Линда Фэйрстайн - Мертвецкая

— Что вы мне дали, чтобы вырубить? Что вы сделали с Сильвией?

— Не волнуйтесь, ничего серьезного. Просто успокоительное, чтобы привести вас сюда, а ее — убрать с дороги.

— Много успокоительного. Я ничего не помню.

Шрив улыбнулся:

— Гамма-гидроксибутират.

— Гамма-гидроксибутират? — Знаю-знаю. Бесцветный наркотик, без вкуса и запаха. Я проглотила его с горячим шоколадом за какие-то минуты. Именно этот наркотик подсыпали ничего не подозревающим женщинам, которые потом теряли на несколько часов сознание, и их насиловали.

— Удивительно, сколько всего можно купить через Интернет. Я ничего не знал об этих препаратах, пока не умерла Шарлотта. А ведь все это есть в Сети.

Шрив не преувеличивал. Недавно полиция и Управление по борьбе с наркотиками провели совместный рейд, в ходе которого за несколько тысяч долларов купили два галлона гамма-гидроксибутирата на сайте «www.dreamOn.com». Это оказалось очень просто.

— Но врачи найдут его следы, когда возьмут у Сильвии анализы. — Я не верила, что он действительно отвез ее в больницу, и старалась заставить его в этом признаться.

— Ошибаетесь, мисс Купер. В реанимацию поступила семидесятилетняя женщина, которой после обеда стало плохо в машине с коллегой-профессором и известным прокурором. С какой стати кто-то заподозрит, что ее накачали наркотиками? Врачи просто промыли ей желудок и были рады, когда она очнулась. Понаблюдают за ней ночью, а утром выпишут.

Шрив опять был прав. В отличие от кокаина и героина, следы которых остаются в крови несколько дней, гамма-гидроксибутират не выявляется и выходит с мочой в течение суток после всасывания. Никому в голову не придет искать его у Сильвии. Скорее всего, недомогание пожилой женщины припишут пищевому отравлению.

— Я еду в полицию. Вернусь часа через два.

Значит, сейчас около полуночи. Канатная дорога закрывалась в два часа ночи, а Шрив собирался вернуться до ее закрытия.

Он не рассказал больше ничего о том, как привез меня сюда, но я начинала понимать. Когда мы с Сильвией проглотили отраву и вырубились, он промчался через город и приехал на остров на своем микроавтобусе. Когда он добрался до заброшенной южной оконечности, уже стемнело. Он бросил меня в лаборатории Штреккера, а потом отвез Сильвию в Нью-Йоркскую пресвитерианскую больницу.

Четыре или пять часов он провел в больнице, стараясь почаще попадаться на глаза медсестрам и докторам в приемной и обеспокоенно спрашивая о состоянии дорогой коллеги. Тем временем снег скрыл следы шин около старого морга, а я спала под воздействием наркотика.

Наверное, он отогнал машину в гараж — если полиция захочет ее осмотреть, она будет сухая и теплая, а потом вернулся по канатной дороге на остров, чтобы взяться за меня. Судя по всему, он не рассчитывал на полночный визит в отдел детективов.

— Не бойтесь, мисс Купер. Я вернусь за вами. Вы не умрете и сами это знаете. Если бы я хотел вас убить, то сделал бы это давно. Как я говорил, вы поможете мне выпутаться из всего этого. — Шрив убрал кляп, но развязывать меня не стал. Он не хотел, чтобы я кричала, пока он говорит по телефону, но сейчас уже никто не услышит. — Мне просто надо успокоить ваших коллег, — продолжал он. — Чэпмен привел этого парня, Уоллеса. Они беспокоятся, потому что от вас нет вестей.

— Я могу подсказать вам, как легко успокоить Чэпмена, — тихо сказала я.

Шрив вопросительно посмотрел на меня.

— То есть так вы быстрее вернетесь и отпустите меня. — Я не рассчитывала, что он и правда отпустит меня в конце этой пытки, а надеялась дать знак друзьям.

— Что вы предлагаете, мисс Купер?

