Кейт О'Мара - Негодяйка

Тони решил оставить свою затею и позавтракать. Но, проезжая мимо Палаццо Барберини, он заметил знакомую рыжую гриву – девушка выходила из дверей дома на противоположной стороне улицы. Она вновь оседлала свой мопед. "Попытаюсь в последний раз", – подумал Тони и помчался за ней. К его удивлению, она притормозила у здания редакции "Джорно", популярной ежедневной газеты. Он на мгновение задумался и решил, что девушка, должно быть, одна из фотомоделей, хотя его все еще очень волновал ее уход с вечеринки на рассвете. В любом случае она могла бы многое рассказать о том, что произошло на съемках, так что Тони приготовился ждать, пока она выйдет. Наконец девушка появилась, и он поспешил к ней.

– Scusi, signorina , – произнес он с жутким акцентом. Аманда обернулась и с отвращением взглянула на него.

– Пошел к черту, – сказала она.

– Вы англичанка? – удивился Тони. – И я тоже… Я не мог вас видеть вчера на вечеринке у Энди Берена? Я работаю на "Кроникл", – солгал он, используя хорошо отработанный прием. – Могу я быть вам полезен?

Аманда недоверчиво смотрела на него, пока он лазал в карман пиджака за членской карточкой союза журналистов. Она перевела взгляд с фотографии на Тони.

– Прошу прощения за внешний вид, – продолжил Снеллер. – С вечеринки мне нужно было бежать на политический митинг, а он длился всю ночь. – Аманда вновь с подозрением уставилась на него.

– Вы что, политический обозреватель? – спросила она.

– Я пишу обо всем, что подпадает под категорию новостей, – ответил он, на этот раз не солгав.

Аманда улыбнулась.

– В таком случае вы-то мне и нужны, – заявила она.

Тони тоже улыбнулся.

– Может быть, мы поговорим за завтраком? – предложил он. – Я страшно хочу выпить кофе и что-нибудь съесть.

– О'кей, – сказала Аманда. – Я согласна. Но в вашем распоряжении только полчаса, – добавила она, взглянув на часы.

– Этого будет вполне достаточно, – счастливо произнес Тони Снеллер.

На завтрак Аманда заказала кофе и рогалики с сыром и ветчиной. Во рту у Снеллера было погано, как на дне клетки с попугаем. Он бы с удовольствием взял себе ветчины, яиц, тостов, колбасы и запил бы все это несколькими чашками кофе. Но сегодня ему не везло, и он решил ограничиться тем же, что и Аманда. Он извлек из глубин своего бездонного кармана потрепанный блокнот и массивную золотую ручку.

– Итак, мисс, э-э…

– Уиллоуби, – сказала Аманда. – Аманда Уиллоуби.

– Итак, Аманда, как вам понравилась вчерашняя вечеринка?

– Я не хочу говорить об этом, – мрачно сказала Аманда, – там было очень скучно.

– О! – Снеллер был разочарован. – Я надеялся, что вы расскажете мне о грандиозной ссоре между Леони О'Брайен и Робом Фентоном. Говорят, у них все кончено.

– Если вы там были, – с ехидцей произнесла Аманда, – в чем я сомневаюсь, вы бы знали, что Леони на вечеринке не было.

Но Снеллера редко удавалось сбить с толку подобными обвинениями. Он был слишком искушен в такого рода делах.

– Я подумал, что ее не было именно потому, что они разругались.

– Опять нахально врете. Все там знали, что она в Лос-Анджелесе, поехала добывать деньги на продолжение съемок.

Снеллер мысленно взял эту информацию на заметку и предпочел развивать основную тему.

– Но отношения между ними сейчас натянутые, так ведь?

Аманда увидела возможность направить беседу в нужное ей русло.

– Да, верно, у них уже не такая идиллия, как раньше.

– А вы, случаем, не новая ее соперница?

Аманда в упор посмотрела на Снеллера; ее поразило, как быстро подобрался к сути этот мерзкий человечек.

– Нет, я ее взрослая дочь, – ответила она, выжидательно следя за его реакцией.

– Вы… кто? – Снеллер был ошеломлен. – Вот это действительно новость!

– Да, – сказала Аманда, глядя на него невинными глазами. – Я ее дочь, которую девятнадцать лет назад она отдала другим родителям.

Снеллер был крайне взволнован, но старался держаться непринужденно.

– Вы говорите правду?

– Конечно, вы можете проверить, если хотите.

– Она никогда не упоминала о вашем существовании, – подозрительно сказал он.

– А как бы вы поступили на ее месте? – Аманда жалостливо смотрела на него. – Ей очень стыдно за то, что бросила меня.

– Но вы сказали, что она отдала вас на удочерение. Это ведь не означает, что бросила, не так ли?

Аманда в упор смотрела на него, слезы закипали в ее глазах.

– А вы можете хоть на минуту представить мои страдания, когда я узнала, что я ее дочь? – Нижняя губа у нее задрожала.

Снеллер сидел не шевелясь.

– Да, конечно, для вас это было страшным ударом. Но что вы почувствовали, узнав, что вы дочь Леони О'Брайен? Каково ощущать себя дочерью такой знаменитости?

– Зачем вам это знать? – сказала Аманда; слезы так и стояли в ее глазах, не пролившись.

– Что?

– Я спросила, зачем вам это знать?

– Кто вам? – переспросил Снеллер, тут же поймав себя на том, что правильнее было бы спросить "кому вам".

– Вашей газете, конечно же. На кого, вы сказали, работаете?

– На "Глоуб".

– Забавно. Готова поклясться, что вы упоминали "Кроникл".

"Попался", – с раздражением подумал Снеллер. Вот что бывает, когда поспишь ночь в машине.

– Знаете ли, я на самом деле свободный журналист. Работаю на обе газеты. Они ведь родственные.

Аманду, казалось, совершенно не интересовали его объяснения.

– Ну, и сколько же "Глоуб" сможет заплатить мне за сюжет?

– Мы не имеем обыкновения платить за сюжеты.

– Как же, рассказывайте. Девчонке, что спала с тем футболистом, вы отвалили кругленькую сумму.

– Это совсем другое дело. Она многое нам рассказала, и этого хватило на три воскресных выпуска.

– Так и мой рассказ не меньше.

Тони вздохнул.

– При всем уважении к вам, Аманда, рассказ, подобный вашему, едва ли потянет на первую полосу. В лучшем случае получится небольшая заметка где-нибудь в середине номера. "Личное" – так у нас называется эта рубрика. Ничего сенсационного, так – душещипательная встреча матери со своей некогда покинутой дочерью. Поклонники О'Брайен будут тронуты.

– Встреча была вовсе не душещипательной. Она вышвырнула меня из своей квартиры. Оскорбляла. Это был какой-то кошмар. – У Аманды перехватило дыхание.

Глазки Снеллера заблестели. Это, пожалуй, потянет на первую полосу.

– Очевидно, вы ожидали совсем другого? Надеялись найти в ней нежность? Раскаяние? Сожаление? – Он подсказывал ответы, пытаясь приободрить Аманду, вдохновить на подробности.

– Я мечтала встретиться со своей матерью. Я восхищалась ею всю жизнь. Мне казалось невероятным, что Леони О'Брайен, моя любимая кинозвезда, может оказаться моей матерью. – Аманда расплакалась.

– Должно быть, вы испытали шок, это явилось для вас страшным ударом, когда вы столкнулись с ее реакцией? – торопил Снеллер.