Джеффри Дивер - Исчезнувший

Черт, черт, черт!

Сакс закусила губу.

Закрыв папку, Марлоу смотрел на Амелию отеческим взглядом, и это весьма нервировало ее, наводя на мысль, что наказание будет весьма суровым.

— Таких людей, как Рамос, победить нельзя — по крайней мере на их территории. Вот вы выиграли битву — надели на него наручники. А войну выиграл он. Такие люди всегда выигрывают войну.

— Вы имеете в виду упрямых людей? Мелочных? Алчных?

И снова сказалась бюрократическая привычка, приобретенная капитаном за долгие годы службы на руководящих постах: он промолчал.

— Вы только посмотрите на этот стол. — Он улыбнулся как ни в чем не бывало. Стол был завален бумагами — увесистыми пачками и стопками разного рода папок и докладных. — А ведь работая патрульным, я постоянно жаловался на обилие бумажной работы. — Пытаясь что-то найти, Марлоу быстро просмотрел одну из пачек, но так ничего и не нашел и взялся за другую. Вытащив несколько документов, явно не относящихся к делу, он несколько секунд перебирал их, потом вновь возобновил поиски.

«Да, Стрелок, никогда не подозревала, что мне придется через это пройти».

Но тут охватившие Сакс горечь и разочарование вдруг сменились холодной решимостью. «Значит, вот как они играют? — думала она. — Пусть я погибла, но они тоже пострадают. Рамос и все эти мелкие рамосы еще умоются собственной кровью».

Пора пускать в ход кулаки…

— Вот оно! — воскликнул капитан, отыскав наконец большой конверт с приколотым к нему листком бумаги. Прочитав его, он взглянул на часы в виде рулевого колеса, которые стояли на столе. — Проклятие, времени-то уже сколько! Давайте начнем, офицер. Дайте мне ваш значок.

С болью в сердце Сакс опустила руку в карман.

— И на сколько это?

— На год, офицер, — сказал Марлоу. — Вы уж извините. — Значит, ее отстранили на год, в отчаянии подумала Сакс. Она-то надеялась, что месяца на три, не больше. — Это все, что мне удалось сделать. На год. Да, я просил у вас значок. — Марлоу покачал головой. — Вы уж простите за спешку. С минуты на минуту мне предстоит еще одна встреча. Все эти совещания сводят с ума. Нынешнее посвящено вопросам страхования. Публика полагает, будто мы только ловим преступников, или, скорее, наоборот, что не ловим их. Как бы не так — половину времени приходится заниматься бизнесом. А знаете, как мой отец произносил слово «бизнес»? «Бизинес». БИЗИ-нес. [23] Игра слов: одно из значений слова «бизи» (busy) — суетливый, беспокойный. Он знал, что говорил, поскольку тридцать девять лет проработал в «Американ стандард», продавая всякий хлам. Вот и у нас все такая же суета. — Марлоу протянул руку.

Встревоженная Сакс подала ему потертое кожаное портмоне с прикрепленными внутри серебряным значком и удостоверением.

Значок номер пятьдесят восемь восемьдесят пять…

Что же ей теперь делать? Поступить в службу охраны?

За спиной у капитана зазвонил телефон, и он, повернувшись, взял трубку.

— Марлоу слушает… Так точно, сэр… Мы приняли все необходимые меры. — Собеседник, кажется, интересовался делом Эндрю Констебля. Прижав трубку ухом, капитан положил конверт к себе на колени и начал вытаскивать красную нить, которой тот был прошит.

Разговор касался предстоящего суда, новых обвинений против Констебля и прочих деятелей «Ассамблеи патриотов», оперативно-розыскных мероприятий в Кантон-Фоллзе, и Сакс заметила, что Марлоу говорит подчеркнуто уважительным, даже почтительным тоном. Возможно, он разговаривает сейчас с мэром или губернатором штата.

А возможно — с конгрессменом Рамосом.

Все эти игры в политику… Неужели именно к ним сводится работа полиции? Подобные интриги были так чужды натуре Сакс, что, слушая капитана, она впервые всерьез задумалась о том, стоит ли ей вообще быть копом.

Не по ней этот бизи-нес.

Промелькнувшая мысль потрясла Амелию. «Ох, Райм! Что же нам теперь делать?»

«Мы с этим справимся», — сказал он. Но ведь когда-то надо и просто жить.

Зажав плечом трубку, Марлоу все говорил и говорил на своем канцелярском языке. Наконец он открыл конверт и опустил туда ее значок.

После чего извлек оттуда что-то завернутое в папиросную бумагу.

— …сейчас нет времени на торжественные церемонии. Потом мы что-нибудь придумаем. — Эти слова Марлоу почему-то произнес шепотом, и Сакс показалось, будто он обращается к ней.

Церемонии? Какие церемонии?

Снова взглянув на Сакс, Марлоу прикрыл трубку рукой:

— Теперь еще это страхование. В нем сам черт ногу сломит. Необходимо разобраться с таблицами смертности, ежегодными рентами, компенсациями в двойном объеме… — Марлоу развернул бумагу, и Сакс увидела золотой полицейский значок. — Так точно, сэр, будем держать руку на пульсе, — обычным голосом произнес капитан. — В Бедфорд-Джанкшене у нас тоже есть люди. И в Гаррисонбурге. Мы полностью контролируем ситуацию. — Потом снова прошептал: — Ваш старый номер сохранен, офицер. — Марлоу поднял вверх сверкающий значок, на котором были те же самые цифры, что и на ее удостоверении патрульного — 5885. Прикрепив значок к кожаному футляру, он вынул из желтого конверта временное удостоверение, вставил его в портмоне и подал все это Сакс. Удостоверение было выдано на имя Амелии Сакс, детектива третьего разряда. — Так точно, сэр, мы знаем об этом и считаем ситуацию управляемой… Хорошо, сэр. — Повесив трубку, Марлоу покачал головой: — Лучше суд над фанатиком, чем любые совещания по вопросам страхования. Да, офицер, вам еще нужно сфотографироваться на постоянное удостоверение. — Взглянув на Сакс, Марлоу осторожно добавил: — Не подумайте плохого, тут нет никакого шовинизма, но было бы лучше зачесать волосы назад. Не вниз, а назад. У вас был бы решительный вид. С этим нет проблем?

— Постойте, значит, меня не отстранили?

— Отстранили? Нет, вас произвели в детективы. Разве вам не звонили? О'Коннор должен был позвонить вам. Или его помощник.

Дан О'Коннор, начальник Детективного бюро.

— Мне никто не звонил, кроме вашего секретаря.

— Странно. Они должны были позвонить.

— Но что случилось?

— Я ведь обещал вам сделать все, что в моих силах. И сделал. Не мог же я, в самом деле, отстранить вас от должности! Вас нельзя терять. — Марлоу замялся, глядя на гору папок. — Не говоря уже о том, что было бы настоящим кошмаром судиться с вами. Вышло бы очень некрасиво.

Да уж, вышло бы, подумала она. Еще как некрасиво.

— А при чем тут год? Вы что-то сказали насчет года.

— Я говорил о сержантском экзамене. До следующего апреля вам не удастся его сдать. Тут ведь государственная служба, и я ничего не могу с этим поделать. А вот перевести вас в Детективное бюро — это дело другое, тут я сам себе хозяин. Рамос мне здесь не указ. Поступите в распоряжение Лона Селлитто.