился хлопкороб. – Большинство бедствует, а кучка негодяев всех обирает и жирует за чужой счет. Наверно, так везде устроено.

– Может, так устроено потому, что вот это большинство – тупоголовые трусливые бараны?!

– Лен, не заводись, – одернул Федя. – Чего ты к человеку пристала, он-то здесь при чем?

– Я думаю, так устроено потому, что большинство – нормальные люди, – негромко ответил хлопкороб. – Они не герои, не разбойники, они хотят жить тихо и мирно, спокойно работать. А негодяев немного. Эти негодяи – они легко ударят человека, чтобы отнять у него хлеб. Не будут потом мучиться из-за этого. Это особые люди. Уроды. Они всегда собираются в стаю, чтобы не работать, а рвать куски у других, которые нормальные.

– И так было всегда: природа человечья за последний миллион лет не изменилась ни капли, – подытожил я. – Вот вам восточная мудрость из вагончика-бытовки.