Я заерзала, и старые деревянные планки заскрипели в ответ.

— Почти каждый вечер мы смотрим третье отделение «Последнего раунда».

— Что вы смотрите?

— Это телеигра, знаете? — У Шрива было на лбу написано, что он смотрит только «Пи-би-эс». [85] «Пи-би-эс» — некоммерческий культурно-просветительский телеканал. Он непонимающе уставился на меня. Я объяснила ему суть последнего вопроса, и он рассмеялся. В его смехе сквозило недоверие.

Я ломала голову в поисках идей. Я напомнила Шриву, что во время нашей первой встречи Майк обсуждал с ним Петру.

— Скажите… скажите ему, что мы вместе смотрели эту телеигру в больнице. Когда ждали известий о Сильвии. Скажите, я настояла, чтобы посмотреть последний вопрос.

Кажется, мое предложение заинтересовало его.

— Вы могли узнать об игре только от меня. А раз вы знаете, то сегодня в половине восьмого мы с вами были в больнице вместе. Мы просто болтали, и я рассказывала вам об этих дурацких пари, которые мы заключаем друг с другом. — Я пыталась говорить спокойно, хотя меня трясло от нетерпения. — Он поверит, что со мной ничего не случилось. Во всяком случае, пока мы были с вами.

Ради бога, пусть он мне поверит!

Продолжим.

— Я кое-что придумала. Похоже, сегодня вечером Майк был слишком занят и не смотрел телевизор. Наверное, разговаривал со старым Орлином Локхартом или ехал из Уайт-плейнс в город, когда пошел снег. Просто придумайте какую-нибудь категорию, которую он знает не очень хорошо.

Я нахмурилась и притворилась, будто сочиняю вопрос.

— Вроде феминистских штучек. Скажите ему… Вот! Скажите ему, что последний ответ — имя первой женщины-доктора в Америке. А если добавите, что это меня озадачило, он точно купится.

Пожалуйста, сделай именно то, что я говорю, и пусть Чэпмен вспомнит, что на прошлой неделе мы вместе смотрели игру, где был вопрос про Элизабет Блэкуэлл. Мне нужно, чтобы Чэпмен это вспомнил. Если он вспомнит, то поймет, что Шрив лжет. А если повезет, догадается, что я где-то на острове Блэкуэллс.

— Посмотрим, поможет ли это, мисс Купер. Пока я не вернусь, подумайте, будете ли вы сотрудничать и поможете ли мне найти бриллианты, закопанные на острове.

Я была потрясена. Уинстон Шрив верит, что бриллианты здесь? И что я знаю, как их найти?

— Мы поговорим о Лоле позже. Возможно, вы даже не подозреваете, какой информацией располагаете, — сказал он. Я не думала о Лоле с того момента, как пришла в сознание. Шрив явно охотился за тем, на что я наткнулась в ходе расследования. Но за чем именно?

— У меня есть законное право на эти бриллианты, мисс Купер. Я не похож на других охотников за сокровищами. Они принадлежали моему деду.

— Вашему деду?

— Да, мисс Купер. Некоторые, вроде Орлина Локхарта, были сторожами острова. Другие находились на нем. Пациенты этой больницы, а всего в сотне ярдов — заключенные. Фриленд Дженнингс, мисс Купер. Фриленд Дженнингс — мой дед.

— Да бросьте, мисс Купер. Неужели вы верите, что у всех, кто ишачит на науку, чисто интеллектуальные мотивы? У каждого ученого, с которым вы встречались, есть своя эгоистичная цель, будь то проект «Блэкуэллс» или собственные интересы. Греньер мечтает сколотить состояние на исследованиях для фармацевтических компаний. Успех Лэвери уладит скандал. Локхарт метит на солидную должность… — Назвав это имя, Шрив осекся. — Вы не представляете, до чего противно мне было слышать, как Скип превозносит своего деда и этот его рейд на коррумпированную тюрьму! Мой дед умер во время этого рейда. Эти события уничтожили мою семью.