Кей Хупер - Дремлющий страх

— Пока не знаю. Завтра, наверное, из Квантико сообщат.

— И ты не можешь вспомнить, как ухитрилась вывозиться в крови.

— Ага, одна из дыр. И это крайне меня тревожит, особенно с тех пор, как у нас появился этот замученный и искалеченный труп, который, по всей видимости, был замучен и искалечен примерно в тот же отрезок времени.

— Представляю себе, как это должно тебя беспокоить, — согласился он.

Они смотрели друг на друга: Гордон, привалившись спиной к борту своей лодки, и Райли, сидя на скамье напротив него. Лодка была привязана к причалу позади принадлежащего Гордону маленького домика, расположенного на материковой стороне Опалового острова. Он занимался бизнесом, а заодно шабашил, вывозя компании рыбаков в Атлантику.

— Не то чтобы я хоть на минуту допускаю, что ты способна сотворить подобное с кем бы то ни было безо всякой уважительной причины, — продолжил он.

Иронично признательная за уточнение, она спросила:

— Но что, если у меня была уважительная причина?

— Вне зоны боевых действий? — он покачал головой. — Не-а. Не твой стиль. Ты могла бы разозлиться и броситься защищать правое дело, но не более, не на гражданке.

— Я агент ФБР, — напомнила она ему.

— Верно, и поэтому ты могла бы кого-то застрелить. Может быть. Если у тебя не было другого выбора. Нам обоим известно, что ты на это способна. Но пытки и обезглавливание? — Гордон скривил губы, его широкое коричневое лицо выражало задумчивость. — Знаешь, я не представляю тебя за подобным занятием даже в военное время. Это требует несомненной жестокости, не говоря уже о хладнокровной беспощадности, а у тебя нет ни того, ни другого.

Он убедил Райли, пусть и частично. Гордон знал ее, вероятно, так хорошо, как никто, и если он сказал, что убить кого-то подобным образом — не в ее характере, то он, наверное, прав. Она тоже не считала себя способной на это.

Однако.

— О’кей, если я ничего такого с парнем не делала, тогда почему я проснулась вся в крови?

— Ты же не знаешь, была ли это его кровь.

— Но что если?

— Могло быть так, что ты пыталась помочь ему в какой-то момент. Когда пыталась снять его с веревки, прежде чем поняла, что уже слишком поздно.

— А потом просто отправилась домой и завалилась спать, полностью одетая и всё ещё покрытая кровью?

— Нет, это выглядит маловероятно, не так ли? Не для тебя. Не в том случае, если ты была в здравом уме, по крайней мере. Между этими двумя событиями должно было что-то произойти. Некоего рода шок, возможно. Ты уверена, что не ударялась головой, или что-то в этом духе?

— Мне не удалось найти никаких шишек или ушибов. Хотя проснулась я с адской головной болью. Ты знаешь, что это обычно означает.

Он кивнул:

— Твоя версия похмелья, за вычетом алкоголя. Ты пользовалась сверхъестественными чувствами.

— По всей видимости.

Он уже несколько лет знал о ее ясновидении, верил в это безоговорочно, так как снова и снова видел, что она могла делать, и хранил ее тайну.

— Но ты не помнишь, что они тебе сообщили?

— Нет. Если они мне вообще что-нибудь сообщили.

— Должно быть, нечто плохое. Возможно, достаточно плохое, чтобы лишить тебя памяти?

— Не знаю, Гордон. Я видела несколько довольно мерзких вещей. Ужасных, отвратительных вещей. Они никогда не влияли на мою память раньше. Что могло быть настолько плохим, настолько совершенно шокирующим, что я не смогла бы вынести воспоминания об этом?

— Может быть, ты увидела, что произошло там, в лесу. Черт, может быть, ты увидела, как кто-то вызывал дьявола.

— Я не верю в дьявола. Во всяком случае, не на столько.

— И, возможно, поэтому ты и не помнишь.

Райли задумалась над этим, но покачала головой:

— В дополнение к некоторым отвратительным вещам я видела также и несколько чрезвычайно странных вещей, особенно за последние несколько лет. Сверхпугающих вещей. Я не верю, что какой-либо оккультный ритуал на самом деле смог бы вызвать дьявола во плоти полностью, с рогами и вилами — но я не знаю, была бы я настолько шокирована, произойди это прямо у меня на глазах.

Гордон осклабился:

— Уж если на то пошло, тебе, наверное, просто было бы любопытно, как они ухитрились так быстро засунуть парня в маскарадный костюм.

— Наверное. Ты же знаешь, вся эта чушь, кажущаяся сверхъестественной и магической, в основном просто дымовая завеса. Как правило.

— Ты мне это уже говорила. О’кей. Итак, ты увидела там убийцу, и что-то касающееся данного события вызвало амнезию. Таково наиболее вероятное объяснение, правильно?

Ей пришлось согласиться:

— Полагаю, да. Поэтому первоочередная задача для меня — как можно быстрее восстановить те воспоминания.

— Думаешь, убийца мог знать, что ты что-то видела?

— Думаю, мне придется сделать такое допущение, пока я не получу доказательств обратного. И поиски доказательств будут не прогулкой в парке, так как я понятия не имею, кем мог быть убийца. Хуже того, сверхъестественные чувства, похоже, вышли из строя, по крайней мере, на данный момент.

— Без брехни?

Райли покачала головой:

— Без брехни. У меня должно было получиться установить связь с чем-нибудь на месте преступления: в такого рода ситуациях, когда все напряжены и расстроены, я всегда на пике силы. Или всегда была. На этот раз — ничего. Ни черта, даже когда я прикоснулась к тем камням.

— Получается, ты охотишься на убийцу в темноте.

— Примерно, да.

Гордон продолжил развивать мысль:

— Убийцу, который может знать или, по крайней мере, предполагать, что ты что-то там видела. Но если он и правда знает, что ты что-то видела, или даже подозревает, зачем позволять тебе свободно разгуливать? Я вот о чем: он уже совершил довольно жестокое убийство. Зачем оставлять в живых тебя?

— Не знаю. Если только у него нет чертовски серьезной причины быть уверенным, что я не стану угрозой.

— Как например, он, возможно, знал, что бы ты там ни увидела, ты этого не вспомнишь?

— Откуда он мог знать? Амнезия это не то, что можно вызвать намеренно, во всяком случае, насколько мне известно. И ООП годами изучало такого рода вещи. Травматические повреждения, особенно повреждения головы, влекут за собой всевозможные последствия. Но амнезия, за исключением кратковременной, стоит не особенно высоко в списке. Помимо нее у меня нет никаких ушибов или шишек, не говоря уже о чем-то достаточно серьезном, чтобы указать на травму головы.

— Очень кратковременная амнезия?

— Это довольно распространенное явление — после травматического повреждения не помнить события непосредственно ему предшествовавшие. Но почти всегда оно означает интервал в несколько часов, а не дней, и почти никогда — недель.

— О’кей, — Гордон ненадолго задумался. — Маловероятно, быть может, но как насчет другого экстрасенса?