Кейт О'Мара - Негодяйка

Девушка подошла к ней и села на подлокотник кресла.

– Наверное, теперь ты сможешь понять, какие чувства испытываю сейчас я, – холодно произнесла она, в то время как мать обливалась слезами, выплескивая с ними томившуюся все эти годы глубоко в душе печаль.

Постепенно рыдания сменились конвульсиями, которые, казалось, сотрясали все ее тело. Леони знобило.

– Тебе холодно, надень что-нибудь, – сказала Аманда, несколько смягчившись. Леони послушно проследовала за ней из гостиной. – Это твоя спальня? – спросила девушка, и Леони молча кивнула, не решаясь заговорить. Аманда с интересом разглядывала обстановку – огромные зеркала в золоченых рамах, тяжелые шторы, – пока Леони дрожащими руками доставала из резного дубового шкафа одежду. Внезапно устыдившись своей наготы, Леони неловко натянула трусики, потом надела свитер и леггинсы. Взобравшись на постель, она прилегла, подложив под голову атласные подушки.

– Принести тебе что-нибудь? – спросила Аманда. Леони кивнула. – Еще виски? – Леони опять кивнула.

Через несколько минут Леони уже сидела на кровати, откинувшись на подушки, и потягивала виски. Глухим голосом начала она рассказывать о том, что произошло девятнадцать лет назад. Слова, все это время таившиеся в глубине души, словно вырвались теперь на волю. Впервые Леони говорила о самом сокровенном вслух, хотя, видит Бог, прокручивала этот кошмар в голове бесконечно. Годы шли, и она заставила себя сокрыть эти воспоминания в самых глубинах сознания. Но они все равно жили. И не проходило дня, чтобы память не возвращала их, хотя бы и ненадолго. Наконец Леони подошла к концу своего рассказа. В спальне воцарилась тишина. Пауза длилась долго, очень долго. Не глядя на Аманду, Леони тихо спросила:

– Можешь ты простить меня?

Аманда на мгновение заколебалась. Когда она заговорила, голос ее был жестким, безжалостным.

– Нет, боюсь, что нет.

Леони вздрогнула, словно ее ударили по лицу. Аманда проследила за ее реакцией и поняла, что одержала победу. Леони в отчаянии посмотрела на дочь.

– Неужели ты не поняла ничего из того, что я тебе рассказала? Как я, по-твоему, могла поступить?

– Ты могла бы оставить меня с собой, любить меня, – рассвирепела Аманда.

– Я любила тебя! – в гневе выкрикнула Леони.

– Тогда докажи это.

– Доказать? – прошептала Леони.

– Да, давай, докажи. Возьми меня к себе, в свой дом, люби меня хотя бы сейчас. – Аманда говорила резко. – Дай мне то, чего у меня никогда не было, дай мне то, что я заслуживаю. – В ее тоне не было теплоты; угрожающее выражение лица пугало.

Леони вдруг с болью и удивлением осознала, что любила она все эти годы свою маленькую дочурку Аманду, но не эту девчонку – незнакомую, безжалостную, грубую.

– Убирайся из моего дома, – прошипела она. – Убирайся, ты, маленькая дрянь.

– Во второй раз это уже проще, не так ли? – усмехнулась Аманда.

Но Леони уже потеряла контроль над собой.

– Вон! – закричала она.

– Не волнуйся, я ухожу, дражайшая мамочка, – бросила ей Аманда, – но, думаю, тебе стоит поинтересоваться у своего дружка, как у меня оказались его ключи. – Она тряхнула каштановой гривой и выскочила из спальни. Леони услышала, как открылась входная дверь и из холла донесся пронзительный возглас Аманды: – Я обращусь в газеты. И расскажу им все – о тебе и твоих грязных маленьких секретах. – Дверь со страшным треском захлопнулась.

Пребывание Тони Снеллера в Риме, похоже, приносило плоды. Слоняясь возле "Чинечитта", собирая сплетни о Леони и Робе, он едва поверил в свою удачу, оказавшись за воротами киностудии именно в тот момент, когда прибыла "скорая" за Карло. Ему удалось заловить актера из массовки, который немного говорил по-английски, – Снеллер уже понял, что никто из съемочной группы Леони с ним говорить не станет, – и через полчаса он уже докладывал по телефону о случившемся Тревору Грантли. Дальнейшие расспросы Тони убедили его в том, что между Леони и ее ведущим актером произошла ссора; узнал он и о финансовых проблемах. Было ясно, что в интересах дела стоило задержаться в Риме еще на некоторое время.

Добавив еще несколько тысяч лир своему осведомителю, Снеллер заполучил информацию и о том, что Энди Берена устраивает вечеринку для съемочной группы. Тони лелеял большие надежды присоединиться к гостям, но на сей раз удача изменила ему – когда он в пятницу вечером появился на квартире Энди, дверь открыл сам Берена, который тут же его узнал. Тони попытался прорваться, но Энди сказал, что дерьмо чует по запаху и что если он не уберется сам, то его вышвырнут пинком под толстый зад. Так что Тони ничего не оставалось, как вернуться к машине, которую взял напрокат, и дожидаться окончания гулянки в надежде на то, что рано или поздно оттуда выползет кто-нибудь пьяный, а может, повезет еще больше – завяжется драка.

В течение нескольких часов все было спокойно, и он даже уснул. Когда начал заниматься рассвет, какое-то шестое чувство разбудило его именно в тот момент, когда уходила Аманда. Размяв затекшие после сна в маленьком "фиате" конечности, Тони с интересом стал наблюдать за девушкой. Он отметил, что девушка очень молодая и очень хорошенькая и у нее явно нет своего транспорта. Заинтригованный, он завел двигатель и поехал за ней, держась на расстоянии. У него мелькнула идея подвезти ее и по пути разузнать подробности о вечеринке. Но он увидел, как она садится в автобус, и опять-таки шестое чувство подсказало ему следовать за ней.

Автобус медленно тянулся по полупустынным римским улицам. Когда Аманда вышла у железнодорожного вокзала, Тони увидел, как она пересаживается в другой автобус, следовавший в Париоли, и, терпеливо сопровождая его, он дождался, пока девушка сошла в пятидесяти ярдах от виллы ван дер Вельтов. За долгие годы работы в журналистике Тони Снеллер приобрел самое ценное: нюх, чутье на сенсацию; и вот сейчас это самое чутье подсказывало, что сенсация где-то рядом. Тони был усталый, помятый и грязный после неуютной ночи, ему отчаянно хотелось выпить. Но он терпеливо ждал, припарковав машину на стоянке прямо посреди жилой зоны, где поблизости не было никаких признаков кафе и лишь сзади стояло одинокое дерево, под которым он мог хотя бы справить нужду.

Прошло полчаса, и девушка появилась вновь. Она вылетела на дорогу на своей "веспе" с такой бешеной скоростью, что Тони едва не упустил ее из виду. Поднажав на газ, он не отставал от нее, но, к его досаде, на Виа Венето потерял ее след в растущем потоке транспорта. Около часа кружил он неподалеку, ругая себя за оплошность. Он устал и становился все более раздраженным. Вполне возможно, что погоня его в конце концов была совершенно напрасной, утешал он себя.