Скотт Мариани - Заговор Моцарта

Впереди загорелся красный свет. Бен направил мотороллер на тротуар — их чуть не выбросило из седла, когда колеса налетели на бордюр. Пешеходы разбегались в стороны. Люди оборачивались, провожая лихача взглядами, некоторые кричали. Выписывая дикие зигзаги, Бену удалось добраться по тротуару до середины Хай-стрит.

Из открывшейся двери магазина показалась коляска с завернутым в одеяло младенцем. Молодая мамаша смотрела в другую сторону и не заметила несущийся на нее мотороллер. Оглянувшись, она застыла на месте в немом ужасе.

Бен ударил по тормозам, колеса заклинило. Он уперся ногой в землю, пытаясь удержать мотороллер, но не сумел — Бен и Ли вылетели из седла. Опрокинувшийся мотороллер боком заскользил по тротуару, врезался в столб и попал под колеса двухэтажного автобуса, который не успел затормозить. Во все стороны брызнули искры, мотороллер смяло в лепешку, обломки пластика разлетелись по асфальту.

Вскочив на ноги, Бен подхватил упавший рюкзак. Ли тоже поднялась, глядя на разорванную штанину джинсов. Не обращая внимания на недовольные гудки, рейнджроверы быстро приближались.

Бен и Ли побежали, свернув с Хай-стрит в какой-то переулок с мощеной мостовой — въезд для машин перекрывали железные тумбы. Рейнджроверы затормозили перед препятствием, из них выскочили шестеро мужчин и бросились за беглецами. Полицейские сирены завывали где-то поблизости.

Держа Ли за руку, Бен промчался мимо библиотеки Оксфордского университета, вверх по Броуд-стрит, к Шелдонскому театру, знаменитому своими концертами классической музыки. У кассы толпилась очередь за билетами. Заметив пробегающую мимо Ли, какая-то женщина радостно закричала, пихнув подружку:

— Смотри! Это же Ли Ллуэллин!

Бена и Ли мгновенно окружили со всех сторон, люди улыбались и просили автограф. Никто не обращал внимания на то, что Ли запыхалась, беспокойно озирается, а ее джинсы разорваны на колене. Щелкали камеры сотовых телефонов.

Шестеро преследователей, тяжело дышащих после пробежки по улице, держались в стороне, не спуская глаз с беглецов. Когда из-за угла появилась сверкающая мигалками полицейская машина, двое перешли дорогу, делая вид, что разглядывают витрину книжного магазина, еще двое неспешно поднялись по ступенькам библиотеки. Третья пара разговаривала, стоя у дороги, по которой медленно проехали полицейские, бдительно озирая оживленную улицу.

Бен взял Ли под руку и выскользнул из толпы, следуя за неторопливо ползущей машиной полиции. Позади них преследователи собрались вместе и снова ринулись в погоню.

На углу Броуд-стрит и Корнмаркет царила предрождественская суматоха. Заметив такси, Бен догнал его, усадил Ли на заднее сиденье и обернулся: на него злобно смотрели раздосадованные преследователи. Он захлопнул дверцу, и такси растворилось в потоке машин.

Вена

Маркус Кински без стука вломился в кабинет шефа. Сержант вытащил из кармана пластиковый пакетик и бросил его на стол — внутри звякнула пригоршня потемневших гильз, найденных на берегу озера.

Ганс Шиллер посмотрел на пакетик, брезгливо ткнул в него пальцем и нахмурился.

— Это еще что за фокусы?

Начальник полиции выглядел измученным: лицо осунулось и пожелтело, глаза глубоко запали в сетку морщин, и даже лысина вроде бы заметно увеличилась со вчерашнего дня. Кински знал, что шеф не сегодня-завтра уйдет на пенсию.

— Я хочу возобновить расследование по делу Оливера Ллуэллина, — заявил сержант.

Кински был единственным следователем в команде Шиллера, который мог позволить себе вольности в обращении с начальником — и не получить за это нагоняй.

Шиллер поставил локти на стол и сжал переносицу.

— Я думал, мы с этим покончили раз и навсегда, сержант, — устало ответил он. — Тебе что, больше заняться нечем?

— Открылись новые обстоятельства, — сообщил Кински, не сводя глаз с начальника.

— Какие еще обстоятельства?

Кински показал на пакетик.

— Девятимиллиметровые гильзы.

— Это я и сам вижу. На стрельбище набрал, что ли?

— На озере нашел. На том самом озере, где погиб Ллуэллин.

Шиллер снял очки и протер их платочком, потом склонился вперед, пристально глядя на Кински.

— И что с того? Ллуэллин утонул — в результате несчастного случая.

— Несчастный случай тут ни при чем.

— А этот металлолом при чем?

— Пока не знаю. Но очень хотел бы узнать.

— Тут и так все ясно. Ты же присутствовал на допросе свидетельницы.

— Свидетельница была подставная.

Шиллер откинулся в кресле и с громким вздохом скрестил руки на груди.

— С чего ты взял?

— С того.

— Маркус, словами-то не бросайся.

— Я не бросаюсь.

— У тебя есть доказательства?

— Будут, — заявил Кински.

Шиллер вздохнул и еще больше сгорбился, словно ему на плечи навалилась дополнительная тяжесть.

— Маркус, я готов тебе помочь. Ты ведь знаешь, я всегда вставал на твою сторону — а на это пошел бы далеко не каждый.

— Знаю, шеф, и ценю ваше терпение.

— Лучше держи рот на замке, пока не откопаешь что-нибудь существенное. Не забывай, с кем имеешь дело. В свое время консульство из-за этой Мадлен Лоран такую вонь подняло, что чертям тошно стало, и я не собираюсь еще раз туда соваться. — Он провел рукой по волосам и сбивчиво заговорил: — Бросил бы ты это дело, а? Сдался тебе какой-то богатенький буратино, который напился вдребезги и натворил глупостей! Плюнь ты на него! Нашел о чем думать, других проблем нет, что ли?

Кински оперся кулаками о стол.

— Если я найду доказательства — серьезные доказательства, — вы согласитесь снова открыть дело Ллуэллина?

— Доказательства понадобятся железобетонные.

— Но если…

Шиллер в отчаянии взмахнул руками.

— Ладно, Маркус. Хорошо. Если тебе вдруг каким-то невероятным образом удастся получить по-настоящему убедительные улики, то, может быть, я подумаю о возобновлении расследования. — Шеф посмотрел непреклонным взглядом. — Большего я обещать не могу.

— Большего мне и не нужно, — кивнул Кински.

Дверь за ним захлопнулась.

Кински и так опаздывал, разговор с шефом задержал его еще больше. Этак он не успеет забрать Клару из школы. На дорогах творилось черт знает что, будто не по городу едешь, а на парковке стоишь! Он пятнадцать минут просидел в пробке, барабаня пальцами по рулевому колесу и едва сдерживая нетерпение.

На экранах телевизоров, выставленных в витрине ближайшего универмага, шла одна и та же программа. Кински рассеянно всмотрелся.

Опять интервью с каким-то политиком, все бы им языками чесать. Политика он узнал — в последнее время эту физиономию по всему городу расклеили: сынок богатенького папаши, решивший поиграть в социалиста.