Скотт Мариани - Секрет алхимика

— Куда теперь? — спросила Роберта, когда вызванное такси подъехало к бару.

— Для начала вы можете вернуться домой, — ответил Бен.

— Вы шутите? Я не собираюсь возвращаться туда.

— Вы не могли бы назвать мне адрес вашего помощника?

— Зачем он вам понадобился? — спросила она, садясь в машину.

— Хочу расспросить его кое о чем.

— Тогда я поеду с вами. У меня тоже есть несколько вопросов к этому сукиному сыну.

— Вам лучше не ввязываться в такие дела, — сказал Бен.

Он вытащил бумажник и начал отчитывать банкноты.

— Что вы делаете? — спросила Роберта.

Он протянул ей деньги.

— Этого хватит, чтобы провести ночь в приличной гостинице, а завтра утром улететь домой в Штаты. Берите.

Она посмотрела на деньги, покачала головой и оттолкнула их.

— Послушайте, я втянута в это дело так же, как вы. И я хочу знать, что происходит, черт возьми! Пока у меня нет ни малейшего представления об этом.

Прежде чем он успел ответить, Роберта наклонилась к таксисту и назвала адрес в десятом округе Парижа. Водитель что-то пробормотал себе под нос, и машина тронулась.

Подъезжая к дому Мишеля, они увидели, что улица озарена мигающими синими огнями. У здания стояли несколько полицейских машин и карета «скорой помощи». У входа собралась толпа зевак. Бен попросил водителя такси подождать, и они с Робертой протиснулись сквозь толпу.

Люди из близлежащих баров собирались группами на тротуаре, указывая на что-то руками и прикрывая рты в преувеличенном ужасе. Бригада медиков неторопливо вывозила из здания носилки на колесах. Труп был прикрыт белой простыней. Там, где было лицо, из-под ткани проступало большое кровавое пятно. Медики погрузили носилки в машину «скорой помощи» и закрыли двери.

— Что тут случилось? — спросил Бен у молодого жандарма.

— Самоубийство, — немногословно ответил полицейский. — Соседи услышали выстрел и вызвали нас.

— Этого юношу звали Мишель Зарди? — поинтересовалась Роберта.

Она интуитивно поняла, что здесь произошло убийство.

— Вы знали его? — спросил полицейский. — Тогда вы должны пройти внутрь, мадемуазель. Возможно, шеф захочет расспросить вас о несчастном парне.

Роберта направилась к входной двери. Бен схватил ее за запястье.

— Нам лучше уйти, — сказал он. — Вы все равно уже ничего не измените.

Она вырвала руку и, пригнувшись под полицейской лентой, направилась по коридору во внутренний дворик.

— Я должна узнать, что там случилось.

Бен выругался и последовал за ней. Несколько полицейских толпились у входа в квартиру.

— Какое кровавое месиво, — произнес один из них. — Даже собственная мать не узнала его. Он снес себе почти все лицо.

Среди жандармов Роберта заметила толстого коротышку в гражданской одежде, который с важным видом отдавал приказы. Она подошла к нему, и офицер сразу закричал:

— Вы из газеты? Убирайтесь отсюда! Тут не на что смотреть.

— Вы здесь старший? — спросила Роберта. — Я доктор Роберта Райдер. Мишель был моим… — Она попыталась успокоиться. — Моим помощником. Это его тело вынесли отсюда?

— Мы проезжали мимо, — пояснил офицеру Бен, беря Роберту под руку.

Он прошептал ей на ухо по-английски:

— Отвечайте на вопросы кратко и поверхностно.

— Ваша фамилия, мсье? — спросил офицер, переведя на него строгий взгляд.

Бен прикусил губу. При других обстоятельствах он назвал бы вымышленное имя, но реакция Роберты могла выдать его обман.

— Бен Хоуп, — ответила она вместо него.

Ему оставалось лишь выругаться про себя.

— Послушайте, — непреклонно и громко продолжала Роберта, глядя офицеру прямо в глаза, — Мишель не убивал себя. Его убили.

— Мадам везде мерещатся убийства, — сказал кто-то позади них.

Они повернулись. Сердце Роберты дрогнуло, когда она узнала вошедшего мужчину. Это был тот самый инспектор, с которым она говорила в первой половине дня.

— Инспектор Люк Симон, — представился он, подходя ближе. Его зеленые глаза засияли недобрым огнем, когда он повернулся к Роберте. — Я уже предупреждал вас: перестаньте тратить наше время. Это обычное самоубийство. Мы нашли записку… Что вообще вы тут делаете?

— Какую записку? — подозрительно прищурившись, спросила она.

Симон кивнул на листок бумаги в своей руке. Там было лишь несколько строк.

— Он написал, что больше не видит смысла жить. Стресс, депрессия, долги, обычные проблемы. Мы все порой оказываемся в таком положении.

— Eh oui, — подтвердил лейтенант, философски покачав головой. — La vie, c'est de la merde. [12] Действительно. Жизнь — полное дерьмо (фр.).

— Помолчите, Риго! — рявкнул Симон. — Мадам, я задал вам вопрос. Что вы тут делаете? Меня второй раз за день вызывают на ложное убийство, и вы снова оказываетесь рядом.

— Позвольте мне взглянуть на эту чертову записку, — оборвала его Роберта. — Мишель никогда не написал бы такую чушь.

— Прошу прощения, — сказал Бен, обращаясь к Симону. — Моя невеста расстроена и не в себе. Мы уже уходим.

Он дернул Роберту за руку, помешав ей разразиться новым потоком негодующих фраз. Она и без того сказала слишком много. Бен оттащил ее в сторону, оставив инспектора среди суетившихся помощников. Симон проводил их сердитым взглядом.

— Ваша невеста? — зашипела Роберта. — Что вы себе позволяете? И отпустите мою руку! Мне больно.

— Закройте рот. Вы же не хотите провести всю ночь в участке? Я тоже не хочу.

— Это не самоубийство, — упрямо заявила она.

— Я знаю, — кивнул он. — Теперь послушайте меня. У нас есть несколько секунд на осмотр квартиры. Возможно, вы заметите что-нибудь странное — передвинутую мебель, какое-то изменение обстановки…

— Кто-то навел порядок в квартире.

Она направилась к столу, стараясь не смотреть на большое вертикальное пятно крови, протянувшееся по стене к потолку. Стол был пуст. Компьютер Мишеля исчез.

— Риго, выведите этих людей на улицу! — закричал инспектор, указывая на них из коридора. — Выходите оттуда! Живее!

— Мы увидели достаточно, — сказал Бен. — Пора отчаливать.

Он повел Роберту к двери, но Симон преградил им путь.

— Доктор Райдер, я надеюсь, вы не думаете уезжать из города? У меня могут возникнуть к вам вопросы.

Когда пара иностранцев направилась к выходу, инспектор мрачно смотрел на них. Риго бросил на него понимающий взгляд и постучал пальцем по виску.

— Тупые американцы. С детства заморочены голливудскими фильмами.

Симон задумчиво кивнул.

— Вполне возможно.

Монпелье, Южная Франция

— Марк, подай мне отвертку. Марк… Марк? Где ты, ленивый паршивец?

Электрик перестал возиться с оголенными проводами, спустился с лестницы и осмотрелся.