Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

Прошло трое суток с тех пор, как Фрея в последний раз хоть сколько-нибудь отдыхала, поэтому заснула она сразу и спала глубоко, без сновидений, мыслей и забот — будто провалилась головой в густой черный бархат. Только когда на востоке забрезжил рассвет, и нежная серо-розовая полоска вдоль горизонта медленно поползла ввысь, девушка очнулась, но не потому, что выспалась, — могла бы еще запросто продремать несколько часов. Ее разбудил странный гул, который даже в затуманенном сном сознании казался неуместным посреди молчаливой глуши пустыни.

Минуту-другую Фрея, завернувшись в одеяло от утреннего холода, в полусне вслушивалась в непонятный звук, который то затихал, то усиливался, как если бы его источник двигался зигзагом, попеременно приближаясь и удаляясь. Фрея перекатилась на бок — проверить, заметил ли Флин, но археолога не было, лежала только аккуратная горка сложенных одеял. Мотодельтаплан тоже исчез. Она окончательно проснулась и вскочила, оглядывая небеса.

Через несколько минут после пробуждения мир стал отчетливее, и Фрея тут же увидела аппарат, который парил над плато подобно огромной белокрылой птице. Как это Флин так незаметно улетел? Наверное, она совсем отключилась. На миг Фрею охватила паника: неужели Флин ее бросил? Однако испуг прошел, не успев закрепиться в душе: дельталет кружил, а не уносился прочь — взмывал и снижался над плоской поверхностью Гильф-эль-Кебира, забирая то южнее, то севернее широким кольцом вокруг основной оси, которая как будто начиналась от черной скалы и тянулась к плато, на запад.

Аппарат улетел чуть не к самому горизонту и съежился в еле заметную точку в сереющем небе, а потом снова приблизился и стал четким. Через десять минут дельта-лет прекратил кружить над плато, спикировал до пятнадцати метров над пустыней и промчался у Фреи над головой. Флин слегка развернулся и что-то прокричал, показывая на землю. Фрея развела руки в знак непонимания, так что Броди пришлось зайти на второй круг и спуститься еще ниже. Он замахал на костер и обозначил губами слово «кофе». Фрея улыбнулась, показала большие пальцы. Флин выставил пятерню — мол, через пять минут сяду, — набрал высоту и снова унесся изучать плато. Клокочущий гул дельталета стих вдалеке.

Фрея собрала хворост, разожгла костер и вскипятила воду. Археолог еще раз-другой облетел Гильф, после чего направил дельталет к земле и приземлился, подкатив к самому камню. Фрея разлила кипяток по кружкам.

— Что-нибудь видел? — спросила она.

Флин вылез из кабины и покачал головой.

— Пролетел двадцать километров на север, юг и запад. Везде пусто, только песок, камень да редкие поросли верблюжьей колючки. Не знаю, что должно случиться на рассвете, но черта с два мы найдем оазис. — Броди провел рукой по волосам, поблагодарил за кофе и продолжил: — Ничего не понимаю. Другого толкования тексту попросту нет. «Когда Око Хепри открыто, открыт и оазис». Оазис где-то рядом, и скала должна указывать на него. Просто обязана. По-другому это не прочитаешь. Если только… — Флин отступил назад, скользнул глазами по изгибу каменной дуги над головой. — Может, что-то написано на самой скале? — пробормотал он не столько Фрее, сколько себе. — Надпись, путевое указание? Не это ли она пытается нам сообщить?

Флин прищурился, разглядывая гладкую как стекло поверхность, потом медленно обошел скалу в поисках отметин, зарубок или иероглифов — какого-нибудь знака человеческого вмешательства. Ничего подобного не обнаружилось: скала была ровной, гладкой и голой от основания до вершины, а выбоины и царапины на ее поверхности не имели отношения к человеку. Только одна деталь привлекла внимание Флина, поскольку он не разглядел ее при ночном осмотре: в толще камня, в трех четвертях от подножия утеса, виднелся небольшой, диаметром с кулак, молочно-желтый кристалл, пронзавший скалу насквозь, словно замочная скважина. Флин заинтересовался этим включением, совершенно отличным от основной, черной породы, с минуту порассматривал его, но потом нехотя признал его естественной частью скалы, геологической особенностью.

— Чтоб мне сдохнуть, если я знаю, в чем дело, — проронил археолог, подливая себе кофе. — Оазис должен быть здесь, и это… — он махнул себе за спину, — должно на него указывать. Только как, не понимаю.

— Может, скала — просто обманка? — Фрея наклонилась над костром и зачерпнула себе кипятка. — Может, она вообще не связана с оазисом?

Флин пожал плечами, посмотрел на часы и отхлебнул кофе.

— Через пару минут взойдет солнце — тогда и увидим, но при нынешнем положении дел ты, возможно, права, а я облажался. Впрочем, мне не привыкать.

Восточная оконечность пустыни представляла собой плоскую равнину, которая затем превращалась в беспорядочное нагромождение дюн: чем дальше, тем выше и круче. Разгоралась и ширилась заря, розовело небо, пески постепенно теряли однотонность и наливались цветом — от бледно-желтого к оранжевому. Окоем заполыхал красным, все ярче и насыщеннее. Наконец над горизонтом, словно пузырь жидкой лавы, возник малиновый краешек солнца. Пустыня плыла перед глазами, дробилась и сверкала, словно плавилась под невероятным жаром. Воздух с каждой секундой теплел по мере того, как тонкая солнечная каемка превращалась в дугу, полукруг, высокий купол. Флин и Фрея крутили головами, глядя то на солнце, то на скалу, ждали, сами не зная чего — какого-нибудь знака, но скала все так же оставалась черной, беспощадно-безмолвной и согбенной, ничего не показывая, ни на что не намекая. Солнце продолжало свое неотвратимое восхождение. Наконец диск светила оторвался от горизонта, и заря превратилась в утро. Флин и Фрея переглянулись — долгожданное откровение не пришло, путешествие было напрасным.

— Что ж, зато полюбовались пейзажем, — вздохнула Фрея.

Жар солнца бил в лицо, яростный даже в этот ранний час. Броди забросал костер песком и вместе с Фреей начал сворачивать лагерь, готовясь возвращаться к цивилизации.

— Бензина осталось прилично… — Флин защелкнул сумку-холодильник и пристроил ее сбоку сиденья в кабине дельталета. — Можно полетать вокруг — вдруг я чего не заметил. Голосую за…

Договорить он не успел, потому что Фрея вдруг вскрикнула и схватила его за руку.

— Смотри!

Она показывала на запад, куда-то на склон плато. Флин проследил за ее пальцем, прищурился, пригляделся и через миг увидел то же, что и она: на скальной полосе, метрах в десяти от песчаного подножия, появилось крошечное пятно света, отчетливо заметное на фоне оранжево-желтого камня.

— Что за…

Он шагнул вперед, Фрея — за ним. Оба во все глаза смотрели на сияющий зайчик, пытаясь понять, откуда он взялся.