Марк Биллингем - Погребённые заживо

— Ему есть чем дышать?

— Что? Я не…

— У него есть еда? Он связан?

— У него есть еда. Я оставил ему достаточно еды.

— Какой именно еды?

— Бутерброды ну и всякое разное. Знаете — все, что любят дети.

— Тебе ведь все известно о том, что любят дети, — Торн наклонился вперед. — Верно, Грант?

Фристоун открыл и опять закрыл рот.

— Минутку, — встрял Донован. — Не было ни малейшего намека…

Торн, показывая на Фристоуна пальцем, продолжал:

— Он держал в гараже связанными двух детей. Никакого намека. Откуда нам, блин, знать, что он не запихнул Люка Маллена в сервант да еще не привязал его за шею веревкой?

— Клянусь, с ним все в порядке, — Фристоун закрыл глаза и тыльной стороной ладони потер лоб. — Когда сюда приедет Тони Маллен? Мне необходимо с ним встретиться.

— Почему ты похитил его, Грант? — Торн подождал, пока не стало ясно, что ответа он не получит. — Почему нет требования о выкупе? Тебе просто не нужны деньги? Или ты пропустил последнее занятие по курсу вымогательства?

Фристоун цыкал зубом, обдумывая ответ.

— Я буду говорить с Малленом, — ответил он.

Несколько минут после этого заявления все молчали, потом, когда Портер решила прервать молчание, Торн поднял руку, чтобы она подождала.

— Сколько лет Люку Маллену? — спросил он.

— Я точно не знаю, — заморгал Фристоун. — Пятнадцать? Шестнадцать?

— Темные волосы? Или светлые?

— Волосы… темные.

— Во что он был одет, когда ты его похитил?

С каждым заданным Торном вопросом Фристоун становился все более суетливым, он неоднократно бросал взгляды на Донована и все чаще — на Портер.

— В школьную форму…

— Может, прекратим задавать контрольные вопросы? — резко оборвала Портер. — Нам нужно двигаться дальше.

Торн осклабился:

— Все это он мог узнать из газет. У него в парке была газета.

— Мы должны удостовериться, что Люк жив и здоров, — сказала Портер. — Вот что самое главное.

Она взглянула на Фристоуна, чтобы убедиться: он тоже понял, что сейчас главное.

— Он цел и невредим. Я пальцем его не трогал.

— Люк не самый здоровый из детей, — продолжала Портер. — Мы должны проверить его состояние.

— Я заботился о нем.

— Отлично. Это радует.

— Вам нужно немедленно позвать сюда Маллена.

— А как его астма? — не сдавалась Портер. — Приступы были?

Фристоун отрицательно покачал головой:

— Нет, нет.

— Одышка? Именно поэтому я и спросила, достаточно ли ему воздуха.

— Нет, с ним все в порядке.

— Родители волнуются, потому что не уверены, есть ли у Люка ингалятор, но похоже, он ему не понадобился, я права?

— Правы.

— А вам известно, есть ли у Люка с собой ингалятор? Я могла бы успокоить родителей.

Фристоун вновь закрыл глаза, что-то вспоминая.

— Кажется, он упоминал про него.

— Вам известно, как выглядит ингалятор? — Портер попыталась изобразить, нажимая на воображаемый колпачок.

— Господи, конечно, известно…

— Это очень важно, Грант. Нам необходимо знать. У него при себе есть ингалятор?

Легкий и быстрый кивок, но тут замерший на секунду Торн закричал:

— Ты видел ингалятор Люка Маллена?

— Да, видел! Я же сказал! Видел я этот чертов ингалятор! — напряженное беспокойство на лице Фристоуна мгновенно сменилось тревогой, когда он заметил, как расслабились Торн и Портер, когда прекратили задавать вопросы. Он повернулся к Доновану: — В чем дело?

Прежняя работа развила у Донована такую интуицию, какую он никогда бы не выработал на нынешнем месте.

— Полагаю, вы только что дали неверный ответ, — сказал он. — Или наоборот — верный.

Торн взглянул на Портер, потом в объектив камеры, чтобы разделить с двумя начальниками мгновения успеха.

Потом он откинулся на спинку стула. Дело сделано!

После того как Фристоуна увели назад в камеру, они еще несколько секунд сидели, наслаждаясь своей только что обретенной уверенностью. Но каждый отдавал себе отчет, что это чувство, когда ты поступил правильно, вскоре уступит место более привычному — когда некуда дальше двигаться.

Первым подал голос Торн:

— Астма? Это было просто гениально.

— Мы оба отлично потрудились, — отозвалась Портер.

Пару минут они расточали друг другу поздравления с тем, что отлично сыграли в «хорошего и плохого полицейского»! С тем, как заставили Фристоуна поверить, что между ними существует некая натянутость в отношениях. Он с намного большей охотой отвечал на вопросы, которые задавала Портер, чем на вопросы Торна. С тем, что он в конце концов поверил: они хотят лишь подтверждения, а не доказательств.

— В нем столько дерьма, — сказал Торн, — и он готов использовать его для достижения собственной цели. Надо было согласиться, чтобы пришел Маллен.

Портер удивленно подняла брови.

— Теперь о самом главном.

— Как будто нам его не хватает.

— Вопрос номер один в хит-параде: если Люк Маллен не у Фристоуна…

А вот и оно. До боли знакомое чувство…

Сперва Торну показалось, что Бригсток спустился к ним, чтобы самолично похлопать по спине, но выражение его лица не сулило ничего хорошего. Как и выражение лица человека, который возник рядом с ним в дверном проеме, а затем и ворвался в комнату для допросов. Казалось, еще секунда — и полетят головы с плеч.

— Почему мне ничего не сообщили о Гранте Фристоуне? — спросил Маллен. Его вопрос прозвучал нелепо, учитывая то, что ему явно сообщили — в конце концов, каким-то образом он же здесь оказался? После секундного замешательства присутствующих он поправился: — Почему мне не сообщили официально?

Торн встал со своего места и переглянулся с Бригстоком. Он с удовольствием готов был ответить на этот вопрос, хотя, даже уже открыв рот, понятия не имел, каким будет его ответ.

— Ваша роль в этом деле — поскольку вы отец Люка и к тому же бывший полицейский — по меньшей мере, двойственна…

— Бросьте пороть чушь! Где Фристоун?

— Вероятно, сейчас он у тюремного врача, получает дозу метадона.

— Я хочу с ним встретиться.

— Ваши желания — ваше личное дело, — парировал Торн. — Я, конечно, понимаю, что вы и суперинтендант Джезмонд… близкие друзья. Но я не думаю, что ваш приход сюда и попытка указывать, что кому делать, как-то особенно помогут.

Он заметил взгляд Бригстока, предупреждавший: «Будь полюбезнее», но, когда Торн вновь перевел взгляд на Маллена, тот, казалось, немного остыл.

— Можете говорить что угодно, но я бы желал с ним встретиться. Он просил о встрече со мной, поэтому, полагаю, у меня есть на это право.

— Люк не у него, — заметил Торн. — Он сказал, что у него, но мы абсолютно уверены: он просто говорит то, что мы хотим слышать.

— Абсолютно уверены?

— Господи Боже, мы поймали его на том, что он говорил о Люке как об астматике…