Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Поэтому и счел своим долгом немедленно навестить вас и поставить в известность.

— Вы правильно сделали, сэр, Эдвард, — полушутя, и даже игриво резюмировал Координатор, — мы заставим эти изжившие и засохшие глиняные фигурки истории проявлять большую скромность в международных и сугубо конфиденциальных делах США. И делах, совсем не касающихся их ни до, ни после. Но, хотелось бы, конечно, конкретно знать именно причины того, почему вдруг они так резво засуетились вокруг вас. Если раньше им хватало одного Динстона, чтобы быть с вами нейтральными, то почему сейчас проявляется столь неприкрытая угроза, откровенность в действиях? Не связано ли это с неуспешными действиями самого Динстона и с неожиданно успешным приближением вас в паре с молодым монахом к тибетскому региону?

Маккинрой видел приподнятое настроение своего старого дяди и теперь не спеша старался разумно все объяснить.

— Раньше я и предполагать не мог, что полковник может быть близко связан с иезуитами. Куда смотрят наши кадровые службы, контрразведка?

Мне интуиция и напряжение общей обстановки подсказали установить за Динстоном наблюдение. Мои агенты доложили, что полковник так себя непривычно беспечно вел, что они смогли проконтролировать его передвижение до самых Пиренейских гор. А природная осторожность и подозрительность монахов подсказали мне, что и я нахожусь под опасным и цепким наблюдением. Всех лиц, замеченных в занятиях посторонней, не служебной деятельностью в посольстве, я отправил в Вашингтон.

Но, — эксперт многозначительно выдержал паузу, — не секрет, что на их место вполне может прибыть другой член иезуитской общины. Он постарается работать более профессионально, обзавестись более влиятельными связями, иметь побольше денег и обеспечить постоянное стойкое алиби.

— Я вполне понял твои опасения, Эдвард. Соответствующие отделы получат на этот счет самые строгие указания. Вы получите специальный документ, который заставит всех активнее работать под вашим началом. И, даже, командный состав, армейские подразделения, находящиеся во Вьетнаме и в районе всего Южно-Азиатского региона. Но и вы должны помнить, Эдвард, иезуиты не успокоятся, подключат иные каналы, чтобы быть в курсе всех ваших планов и передвижений. Вы стали открытой фигурой. Не расслабляйтесь.

— Более, чем понимаю, дядя. Но, если я точно знаю, что действия, производимые против меня, исходят не от наших спецслужб, мне легче вычислить противника и ликвидировать препятствия.

— Этим ты мне и нравишься, Эдвард. Вижу, сомнения и тревоги первых суток у тебя прошли. Ты снова руководитель особого отдела, которого мне особенно приятно в тебе видеть. На этом, думаю, личная часть встречи завершена. В Индии дальше ты все сможешь сделать сам. Уверен: и монахи, и сам Рус не оставят тебя без помощи. Они уже не относятся к тебе с враждебным предубеждением. Начнем официальную часть, сэр Маккинрой. — Голос хозяина стал суше, отчетливее. — В настоящее время у Координационного Совета к вам новые предложения. После вашего выступления мы пришли к выводу о необходимости более осознанного и настойчивого продолжения поиска усилий для общеевропейского соглашения по закреплению границ послевоенной Европы. Копию требований и вопросов для проработки программы вы получите по выходе из зала. Ориентируйтесь на эти документы. Ваши собственные логические разработки об экономическом ослаблении Советов не лишены смысла и в немалой степени легли в основу нашего выбора о взаимовыгодном сотрудничестве и сближении стран на различных уровнях межправительственных отношений. А иезуиты? — здесь Первый некоторое время помолчал, поглядывая то на экран, то на огромный глобус-макет Земли, выпирающий из второй стены. — Они начинают лезть не в свое дело. Баловаться большой политикой. Это их не первые потуги вмешательства в чужие интересы, как и мальтийского ордена, у которого кроме романтичных традиций ничего за гербом нет. Вам необходимо узнать, что интересует иезуитов в Тибете.

Наша агентура займется орденом в Европе. Если они где-то переходят рамки скромности и приличия, соответствующего монашескому аскетизму, их крепко пошерстят. Заставим их заниматься внутриорденскими делами и бытом. Все их штаб-квартиры стоят на учете. Сейчас меня более интересует, где вы расстались с монахом?

— Что-то явно противится нашей встрече. Почему я, так эмоционально бросив все, помчался к вам первым самолетом. Сейчас имеется прекрасное связующее звено: девочка четырнадцати лет по имени Дина. Я оставил ее в посольстве в Дели. Через него монах легче соглашается встретиться со мной. В первый раз, когда она убедила о необходимости встречи, я неожиданно был вызван вами на совет. Это было в Бомбее. Рус, как обычно, исходя из худшего, сразу скрылся и объявился только в Калькутте. Он уже собирал проводников через свои связи с индусами для перехода через горные хребты в Гималаях. В этом я нахожу, что не смотря на то, что многие действия монаха кажутся спонтанными, необоснованными, все же он обстоятельно обдумывает свои ходы. Один путь он помнит по прошлому переходу в семидесятом. Научен и хорошо знает, что просто так соваться в горы-значит подвергать себя верной гибели. Этих нескольких дней мне хватило, чтобы снова выйти на него.

Вернее на Дину в Калькутте, которая, не скрываясь, жила в отеле, что позволило мне оперативно быстро обнаружить ее. Мы снова договорились о встрече. Рус в очередной раз проявил сверхосторожность. Дину я увидел в ресторанчике и там же мне передали записку с донесением, что за мной ведется наблюдение. В посольстве я дал полный разнос сотрудникам. Уже перед самым отлетом в Штаты мне доложили о жестокой перестрелке в восточном городе. Я быстро на местный самолет и в Калькутту.

Оказывается, это Дина сумела передать через известных ей моих агентов об инциденте. Рус снова исчез. Она осталась одна. В полиции я выяснил, что бой произошел в одном из особняков в пригороде. По всей вероятности дом принадлежал индусам. На него и было произведено нападение. Неспешная полиция констатировала только более тридцати трупов и изрядное количество раненых. Потерпевшие принадлежали фанатичной секте мусульманских фундаменталистов, борющихся вообще против всех прочих течений религиозной мысли. В городе обстановка накалилась. Мусульмане большими толпами бегали по улицам, призывали к возмездию, искали жертвы. Были введены войска. Я счел нужным забрать Дину. Выделил ей комнату в посольстве. Приказал охранять. Девушке известны некоторые адреса, через которые имеется шанс снова выйти на монаха. Тем более, что сейчас его многие индусы знают.

Координатор долго молчал. Было заметно, что он думал о чем-то совсем далеком и отвлеченном.