Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

Гиргис взвыл и попятился, судорожно стряхивая с себя тараканов, с влажным хрустом размазывая их подошвами. Он бросился к противоположной стене и опрокинул фонарь: яркая вспышка осветила все пространство туннеля. На стенах оказались еще несколько змеиных пастей — справа, слева, сверху, спереди, — и каждая исторгала полчища тараканов. Вся полость каменного мешка покрылась шевелящейся массой, и эта масса текла в его сторону, накатывала на ноги, плечи, голову, облепляла хитиновым саваном из крыльев, усиков, лапок… Свет продержался еще несколько секунд, которых хватило лишь на то, чтобы пленник проникся всем ужасом происходящего. Наконец фонарь погас, и осталась непроглядная тьма, а в ней — шорох, суетливая возня миллионов крошечных лапок да истошные, дикие вопли Романи Гиргиса.

Флин взбежал на самый верх лестницы и остановился: с высоты открывался четкий вид на то, что творилось в оазисе. Глазам археолога предстала картина всеобъемлющего, стремительного разрушения. От райской долины почти ничего не осталось: скалы неумолимо сближались, давя и сметая все на своем пути, — пальмовые рощи, цветочные луга, бассейны, сады, аллеи и статуи медленно исчезали в основании всесокрушающих каменных челюстей, как сор под щетками пылесосов. Нижняя оконечность ущелья уже сомкнулась, скрытая из виду густыми клубами пыли. Выше еще сохранялся зазор в виде зеленого клина, который расширялся — вернее, его просто не успело сдавить — у верхней части ущелья. Впрочем, безжалостные скалы грозили вскоре смять и этот треугольник зелени. По подсчетам Флина, до их окончательного столкновения с краями платформы, где стоял храм, оставалось около четверти часа, и еще минут десять, прежде чем и храм, и последний клочок оазиса будут уничтожены неумолимо смыкающимися утесами. В общем, на все — полчаса, не больше. Успеть почти невозможно. Археолог развернулся и побежал что было сил.

Флин преодолел первую площадь (каменные стены уже подступали к платформе, и силой их натиска подняло, вздыбило камни брусчатки); потом вторую, где половина обелисков лежала вповалку на земле, словно топляк, затем выбежал на третью. Гигантский каменный шпиль еще непреклонно стоял, бросая вызов подступающему хаосу. В его золотом окладе у самого основания зияла дыра, но Флин до того спешил разыскать Кирнан, что даже не заметил следов мародерства.

Англичанин ворвался в храм и понесся сквозь гулкие залы и камеры. Голос Бен-бена, почти скрытый предсмертным грохотом оазиса, становился все отчетливее, снова взывал к себе настойчивым, ритмичным боем среди какофонии гигантской камнедробильни.

— Ну давай же! — прорычал Флин сквозь зубы, вкладывая все силы в последний бросок. Сверху сыпались пыль и каменная крошка, ползли и качались каменные блоки — а ведь скалы еще даже не дошли до краев платформы, не навалились как следует.

Археолог проскочил один зал, заросший древесными корнями, затем следующий, с алебастровыми столиками. Храм сотрясался и трещал, кладка расшатывалась, Флин не оглядываясь бежал вперед, пока не выскочил во внутренний двор с рукотворным прудом в самом центре комплекса. Пруд опустел: вода вытекла через глубокую трещину в дне бассейна, а поникшие розовые и голубые лотосы рассыпались по голому, полусухому камню.

С криком «Молли!» Флин бросился напрямик через пруд и нырнул в дверной проем каменного святилища, разметая перед собой тростниковые занавеси. Апокалиптический грохот мгновенно стих у него за спиной до низкого гула, зато пульсация Бен-бена стала почти оглушительной.

— Молли, пора уходить! Идем скорее!

Флин, застыв на пороге, окинул взглядом брошенные приборы и Бен-бена, который наполнил стеклянную камеру вихрями цветных искр, а сам словно подернулся золотым туманом. Англичанин решил было, что Молли незаметно выбежала вместе со всеми, как вдруг за стеклом кто-то шевельнулся. На глазах у потрясенного Флина Молли Кирнан медленно вышла из-за камня.

— Привет.

Тон у нее был такой будничный, словно она приглашала к себе на чай.

— Боже, Молли, ты спятила? Скорее выбирайся оттуда!

Она улыбнулась совершенно спокойной, умиротворенной улыбкой.

— Ты видела, что стало с Усманом? — закричал Флин, отчаянно жестикулируя. — Бегом! Прочь оттуда! Пора уходить!

Кирнан просияла.

— Скажи честно, Флин: разве я похожа на Усмана? — Она развела руки, как фокусник после трюка с распиливанием, убеждающий всех в своем добром здравии. — Видишь? Он мне не вредит.

Она наклонилась вперед и, к ужасу археолога, обняла Бен-бен, прижалась к нему щекой, словно к дикому зверю, которого ей удалось укротить. Бен-бен не огрызнулся. По-видимому, он не оказывал на нее никакого воздействия, потому что через несколько секунд Молли выпрямилась без малейшего ожога как ни в чем не бывало.

— Флин, он никого не обижает, если его не обижать. Это орудие, ни больше, ни меньше. Им просто нужно уметь пользоваться, как любым орудием.

Она провела рукой по поверхности Бен-бена, и пульсация замедлилась, утихла, словно он и впрямь подчинился чужой воле. Флин смотрел на него, не веря глазам.

— Он — наш друг, — ворковала Кирнан. — Так же как и древним египтянам. Как бишь они его называли? «И нер сеуэсерэн», если я правильно выговорила — «камень, что содеял нас могучими». А теперь он и нам поможет обрести мощь. Вот почему нам было дано его отыскать, вот почему мы здесь оказались. Это дар, Флин. Дар самого Господа.

Стены святилища начали содрогаться, десятитонные блоки тряслись и подпрыгивали, словно были не тяжелее кусков пенопласта.

— Пожалуйста, Молли! Нет времени! Здесь сейчас все рухнет!

— И это — только начало… — продолжала она, глухая к его уговорам. Ее тон был все так же безмятежен, как если бы они с Флином находились в разных мирах. — Первый, крошечный проблеск его силы. Только представь, что он для нас сделает, если мы дадим ему разгуляться, чего мы достигнем с его помощью!

— Молли, скорее!

— Представь себе: новый мир, новый строй, конец злодеяниям. Царство Божие на земле! Бен-бен стережет наш покой, и ни единого преступника в поле зрения!

Каменная кладка расползалась, сквозь щели купола просвечивало тускло-голубое небо.

— Ты будешь одним из нас, Флин! — Кирнан протянула ему руку, вероятно, забыв, что совсем недавно приказывала его расстрелять. — Мы станем работать вместе! Ты знаешь о камне больше, чем кто-либо, даже больше меня, так что поможешь нам раскрыть его полный потенциал. Другие оказались слабаками, но не ты. Идем с нами. Построим новый мир вместе. Ну как, Флин? Согласен помочь?

— Ты не в своем уме! — Он попятился, глядя то на Кирнан, то на стены и потолок, которые яростно содрогались и трескались, словно наклевывающееся яйцо. — Думаешь, камень тебя послушается? Черта с два! Ты с ним не сладишь, и никто не сладит!