Клэр Фрэнсис - Обман

– Полиция? – переспрашивает она, когда я упоминаю о продлении разрешения на хранение оружия. Некоторое время она молчит. – Послушай, пока не забыла… Ведь ко мне приходили полицейские вскоре после того, как ты уехала в Америку. С обычными вопросами, ты же знаешь. – Голос у нее звучит несколько искусственно. – Дежурные расспросы, как в кино. Их интересовал тот день, когда Гарри… ну, пропал. Мои ответы их вполне удовлетворили. Я сказала им, что ты приехала ко мне в шесть вечера, мы поужинали, и около половины двенадцатого ночи ты отправилась домой.

– Половины двенадцатого? – тихо переспрашиваю я. – Зачем ты им так сказала?

– Ну, потому что… Потому что после ужина как раз в это время и уезжают.

Я не мигая смотрю на Молли.

– Тебе не следовало говорить это. – В голове все еще не укладывается тот факт, что полиция сочла необходимым проверять меня.

– А ты считаешь, мне нужно было сказать то, что им знать не обязательно? – парирует Молли.

Я смотрю на шелестящие листвой деревья и слышу доносящийся с реки неясный шум.

– Тебе следовало сказать им правду.

Правда состояла в том, что в тот день Молли в весьма расстроенных чувствах позвонила мне в половине девятого и я поехала навестить ее.

– Это было бы правильнее.

– Подумаешь, это не их дело, – заявляет Молли.

Она уезжает, а я еще некоторое время стою в дверях. Что же происходит? Неужели в полиции считают, будто я что-то скрываю? Не в этом ли состоит причина их расспросов? Беспокойные мысли роятся у меня в голове: в полиции знают, что у Гарри были крупные финансовые неприятности, значит, Тим Шварц рассказал им о пропавших деньгах благотворительного общества, значит, (тут мое сердце неприятно сжимается) в полиции считают, что Гарри совершил самоубийство, а я пытаюсь их навести на ложный след.

Лишь через несколько минут соображаю, что полицейские расспрашивали обо мне много недель назад и с тех пор своих визитов не повторяли.

У меня есть еще час времени до того, как надо будет забирать Джоша из школы. Маргарет продолжает упорно работать. Она подготовила проекты нескольких писем в различные официальные учреждения. Я даже не смогла бы написать первую строчку таких посланий. Письма отлично составлены: с достоинством, с четкими формулировками. Глядя на них, думаю о том, что слишком привыкать к такой заботе мне нельзя. Я не могу позволить себе держать Маргарет, равно как и Мориса. Это было бы слишком большой роскошью для меня.

Маргарет сообщает, что условилась с Гиллеспи о встрече со мной на одиннадцать утра завтрашнего дня. В Лондоне, в Сити. Говорит, что внимательно просмотрела записные книжки Гарри, но ничего не нашла. Одну или две записи она хочет уточнить у Джейн Ферлоу, которая была секретарем Гарри в его бытность членом парламента. Других вызывающих какие-либо вопросы пометок нет. Говоря об этом, Маргарет смотрит мне прямо в глаза, и у меня возникает мысль, что она и вправду ничего не знала о Кэролайн Палмер.

Маргарет показывает прошлогодний ежедневник Гарри. В отличие от ее записей, у Гарри они менее аккуратные, но все же читаемые. Парикмахер, портной, деловые партнеры – Маргарет всех их знает.

Вечернее время некоторых дней, когда он задерживался в Лондоне, помечено простой карандашной линией. Иногда таких вечеров бывало по два в неделю.

– А что это?

– Эти вечера нельзя было занимать.

– Вы имеете в виду…

– Это для тех встреч, которые мистер Ричмонд организовывал неофициально.

Так вот как он это делал!

Я бросаю взгляд на Маргарет, но она старательно пролистывает страницы дневника. Теперь мне вдруг кажется, что она знала о Кэролайн Палмер. Во всяком случае, догадывалась. Вероятно, закрывала на это глаза из верности Гарри. Может быть, считала, что такой мужчина, как Гарри, просто рожден для любовных интриг и не придавала этому большого значения.

– Значит, по поводу благотворительных концертов ничего? – нарочито бесстрастно спрашиваю я.

– Я ведь была в курсе почти всех контактов мистера Ричмонда, – говорит Маргарет. – В основном, он встречался с менеджерами артистов, представителями рекламных компаний. Но о фирме «Маунтбэй» я не слышала. – Она грустно смотрит на меня.

– Спасибо, Маргарет.

Чего мне еще было ожидать? Где-то внутри себя я испытываю облегчение от того, что пока на поверхность не выплыло ничего ужасного. Одновременно ощущаю и беспокойство: ведь независимо от того, нашли мы что-то или нет, вопрос с «Маунтбэй» сам собой не отпадет.

Маргарет возвращается к пишущей машинке, а я продолжаю рассеянно проглядывать блокноты Гарри и телефонную книгу из офиса. На буквы «к» и «п» тоже нет никаких пометок, которые можно было бы как-то связать с Кэролайн Палмер. Но ведь Гарри мог знать номер ее телефона наизусть.

Я вспоминаю о старой записной книжке из ящика стола Гарри и достаю ее оттуда. На последних страницах записаны номера счетов и кредитных карточек. Я вновь проглядываю их и после некоторых колебаний подхожу к Маргарет.

– Да, это номера кредитных карточек, – подтверждает она. – А это номера банковских счетов. Вот этот – она указывает на первый номер с пометкой «л/с», – лицевой счет мистера Ричмонда в отделении банка «Барклайз» в Вудбридже. А это – «д/с» – депозитный счет в Вудбридже. Вот эти – первый и второй счета фирмы «Эйнсвик» в Вудбридже. – Над рядом цифр в конце списка Маргарет задумывается. Никаких сокращений здесь нет. – Я не знаю, что это такое, – говорит она и напряженно вглядывается в один из номеров, как будто стараясь выжать из него какую-то информацию. Затем переводит взгляд ниже, где перед цифрами стоят буквы «с/м». – И этот номер мне неизвестен, хотя я думаю, что под ним значится одна из строительных фирм. Но я не уверена. Просто… Однажды на глаза мне попалась выписка из счета, и я помню наименование владельца – «с» и еще что-то… Может, это и было «с/м»? Просто выписка из счета, поэтому я лишь бегло пробежала ее глазами. Это было уже давно.

Создается такое впечатление, будто Маргарет в чем-то оправдывается. Она хочет еще что-то сказать, но тут звонит телефон.

Это из школы Джоша. Мне вдруг кажется, что прошло ужасно много времени и я не успею за сыном, но взглянув на часы, вижу, что только половина четвертого. Может, часы отстают?

Директриса спокойно говорит мне о том, что они нигде не могут найти Джоша. У меня сердце сжимается, я сразу представляю самое худшее. Она бесстрастно продолжает, что сына видели за обедом, а потом на игровой площадке во время перемены. Кто-то из детей заметил, как перед рисованием, без пятнадцати два, Джош брал рабочий халат из своего шкафчика. Его отсутствие заметил лишь учитель, когда начался урок рисования.