Деон Мейер - Тринадцать часов

— А, здрасте, — устало ответила патологоанатом Тиффани Октябрь.

— Наверное, у вас выдался нелегкий день.

— Они все нелегкие, — ответила Тиффани.

— Вот, хотел спросить, — Вуси почувствовал, как глухо колотится сердце, — не согласитесь ли вы…

Молчание в трубке оглушало.

— Не согласитесь ли вы поужинать со мной? Или просто чего-нибудь выпить…

— Сейчас?

— Не обязательно… То есть… Если не сегодня…

— Нет, — ответила она, и у Вуси упало сердце. — Нет, сейчас! — сказала она. — Очень хочется пива «Виндхук». Светлого. А еще я бы съела целую тарелку жареной картошки. Как здорово! После такого дня, как сегодня…

Он ехал по шоссе № 1 и думал, что будет делать. Сейчас он поедет к банкомату в конце Лонг-стрит, снимет денег. Последнюю мелочь он отдал Матту Яуберту за обед из «Шпоры». Потом он заедет в винный магазин на Бёйтенграхт, он открыт до восьми. Купит бутылку «Джека Дэниелса», двухлитровую бутыль кока-колы и напьется до бесчувствия.

«Я полюбила другого».

Гриссел еще спросил:

— Кто он?

Анна ответила:

— Бенни, это не важно. Мне очень жаль, но так случилось.

Он сам виноват… Заранее настроился на плохое. Нет! Он заранее знал, что так будет… Она требует, чтобы ты полгода не пил, а сама ищет себе другого мужика. Убить мало гада! Но ничего, он выяснит, кто ее любовник, проследит за ней и выстрелит подонку прямо между глаз. Наверное, какой-нибудь адвокатишка из конторы, где она работает. Молодой придурок, не может найти себе девчонку-ровесницу, вскружил голову жене полицейского своим БМВ и своими дорогими костюмами. Сначала убить гада, а потом посмотрим!

Выслушав жену, Бенни встал. «Мне очень жаль, но так случилось». Потом он снова сел и долго молча смотрел на нее. Все ждал, что Анна скажет: я пошутила. Голова отказывалась верить. Ведь Анна сама назначила ему свидание! Сейчас, сейчас она скажет: раз ты бросил пить, можешь вернуться домой. Но она сидела и плакала, плакала, черт ее дери! Как ей было жалко себя! Гриссел ни на чем не мог сосредоточиться. Такой день… Сегодня он едва не погиб. Преодолел страстное желание выпить. Он не пьет уже сто пятьдесят шесть дней, он платит за дом, он заботится о жене и детях, он все делает как надо. Нет, невозможно! Она не имеет права так поступать! Но она все смотрела на него глазами полными слез, как будто прощалась — прощалась навсегда. Наконец правда обрушилась на него всей тяжестью, как плохо построенный дом.

Он встал и направился к выходу.

— Бенни! — окликнула она.

Надо было ответить ей: вот сейчас пойду и напьюсь. Но Бенни ничего не сказал. Вышел из поганого ресторана, подошел к машине, в разорванной рубашке, с нечесаными волосами. Он ничего не видел, ничего не слышал, только внутри клокотал гнев. Он столько страдал, и, оказывается, все напрасно!

Он снял со счета пятьсот рандов и проверил, сколько денег у него осталось до конца месяца.

Совсем недавно Данкен Блейк, которого он допрашивал, спросил:

— Сколько вам заплатить, чтобы меня выпустили?

— Я не продаюсь.

— Мы же в Африке. Здесь все продаются.

— Только не я.

— Пять миллионов.

— А может, десять?

— Можно и десять.

Тогда Гриссел просто расхохотался. А зря. Надо было взять его поганые деньги. За десять миллионов можно накупить прорву выпивки, за десять миллионов он купит какой-нибудь долбаный БМВ, и шикарные костюмы, и сделает себе стрижку за сто пятьдесят рандов — в общем, все, что Анна нашла в своем молодом паршивце.

Но главное — он купит выпивку.

Телефон заверещал, когда он возвращался к машине. Бенни не стал смотреть, кто звонит.

— Гриссел! — сухо, отрывисто сказал он.

— Капитан, говорит Билл Андерсон… Вы сейчас можете разговаривать?

Первой его мыслью было: Рейчел Андерсон опять похитили?

— Да, — ответил он.

— Капитан, не знаю, как начать… Не знаю, как благодарить человека, спасшего жизнь моей дочери. Не знаю, как благодарить человека, который жертвовал жизнью, подставился под пули, чтобы спасти дочь человека, которого он никогда не видел. Я просто не могу выразить… Меня этому не учили… Но мы с женой хотим сказать вам: спасибо. Мы перед вами в неоплатном долгу. Мы летим в Южную Африку. Наш рейс через два часа. И когда мы будем в Кейптауне, мы просим оказать нам честь и поужинать с нами. Разумеется, это просто жест, крошечный залог нашей бесконечной благодарности и признательности. А пока — еще раз: спасибо.

— Я… мм… просто выполнял свой долг. — Гриссел не мог придумать, что еще сказать. Звонок Билла Андерсона застал его врасплох. Он сейчас думал совершенно о другом.

— Нет-нет, то, что вы сделали, не укладывается в простое выполнение долга. Поэтому… еще раз спасибо. От имени Джесс, Рейчел и меня. Желаем вам и вашим близким всего самого лучшего. Пусть сбудутся все ваши мечты.

Гриссел сидел в машине у банкомата и вспоминал пожелание Билла Андерсона. «Пусть сбудутся все ваши мечты». Сейчас у него одна мечта: чтобы Анна приняла его назад. Только ни черта не выйдет.

Остается другая мечта: напиться.

Он завел мотор.

И вдруг вспомнил, о чем говорил ему Фриц. У Фрица есть мечта. «Закон и порядок»!

Он вспомнил Карлу. У Карлы тоже есть мечта. Она уехала работать в Лондон, но потом собирается вернуться, купить себе машину и поступить в университет.

Его дети мечтают о трезвом отце.

Гриссел выключил мотор.

Он вспомнил Беллу. Белла мечтает основать собственный бизнес. А Алекса Барнард с детства мечтала стать певицей. Кроме того, в голове вертелись слова Данкена Блейка: «Африка отняла у меня все, что я имел, все мои мечты…» И слова Билла Андерсона: «Пусть сбудутся все ваши мечты».

Он открыл бардачок, достал сигареты, закурил. Он думал о многом. Вдруг вспомнилась строчка из песни Лиз Бекман: «Повернись лицом к жизни, приготовься к любви».

Он долго сидел в машине, и ему казалось, что рядом скользит жизнь. Он сидел так долго, что мимо него по Лонг-стрит прошла целая жизнь. Потом он повернулся лицом к жизни.

На пятьсот рандов Бенни Гриссел накупил цветов. Один букет попросил передать Мбали Калени, потому что к ней в палату его не пустили. Он написал ей записку на карточке: «Вы храбрая женщина и хороший детектив».

Второй букет он отнес Рейчел Андерсон, положил на кровать.

— Какие красивые! — воскликнула она.

— Как вы.

— А эти кому? — спросила она, заметив у него в руках еще один букет.

— Это взятка, — ответил Гриссел.

— Взятка?!

— Да. Видите ли, у меня есть мечта. Хочу основать рок-группу. И нам обязательно будет нужна солистка. Недавно я познакомился с одной замечательной певицей; сейчас она, кстати, здесь, в этой больнице.

— Круто, — сказала Рейчел.

Гриссел подумал: не познакомить ли ее с Фрицем?