Алан Фолсом - Послезавтра

В роскошном платье с ней произошла волшебная метаморфоза. Плюс косметика, высокая прическа – эффект был поистине поразителен: из некрасивой провинциальной толстушки Джоанна моментально превратилась в светскую даму невозможной элегантности.

В обеденном зале запросто можно было бы снимать фильм из рыцарской жизни. Двенадцать участников трапезы сидели в резных деревянных креслах с высокими спинками за узким и длинным столом, где спокойно могли бы поместиться человек тридцать. Полдюжины официантов обслуживали стол. Зал был с высоченным потолком, стены из сплошного камня. Повсюду развешаны штандарты с гербами аристократических родов, словно здесь и в самом деле пируют короли и рыцари.

Элтон Либаргер восседал во главе стола. Справа – Юта Баур, так оживленно беседовавшая с хозяином, словно больше в зале никого не было. Знаменитая кутюрье всегда одевалась в черное. На сей раз она обрядилась в черные кожаные сапоги до колен, облегающие черные рейтузы, черный блейзер с одной-единственной пуговицей. Кожа лица, рук и шеи была мертвенно-бледная, словно ее никогда не касались лучи солнца. Маленькие груди, видневшиеся в разрезе блейзера, были того же неестественного молочного оттенка, но с голубыми прожилками, похожими на трещинки в благородном фарфоре. Белые волосы коротко подстрижены, брови выщипаны тонкими дугами. Ни косметики, ни драгоценностей. Юта Баур производила впечатление и без дополнительных аксессуаров.

Ужин продолжался долго. Несмотря на то что Джоанна знала уже всех присутствующих – и доктора Салеттла, и близнецов, и прочих, – она все время разговаривала только с фон Хольденом, который рассказал ей о швейцарской истории и географии, о местной системе железных дорог и так далее. Он хорошо разбирался во всем этом, но Джоанна с не меньшим удовольствием выслушивала бы от него любую чушь. Когда утром он холодно поговорил с ней по телефону, у Джоанны упало сердце – он счел ее уродливой, дешевой шлюхой, потерял к ней всякий интерес! Но днем, когда они встретились в саду, Паскаль опять был мил и любезен. Джоанна сидела с ним рядом и буквально млела.

После ужина гости отправились в библиотеку – пить кофе и слушать, как Эрик и Эдвард в четыре руки играют на рояле. Фон Хольден и Джоанна гостями не являлись, поэтому в библиотеку их не позвали.

Глядя на то, как Юта Баур помогает Либаргеру подниматься по лестнице, Джоанна сказала:

– Доктор Салеттл хочет, чтобы к пятнице мистер Либаргер мог ходить без палки.

– Ну и как, получится? – спросил Паскаль.

– Надеюсь, но это зависит от самого мистера Либаргера. А почему именно к пятнице? Двумя днями раньше или позже – какая разница.

– Хочу вам кое-что показать, – сказал фон Хольден, оставив ее вопрос без ответа.

Он повел ее куда-то через дверь в углу зала. Они спустились по лестнице и оказались в узком коридоре.

– Куда мы идем? – тихо спросила Джоанна.

Он не ответил, и у нее взволнованно забилось сердце. Паскаль был из того разряда мужчин, перед которым не устоит ни одна женщина. Он жил среди богатых и красивых людей, почти что царственных особ. На собственный счет Джоанна иллюзий не испытывала: заурядна, некрасива, да еще с кошмарным юго-западным прононсом. Ну, переспал он с ней – так для него это не более чем каприз. Неужели это счастье повторится? Куда он ее ведет?

Снова лестница, но на сей раз вверх. Фон Хольден открыл дверь и пропустил Джоанну вперед.

Она стояла разинув рот. Все помещение было занято огромным водяным колесом, которое вращал быстрый ручей.

– Это маленькая гидроэлектростанция, снабжающая замок энергией, – пояснил фон Хольден. – Осторожно, здесь скользко.

Он взял ее за руку и провел к следующей двери. За ней оказалась небольшая комнатка, облицованная деревом и камнем. Посередине – маленький бассейн с пузырящейся водой, вокруг каменные скамьи.

– Это сауна, – сказал Паскаль. – Очень полезна для здоровья.

Джоанна покраснела, чувствуя, что возбуждается.

– Но я без купальника, – пролепетала она.

Фон Хольден улыбнулся.

– А для чего же, по-вашему, созданы платья Юты Баур?

– Я вас не понимаю…

– Их носят без нижнего белья, так ведь?

Джоанна покраснела еще сильней.

– Это весьма функционально. – Паскаль коснулся золотой кисточки на ее плече. – Какое очаровательное украшение. И удобное.

– В каком смысле? – недоумевала Джоанна.

– Достаточно слегка дернуть…

Внезапно платье соскользнуло с ее тела и изящно, словно театральный занавес, опустилось на пол.

– Очень удобно для сауны.

Фон Хольден сделал шаг назад и оценивающе посмотрел на нее.

Джоанна почувствовала нестерпимое желание – еще более сильное, чем ночью, хоть в это трудно было поверить. Она и не представляла себе, что одно присутствие мужчины может вызвать такой острый приступ вожделения. Сейчас она не задумываясь сделала бы для Паскаля все, что он пожелает.

– Хотите раздеть меня? – спросил он. – Чтобы по-честному, а?

– Да… – выдохнула Джоанна. – Еще как хочу.

Фон Хольден погладил ее, она стала снимать с него одежду, и потом они долго занимались любовью – на каменных скамьях и в бассейне.

Утомившись, они устроили себе отдых, а потом фон Хольден взялся за нее вновь, да так изощренно, что Джоанна и не догадывалась о существовании подобных фокусов. Глядя в зеркала, которыми здесь был покрыт весь потолок, Джоанна счастливо засмеялась. Оказывается, она привлекательна, желанна! Фон Хольден дал ей сполна насладиться этим блаженным состоянием. Времени было предостаточно.

На втором этаже главного здания, в кабинете, обшитом темным деревом, сидели двое – Юта Баур и доктор Салеттл, внимательно наблюдая за большим экраном, на котором проецировалось происходящее в сауне. За зеркалами там было установлено несколько камер с дистанционным управлением. Смотреть можно было с нескольких ракурсов.

Оба наблюдателя не испытывали ни малейшего эротического возбуждения. Не потому, что им было за семьдесят, а потому что цель сеанса являлась чисто медицинской.

Фон Хольден их не интересовал, он был всего лишь инструментом, зато поведение Джоанны Марш изучалось крайне внимательно.

Наконец Юта нажала длинным пальцем на кнопку, и экран погас.

– Да, – сказала Юта. – Думаю, что да.

Оба вышли из комнаты.

Осборн посмотрел на часы. Одиннадцать минут третьего. Уже понедельник, 10 октября.

Полчаса назад он кое-как добрался до своего чердачного убежища. Первым делом напился воды из крана. Потом размотал окровавленный шарф и обработал рану. Было очень больно, кулак сначала никак не желал разжиматься. Но боль свидетельствовала о том, что основные сухожилия и нервы не повреждены. Стилет пронзил мягкие ткани между костями второго и третьего пальцев руки.