Нельсон Демилль - Золотой берег

Я смотрел ей в глаза. Мне очень хотелось поверить ей, но у меня имелось слишком много косвенных улик.

— Сюзанна, — обратился я к ней, — признайся, что у тебя был с ним роман, и я прощу тебя. Я не ставлю никаких условий и обещаю, что после этого мы никогда не будем касаться этой темы. Даю тебе честное слово. Но ты должна признаться в этом сейчас, в эту минуту и больше не лгать мне. — Я перевел дыхание и добавил: — Это предложение действительно только сейчас.

— Я уже объяснила тебе, как выглядели наши отношения, — проговорила она. — Мы близко общались, но это не имело никакого отношения к сексу. Возможно, мы общались слишком близко, но это можно поправить, уверяю тебя. Я еще раз извиняюсь за то, что так доверялась этому человеку. Я понимаю, что тебя это бесит, понимаю. Но мне нужен ты, только ты. Мне было так одиноко без тебя.

— Мне тоже не хватало тебя, — сказал я, и это было правдой. Неправдой было ее признание в менее тяжком грехе. Это старый трюк. Я понял, что она решила стоять на своем до конца. Упорству Сюзанны можно позавидовать, она будет давать свидетельские показания восемь часов без перерыва, и любой, даже самый опытный, адвокат свихнется, но ему не удастся сбить ее с толку. Она приняла решение лгать мне, вернее, такое решение принял Беллароза и внушил это ей, имея на то свои причины. Думаю, если бы здесь был замешан кто-то другой, она все-таки сказала бы мне правду. Но этот человек возымел над ней такую страшную власть, что она могла спокойно, не мигая, смотреть мне в глаза и врать, хотя все в ней, в том числе и ее благородное воспитание, восставало против этой лжи.

В тот момент я чувствовал себя ужасно. Наверное, я легче перенес бы даже ее откровенное признание: «Да, я спала с ним все эти три месяца». Мне было страшно за нее, я понимал, что ей труднее, чем мне, противостоять разрушающему влиянию дона Белларозы. Инстинкт подсказывал мне, что сейчас не следует нажимать на нее и припирать ее к стенке.

— Хорошо, Сюзанна, — произнес я. — Я понимаю, что он совратил тебя в несколько ином смысле. Да, меня бесят ваши с ним отношения, они вызывают у меня ревность, даже при том, что не имеют никакого отношения к сексу. Возможно, было бы проще, если бы все сводилось к физическому влечению, а не к метафизике. — Тут я приврал, потому что в первую очередь я мужчина, а уж потом всепонимающий муж-интеллектуал. Более того, на мой взгляд современный муж-интеллектуал стоит даже не на втором, а на третьем или на четвертом месте. Однако такой ответ был вполне уместен, учитывая ее признание в чисто эмоциональной супружеской неверности.

— Тебя он тоже совратил, Джон, — сказала Сюзанна.

— Это верно, не отрицаю.

— Так мы можем остаться с тобой друзьями?

— Можем попытаться. Но есть вещи, которые до сих пор приводят меня в ярость. Возможно, и ты испытываешь подобные чувства.

— Да, — воскликнула она, — меня бесит то, что ты подозреваешь меня в измене и вот уже несколько месяцев делаешь вид, что мы с тобой чужие друг другу люди.

— Наверное, нам надо какое-то время пожить отдельно.

Она проглотила это, затем сказала:

— Меня больше устроило бы, если бы мы с тобой решили наши проблемы, живя вместе. Мы можем спать в разных спальнях, но я хочу, чтобы ты был дома.

— У тебя дома, хочешь ты сказать.

— Я дала указания своим адвокатам, чтобы они включили этот дом в нашу общую собственность.

Не правда ли, жизнь полна неожиданностей?

— Дай им еще одно указание — не делать никаких исправлений, — промолвил я.

— Почему?

— Я не хочу иметь недвижимость в своей собственности, если возникнут проблемы с налогами. А обладать собственностью вместе с тобой я не хочу ни при каких обстоятельствах. Но за красивый жест благодарю.

— Ладно, — кивнула она. — Так где ты будешь жить это время?

— Что-нибудь придумаю. Несколько дней покатаюсь на яхте. Боюсь, я не смогу составить тебе компанию на сегодняшний вечер.

— Если хочешь… я могу попросить Анну все отменить, — неуверенно произнесла она.

— Нет-нет, Анна расстроится, не надо. Передай ей, что я очень сожалею, что не смог быть с вами.

— Непременно.

— Увидимся через несколько дней. — Я повернулся, чтобы уйти.

— Джон?

— Да?

— Я вдруг вспомнила. Тут заезжал мистер Мельцер, это было, кажется, в четверг или в пятницу.

— И что?

— Он говорил, что ты собирался сделать как бы первый взнос в уплату за это дело с налогами.

— Ты объяснила ему, что мы еще не успели продать дом в Ист-Хэмптоне?

— Да. Он сказал, что попытается как-то выкрутиться, но вид у него при этом был очень озабоченный.

— Хорошо, я свяжусь с ним. — Я помолчал, потом добавил: — Сюзанна, нам придется начинать все сначала.

— Мы могли бы уехать отсюда на какое-то время, когда все уладится, — проговорила она. — Будем вдвоем — только ты и я. Можем поплыть на яхте на Карибы, если хочешь.

Она пыталась все наладить, а я к этому не стремился. Мне было слишком больно, и от новых порций лжи вряд ли стало бы легче. Мне вдруг захотелось сказать ей, что я переспал с очень известной тележурналисткой, и я бы так и сделал, если бы посчитал, что кому-то из нас это принесло бы хоть какое-то облегчение. Но вины за собой я не чувствовал, поэтому мне не было нужды исповедоваться, а Сюзанна в моей исповеди, продиктованной мстительностью, и подавно не нуждалась.

— Подумай о моем предложении, Джон, — попросила она.

— Подумаю.

— Знаешь, мне звонили и Эдвард, и Каролин. Они передают тебе привет. Оба собираются написать тебе письма, но, ты сам понимаешь, это займет какое-то время. — Она улыбнулась.

— Я позвоню им, когда вернусь. До встречи через несколько дней.

— Будь осторожней, Джон. Может быть, не стоит выходить одному в море?

— Я далеко не поплыву, так, буду болтаться по Саунду. Это не опасно. Со мной все будет в порядке. Желаю тебе хорошо провести сегодняшний вечер.

Я повернулся и пошел к машине.

— Не уплывай на Карибы без меня, — крикнула она мне вслед.

Примерно через час я уже был в яхт-клубе. По дороге я заехал в магазин в Бейвилле и закупил пива, копченой колбасы и хлеба. На пиве, копченой колбасе и хлебе можно продержаться дня три, после этого вас начнет мучить изжога и куриная слепота.

Я в один прием перетащил все мои припасы на пирс и уже собирался перепрыгнуть на борт яхты, когда заметил небольшой картонный квадратик, аккуратно запечатанный в пластик и подвешенный к мачте. Наклонившись, я прочитал:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Арест имущества произведен властями США.

Данное имущество конфисковано у Джона Саттера по причине неуплаты им налогов Федеральной налоговой службе. Санкция на конфискацию имущества дана начальником местного управления Федеральной налоговой службы.