Джеффри Форд - Девочка в стекле

— Можете ли вы представить себе человека, который желал бы зла вашей семье? — спросил Шелл, быстро приходя в себя.

— Мистер Шелл, под моим началом предприятия стоимостью в миллионы долларов. Я не обладаю вашей прозорливостью, но могу вас заверить: врагов моих я знаю лучше, чем друзей. Они могут обманом вовлечь меня в сделку, провернуть время от времени какой-нибудь подковерный финансовый трюк в ущерб мне, но чтобы заниматься такими вещами… нет, правда, это им совершенно не нужно.

— Конечно, — согласился Шелл.

Барнс поднял глаза, выражение его лица смягчилось.

— Моя дорогая, позволь мне представить вам с мисс Хаш мистера Шелла и его помощника, — сказал он.

Я повернулся и увидел двух женщин, вошедших в комнату. Та, что постарше, явно была женой Барнса: невысокая, темные волосы стянуты в тугой пучок на затылке, под глазами синяки, вид такой же усталый, как и у мужа. На плечах у нее была длинная черная шаль, концы которой она сжимала кулаками. А за ней, словно день за ночью, шла мисс Хаш, вся одетая в белое; светлые волосы неровным венцом обрамляли ее голову. Кожа ее была такой же белой, как и ее одеяния, а на лице застыла рассеянная улыбка.

На лбу Шелла появилась едва заметная складочка — признак сосредоточенности, и я истолковал это как удивление, ибо провидица оказалась незнакома ему. Мне стало ясно, что прежде он о мисс Хаш не слышал, и это было странно, потому что они с Антонием знали чуть ли не всех мошенников Нью-Йорка.

Шелл встал — а за ним и я — и, пока Барнс представлял всех друг другу, протянул руку Хелен Барнс. Женщина постарше не отпустила концов шали, только чуть кивнула и поблагодарила Шелла за то, что он пришел.

— Примите мое сочувствие в связи с исчезновением вашей дочери, — сказал он.

Руку его пришлось пожимать мисс Хаш, которая сделала это не без робости, пробормотав неразборчивое приветствие. Ни одна из дам никак не прореагировала на мою протянутую руку, но мне к таким вещам было не привыкать. Когда Шелл назвал им мое имя и сообщил вкратце о моих способностях, глаза молодой женщины широко открылись и она произнесла:

— Как это замечательно.

Мы с Шеллом уступили наши стулья дамам и заняли другие, образовав полукруг перед столом Гарольда Барнса. Миллионер откашлялся и сказал:

— Мисс Хаш говорит, что, по ее мнению, моя дочь все еще где-то на Лонг-Айленде. Это так?

— Она где-то поблизости, — подтвердила бледная молодая женщина.

— Нужно, чтобы кто-то провез ее по этим местам, и тогда она получит более четкий отпечаток образа моей дочери, — сказал Барнс Шеллу. — Я предоставил в ее распоряжение моего водителя, но теперь он нужен мне здесь — вдруг меня вызовут.

— Понимаю, — сказал Шелл. — Ее может повозить по окрестностям мой водитель — Антоний. И сопровождать их будет Онду. Его присутствие способствует открытию каналов в мир духов. Я полагаю, мисс Хаш почувствует, как его близость обостряет ее способности. А я бы тем временем познакомился с комнатой вашей дочери и побродил по саду, если вы не возражаете.

— Мисс Хаш? — спросил Барнс.

Она кивнула.

— Ну давайте не будем тратить время, — сказал Барнс. — Дорога каждая минута. Мистер Шелл, чувствуйте себя как дома. Я дам знать прислуге, что вы получили беспрепятственный доступ во все уголки имения.

Мы все встали, кроме миссис Барнс, которая — я заметил только сейчас — плакала тихими слезами. Ее искреннее горе многократно усилило мое ощущение самозванства. Барнс вышел из-за стола, сел рядом с ней, обнял ее за плечи.

Мы с Шеллом первыми вышли из комнаты. В лабиринте коридоров, соединявшем заднюю часть роскошного дома с передней, босс прошептал мне на ухо: «Не выпускай ее из вида. Она темная лошадка. Я хочу знать все, что она делает». Я кивнул, а он подотстал в ожидании нашего пассажира.

Когда я подошел к «корду», Антоний уже стоял, держа пассажирскую дверцу открытой. Наконец Шелл и мисс Хаш появились из дома и направились по дорожке к машине. Она подобрала свое платье, но не стала забираться на заднее сиденье, а попросила пустить ее на переднее. Силач открыл ей переднюю дверцу, и женщина проскользнула внутрь. Шелл не позволил Антонию закрыть дверь, а сам придержал ее. Тогда Антоний обошел машину, занял свое место за баранкой и завел двигатель.

— Во всем следуйте распоряжениям мисс Хаш, — сказал он нам, повысив голос, чтобы перекрыть шум двигателя.

— Джентльмены, — попросила она, — пожалуйста, называйте меня Лидией.

— Томас, — представился Шелл и еще раз пожал ее руку.

— Томас, судя по тому, что мистер Барнс рассказывал мне о вас, вы, видимо, уже знаете, что девочка мертва.

— Нет, я еще не принял этого сигнала.

— Я не стала бы говорить об этом Барнсу и его жене, пока мы не найдем девочку.

— Естественно.

— Но мы ее найдем. Я это видела. Генри и юный Диего будут со мной, когда это случится.

Услышав наши настоящие имена, я немного поежился под моим тюрбаном, а голова Антония резко повернулась.

— Вы неплохо подготовились, — сказал Шелл, улыбаясь.

— Ничуть, — возразила она.

Потом Шелл закрыл дверь, Антоний нажал на педаль газа, и мы поехали.

«Корд» остановился на краю поля, ставшего коричневатым от жаркого летнего солнца, а теперь усеянного опавшими листьями с лесных деревьев, обозначавших дальний край поля. Небо было ярко-голубым, а непрерывно дующий ветерок нес прохладу. Окна в машине были опущены, мы с Антонием сидели на передних сиденьях, и силач курил уже третью — с тех пор, как мы остановились сорок пять минут назад — сигарету. Слева от нас по середине поля медленно широкими кругами шла Лидия Хаш, что-то бормоча себе под нос. Это была четвертая наша остановка после выезда из имения Барнса.

— Я вот на нее гляжу — туфтит она что-то. — Антоний выпустил клуб дыма.

— Мне кажется, у мисс Хаш не такие уж блестящие способности, — сказал я.

— Ну, наверняка можно сказать только одно, хотя мы и не будем распространяться на сей счет. Имя ее — такая же фальшивка, как трехдолларовая бумажка. [36] Hush (англ.) — тишина, молчание.

— А мне оно показалось поэтическим.

— Поэтическим — может быть. А вот ненастоящим — на все сто. Но если забыть об этом, то мисс Хаш очень красивая женщина, хотя кожа у нее белее простыни.

— Она, наверное, живет где-нибудь под камнем.

— Ты видел лицо босса, когда она прокаркала наши настоящие имена?

— Вряд ли она заметила его удивление — он его спрятал за этой своей улыбкой.

— Да, деловая улыбка. Ловкость рта.

— Может, это лучший его трюк.

— Ты как считаешь — ей было видение насчет этого?

— Не знаю. По ее виду не поймешь — то ли аферистка, то ли настоящая, если только они бывают. Но вообще-то Шелл меня убедил, что таких в природе нет.