Олег Бажанов - Иванов.ru

— Ясно. Всё равно — спасибо! — Иванов поставил в указанной графе свою подпись.

— Вот и хорошо. — Быстров, убрав журнал, пытливо посмотрел Иванову в глаза. — А что ты думаешь по поводу Ларисы?

— Ларисы? — удивился Иванов.

— Ларисы Павловны, — утвердительно прикрыл веки Быстров и чуть кивнул головой. — Почему Батурин пошёл именно к ней?

— Потому что не побоялся «засветить», — уверенно произнёс Иванов. — Лариса — мелкая рыбёшка в крупной организации. Они с Есиным на пару какие-то делишки проворачивают.

— Можешь узнать, какие?

— Узнаю.

— А ты сам-то Ларису хорошо знаешь?

— Не то чтобы очень близко, но хорошо. А что тебя в ней смущает?

— Контрразведкой зафиксировано несколько контактов этой женщины с иностранцами. Причём, заметь, эти иностранцы имеют, как мы выражаемся, «двойное дно» — числятся дипломатами, а на самом деле работают на западные спецслужбы.

— И где же эти контакты зафиксированы?

— В столице. Обычно она встречается с ними на закрытых вечеринках в представительствах и на всевозможных ужинах для непростых смертных.

— Не вижу ничего необычного. Лариса — женщина красивая и со связями, поэтому её и приглашают на закрытые ужины, — усмехнулся Иванов. — Ты сам-то её в живую видел? Софи Лорен!

— Если бы только так… — задумчиво произнёс Быстров. — Ты, как приедешь, сразу позвони ей. Скажи, что не знаешь, как обстоят дела, неизвестность достала, и надоело прятаться. Остальное — мы с тобой доработаем. Действуй по плану. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Договорились. Я всё помню.

— И ещё… — Быстров сделал паузу, будто раздумывая: говорить или нет. — Есть указание: брать Чугуна живым!

— Когда? — поинтересовался Иванов.

— Что? — Быстров поднял глаза от стола.

— Когда, говорю, будете Чугуна брать? — Иванов теперь не думал ни о чём другом. Значит, «московские» сдали своего начальника службы безопасности, потому что «засветился». Ящерица отбрасывает свой хвост, чтобы потом отрастить другой. Но живым они его не отдадут.

— Завтра вечером. Не мы — МВД будет производить захват.. — Быстров прищурился, глядя на собеседника. — Ты о чём задумался?

— Это плохо… — протянул Иванов, выразительно посмотрев на дверь. — Не возьмут его менты. Не тот уровень.

— Не надо так плохо думать обо всей милиции, — назидательно сказал Быстров, строго глядя на Иванова. — У них есть спецы не хуже наших. Хотя в руководстве дерьма хватает…

Иванов промолчал. Быстров, откинувшись на спинку кресла, закурил.

— Ну, кажется, всё. Сейчас докурю и пойдём. А то на автобус опоздаешь. Да! Прямо сейчас же позвони домой. Успокой жену, скажи, что уже едешь. Твоих не трогали, так что она не в курсе всего происходящего. И ещё, чуть не забыл: спасибо тебе за Сизова. Он снова стал давать информацию. — Быстров протянул Иванову исписанный лист бумаги и стал тушить недокуренную сигарету в пепельнице.

— Список «спецназовцев» Чугуна! — пробежав по бумаге глазами, одобрительно улыбнулся Иванов. — Теперь — порядок!

— Что станешь с ним делать? — поинтересовался Быстров.

— Нацистам отдам, — не стал скрывать своих намерений Иванов. — Пусть они за своих сами с бандитами посчитаются.

— И знаешь, на кого надо выходить, чтобы тебя самого не грохнули?

— Витя, а ты на что? Пусть твои ребята и передадут.

— Ладно, — вздохнул Быстров. — У меня осталась копия списка. Официально это не наше направление работы. Но тебе помогу. Давай собираться.

— Один вопрос можно? — Иванов спрятал листок со списком во внутренний карман куртки.

— Если один, то давай.

— Где купить медведя?

— Какого? — брови Быстрова полезли вверх.

— Косолапого. Какого ещё? — рассмеялся Иванов, видя растерянность друга. — Плюшевого, конечно! А ты подумал — живого? Для дочки надо.

— А я-то почём знаю! — отмахнулся от него Быстров. — В магазине купишь. Звони давай, времени мало…

Когда они ехали в машине на автовокзал, Иванов спросил:

— Витя, ты часто Чечню вспоминаешь?

Обернувшись с переднего пассажирского кресла, Быстров ответил:

— Такое захочешь — не забудешь!

— А мне Чечня снится. Места, где летали, аэродром, звено… Всё хочу тебя спросить: кто была та пленная снайперша, что ты выкинул из вертолёта?

Быстров изменился в лице: осунулся и потемнел.

— Росли вместе, — после короткой паузы выдавил он через силу. — Даже любил когда-то… — и отвернулся.

Приехав в город под вечер, Иванов, как и договаривались с Быстровым, прямо с автовокзала позвонил Ларисе. На городские улицы уже спускались ранние зимние сумерки, поэтому он набрал в телефоне-автомате домашний номер.

— Вас слушают, — отозвалась трубка приятным женским голосом. Иванову на миг показалось, что это не Лариса.

— Здравствуй. Это Саша, — всё-таки представился Иванов. — Я в городе. Звоню прямо с вокзала. Лариса, это ты?

Наступила короткая пауза. Потом на другом конце провода что-то зашелестело, будто листали страницы журнала, и тот же женский голос произнёс:

— Встретимся через полчаса в парке у памятника…

Из трубки послышались короткие гудки.

Иванов заметил остановившуюся иномарку со знакомыми номерами на противоположной стороне улицы и поспешил к ней.

— Садись быстрее! — вместо приветствия бросила Лариса, как только Иванов открыл переднюю дверь кабины. Он опустился в просторный тёплый салон. Женщина была одна, и это обстоятельство несколько успокоило Иванова. Удобное кресло мягко приняло тело пассажира, и автомобиль неслышно тронулся с места. Иванов оглянулся: никто не последовал за ними.

— Рассказывай, — прямо без вступления потребовала Лариса, глядя в зеркало заднего вида и лишь мельком взглянув на пассажира.

Иванов, стараясь быть беспристрастным, поведал свою версию с задержанием колонны и дальнейшим удачным бегством его, Быстрова и Сизова. Остановился он на том месте, когда они расстались с Батуриным в лесопосадках у шоссе.

— А ты где скрывался после того? — глядя на дорогу, поинтересовалась Лариса.

— Родственники у меня в Мытищах, — не соврал Иванов про родню. — Доехал на попутных. Четыре дня у них отсиделся. Сегодня утром позвонил домой, узнал, что всё в порядке, меня вроде бы не ищут, поэтому решил рискнуть и вернуться. Надоело прятаться.

— Говорят, ты четверых спецназовцев «покрошил»? — с недоверием посмотрела на него Лариса. — Правда? Расскажи, как это у тебя получилось?

— Состояние, близкое к аффекту, — криво усмехнулся Иванов. — Башка не соображала, а руки делали. Пришлось в той ситуации побороться за жизнь. А теперь мне светит «вышка».

— Сизов в ментуре, — в голосе Ларисы послышалась озабоченность. — Похоже, «колется». Не боишься? Как жить-то думаешь дальше?