Кит Маккарти - Тихий сон смерти

Миновав узкий коридор, Беверли остановилась перед дверью в гостиную и вся обратилась в слух, размышляя, что ей теперь предпринять.

Вот если бы представлять себе пространство комнаты да еще знать, в какой ее части в данный момент находятся Розенталь, Елена и Айзенменгер… Удача и на этот раз оказалась на ее стороне: после того как Розенталь открыл ударом ноги дверь, она осталась полуоткрытой, к тому же свет шел из комнаты в коридор, а не наоборот. Последнее обстоятельство позволило Беверли подобраться незамеченной к самой двери и аккуратно заглянуть в комнату, уповая на то, что Розенталь не повернется в ее сторону. Набрав в легкие побольше воздуху и молясь вновь обретенному Богу, она осторожно двинулась вперед.

Ее молитва достигла цели. Розенталь не смотрел в сторону двери – он стоял, не сводя глаз с пленников. Доктора Беверли не видела, но Елену рассмотреть ей удалось – та сидела на стуле, связанная, справа от Розенталя. Штейн лежал на полу, очевидно потеряв сознание. Правее, на полу перед самой дверью, Беверли разглядела еще одно тело, лежавшее в луже крови.

Она не рискнула ворваться в комнату, да еще с громоздким ружьем в руках, поскольку Розенталь находился совсем рядом с Еленой и Айзенменгером и, реши он прикончить пленников, у него была такая возможность. Поэтому она решила пока ничем не выдавать своего присутствия. Уортон увидела, как Розенталь продемонстрировал Елене и Айзенменгеру небольшой предмет, положив его на пол перед камином. Очевидно, этот темно-серый цилиндр и был взрывным устройством, о котором он говорил.

Елена даже на грани смерти не теряла присутствия духа. Она язвительно поинтересовалась:

– Эта штука – еще один гуманитарный продукт «ПЭФ»? Еще один подарок человечеству?

Розенталь присел на корточки, наклонившись над бомбой, и начал производить какие-то манипуляции – какие именно, Беверли не разглядела. Когда он вновь заговорил, голос у него был веселый. Обращаясь к Елене, он не скрывал своего восхищения ее бесстрашием:

– Знаете, Елена, вы и в самом деле удивительная женщина! – Сделав паузу, он обратился к Айзенменгеру: – И кстати, недурна в постели. Это на тот случай, если вы не в курсе.

Последние слова он произнес словно бы между прочим, как будто обсуждал с приятелем в пабе вчерашний футбольный матч. Айзенменгер посмотрел на Розенталя, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Уверен, ей приятно услышать о себе столь лестный отзыв профессионала, – произнес он.

Елена же коротко бросила:

– Подонок.

Розенталь встал и, в очередной раз взглянув на часы, произнес:

– Как ни жаль, но нам пора прощаться, – после чего повернулся лицом к двери. В этот самый миг Айзенменгер встретился глазами с Беверли. Он окликнул Розенталя, но было уже поздно: тот тоже ее заметил.

Беверли видела, как он поворачивается, даже невольно отпрянула, но их взгляды на миг встретились. Она видела, как поднимается револьвер, как его ствол направляется прямо на нее. Легкое, едва уловимое движение пальца – и пули принялись кромсать дерево и штукатурку.

Беверли, как можно плотнее прижимаясь к полу, ползла в темноту коридора. Она уже готова была сама нажать на курок, но оглушительный грохот выстрелов и дождь из деревянных щепок и осколков штукатурки лишили ее способности действовать.

Потом все смолкло. Наступила гробовая тишина.

Елена слышала крик Айзенменгера, но не поняла его скрытого смысла. Когда же Розенталь поднял револьвер и принялся палить в пустоту, она очень удивилась столь странным действиям профессионального убийцы. Уж не тронулся ли этот человек умом и не собрался ли перед своим уходом немного развлечься, изрешетив пулями стену дома, которому и без того с минуты на минуту предстояло взлететь на воздух? Она могла только гадать, глядя в напрягшуюся спину Розенталя.

Выстрелы прекратились, и Розенталь полез в карман за патронами.

«Либо ему нужно перезарядить пистолет, либо это уловка, и он хочет выманить меня.

Если это уловка, то я погибла.

Если это не уловка и я слишком долго тяну время, мне все равно конец».

Она поднялась, держа ружье на уровне бедра, глубоко вздохнула и ринулась в комнату.

Розенталь крутанул барабан и уже поднял револьвер, когда перед ним, словно из пустоты, возникла Беверли. Выбора у нее не оставалось – нужно было стрелять. То ли из-за боязни промахнуться, то ли случайно она нажала на оба курка сразу.

Выстрел сотряс стены комнаты. В мгновение ока грудь Розенталя превратилась в кровавый вулкан, из которого во все стороны полетели куски плоти и обрывки одежды. Лицо его моментально побагровело. Дым медленно рассеялся, эхо выстрелов затихло, установилась звенящая тишина. Какое-то время Розенталь еще продолжал стоять на ногах, затем его тело покачнулось и с глухим стуком рухнуло на пол.

С мгновение после выстрела Беверли продолжала стоять не разгибаясь. Потом, придя в себя, она медленно выпрямилась и отступила назад, за дверь. Правое бедро, задетое прикладом, ныло. Не обращая внимания на боль, Уортон вытащила из кармана два новых патрона и перезарядила ружье. Взяв оружие наизготовку, она осторожно двинулась в комнату.

Несмотря на очевидную смерть, Беверли снова направила на Розенталя ружье. Только перевернув тело ногой и вытащив из-под него револьвер, она взглянула на Елену и Айзенменгера.

– Вот черт!

Беверли отбросила ставшее ненужным ружье и метнулась к Айзенменгеру, задетому дробью и сидевшему с окровавленным лицом, без признаков жизни. Она подняла голову доктора, нащупала его пульс.

– Он жив, – произнесла она.

Затем она принялась развязывать Елену.

– Как я понимаю, их было двое.

– Да. Но они кого-то ждали.

Беверли кивком указала на бомбу:

– Если я правильно поняла, он сказал, что эта штука реагирует на движение?

– Да.

Беверли взглянула на часы. По ее представлениям, у них в запасе было минут десять-пятнадцать, не больше. Она развязала Елену, и та принялась разминать затекшие руки.

– Вы можете идти? – спросила Беверли.

Елена кивнула.

– Отлично. Сначала выносим Джона, потом Штейна. Если успеем, вернемся за телами. Начнем с Маккаллума. Не хватит времени для двух других – поделом, пусть остаются здесь.

Слова Беверли прозвучали как приказ, но Елену это не смутило – она предоставила Уортон руководить ситуацией. Чтобы отвязать Айзенменгера, им пришлось потрудиться – Розенталь хорошо знал свое дело. Доктор пребывал в полубессознательном состоянии, так что на его помощь рассчитывать не приходилось. Беверли внимательно следила за безобидным с виду металлическим цилиндром, который лежал на полу.

Им пришлось тащить Айзенменгера волоком, и пока они добрались до двери, женщины успели обессилеть. Елена открыла ногой наружную дверь, и они оказались в полной темноте. Порывы ветра забрасывали их пригоршнями дождя, серебристые капли, попадая в полосу света, пробивавшегося наружу, походили на мелькание маленьких рыбок. Елена и Беверли протащили Айзенменгера вниз по тропе и уложили на траву метрах в пятидесяти от дома.