Эмиль Асадов - Золотой Крюк

Палыч, медленно приходя в себя, перевесился через край кровати и узрел авоську неутомимого несуна, переквалифицировавшегося в сантехника.

— Мафия хочет украсть твои инструменты? — предположил он.

— Мафия хочет меня убить, — прошептал Витек, присаживаясь на корточки и пригибая голову, чтобы не быть видимым через пробоину окна. — А это не инструменты. Там у меня доллары. Целая… много!

— Покажи, — потребовал Палыч. Витек покорно вытащил одну пачку зеленых купюр, и сторож, откинувшись на подушке, начал ее всесторонне изучать, не снимая, однако, резинового ободка.

— Я как-то видел доррал, — спустя некоторое время нарушил молчание он. — Наш полк тогда в Германии стоял, а на КПП, который отделял нашу зону от англис-ской, один мериканец захаживал. Так одна медсестра нам потом дорралы показала — он у нее что-то купил. Только у тебя это — не дорралы. Те другими были. Побольше, и картинка другая совсем…

— А что же это, — от обиды Витек даже голос повысил и сел на койку рядом с дедом, — монгольские тугрики, что ли?

— Не тугрики, — однозначно отметил Палыч, — тугрики я видел. Когда мы в Монголии против китайцев воевали…

— Слушай, дед, ты мне еще про Македонского расскажи, — вконец осерчал Витек. — Сколько лет прошло, 96-й год на дворе, деньги-то изменились!

— Да? — хитро прищурился Палыч. — А наши чего ж не изменились? Сколько лет уже как был червонец с дедом, так и есть.… Хотя нет, ты знаешь, я вот помню, и у нас в шестьдесят первом…

— Во, читай: американ доллар — Витек выдернул из пачки одну купюру и ткнул пальцем в надпись.

— А ты что, мериканский язык знаешь? — искренне изумился Палыч.

— В таких пределах знаю.

— Откуда ты их взял-то, эти дорралы?

— Сейф нашел на квартире у одного козла, — вздохнул Витек. — я туда кран пришел чинить. Не сдержался, когда увидел. Они за бутылками лежали. Ну разве можно деньги рядом с бутылками оставлять?

— И теперь этот козел на тебя рога точит?

— А то… Чего мне делать, а, Палыч? Может, вернуть?

— Ага, верни, с тебя еще проценты стребуют перед тем, как в тюрьму посадить, — пообещал Палыч.

— А что, точно посадят?

— Не, не точно. Может, сразу убьют, что бы по судам с тобой не таскаться. Такие деньжищи ведь у кого могут быть? Или у Пугачевой с Леонтьевым, или у бандитов. Ты кран, часом, не у Пугачевой чинил?

Витек вспомнил мадам Чеботареву, на секунду задумался, потом твердо помотал головой.

— Точно не у нее.

— Если б у Пугачевой, можно было бы деньги вернуть, — вздохнул Палыч, — так поет! Такой не то, что свое — чужое отдать не жалко.

— Чужое отдать никому не жалко. Эти и не Пугачевские, и не Леонтьевские.

— Значит, бандитские. Там этим гадам и надо, — резюмировал Палыч. — Они себе еще наворуют. А доралы свои ты спрячь… да хотя бы под свой агрегат асфальтовый закопай. Кто такие бабки здесь искать будет? Опять же я рядом, посторожить смогу. А посторонних здесь все равно нет, даже бомжи не показываются — живиться-то нечем.

— Спасибо тебе, Палыч, — в припадке нежности к старику, не бросившего его наедине со своими зелеными проблемами, выдавил Витек, — я тебе тоже дам денег, сколько скажешь. А хочешь, квартиру куплю…

— Ты мне пиво купи, а то башка трещит, — пожаловался Палыч. — наши-то, деревянные, есть?

— Наскребем! — Витек вспомнил про три тысячные купюры, полученные от Елены.

Проснувшись на следующий день на месте, где раньше стояла их двуспальная с Еленой кровать, а теперь валялся один матрас, Сергей Степанович для начала еще раз обследовал сейф. Он был так же пуст, как и прежде — от без малого двухсот тысяч долларов не осталось даже запаха типографской краски, который он так любил. Затем заглянул в холодильник, и узнал, что его супруга (теперь, видимо, бывшая) все же не была лишена некоторой доли гуманности — продукты оставила.

Было около 10 утра. На работу можно было не спешить — ревизоры ждали встречи с деньгами только к полудню. Слегка перекусив, Сергей Степанович нашел газету, по объявлению в которой вызывал злополучного сантехника, а потом и само объявление. Плюхнувшись на пол в прихожей возле телефонного аппарата (полочки уже не было), он набрал номер. Телефон, номер которого значился в объявлении, без устали звал хозяина, но напрасно — домой Витек идти боялся. Тогда Сергей Степанович позвонил в редакцию.

— Отдел объявлений, — откликнулся молодой женский голос.

— Это вас беспокоит читатель, — сказал Чеботарев, — я звонил к вам по поводу сантехника, у вас тут его объявление напечатано, так я хочу получить какие-нибудь сведения о нем.

— Какие такие сведения? — не поняла вопроса девушка. — Все, что нужно, написано в объявлении. — Она явно собиралась положить трубку, но Чеботарев заговорил очень быстро, не дав ей это сделать.

— А вам известно, что меня обокрал человек, который разместил это объявление? — закричал он. — Мне нужны его данные — паспорт, и что там вы еще требуете…

— Во первых мы требуем не орать, а во вторых…

— Да я не орать буду, я на вашу газету в суд подам! — завопил Сергей Степанович, заодно снимая напряжение, накопившееся за весь этот явно неудачный день. — Вы что же это, сообщники получаетесь! У меня, честного человека, украли столько, сколько ты, дура, за пять жизней не заработаешь — а ты мне будешь говорить, что вы не берете данных! Говори, как он выглядит, этот проходимец, немедленно!

Абонент на том конце трубки милостиво дожидался, пока энергия Сергея Степановича иссякнет, как лужица на песке, после чего вдруг спросил:

— И много сперли?

— Почти двести тысяч, — от неожиданности Чеботарев не сразу сообразил, что в таких вопросах лучше держать рот на замке.

— Ни фига!.. Но мы обязательно учтем ваши пожелания по улучшению сервиса в нашем издании, — голосок заструился из трубки с такой примесью сахара, какую могут подмешивать только скрытые садисты. — В следующий раз мы обязательно будем требовать у наших клиентов не только паспортные данные, но также отпечатки пальцев и кардиограмму сердечной деятельности. Как по-вашему, не стоит ли нам также по каждому факту подачи бесплатного объявления обращаться в МВД, чтобы личность человека была всесторонне проверена заранее?

— По-моему, вы не понимаете всей серьезности положения, — скорбно сказал Чеботарев, понимая, что газетчица за что-то его ненавидит.

— А по-моему, вам следует отучиться хамить, — предостерег голос в трубке, после чего вновь стал похож на передержанное варенье. — Что же касается суда, то хотя я и не обладаю юридическим образованием, то могу предположить, что вы, как ЧЕСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК, разумеется, легко докажете любому как законность происхождения суммы, так и то, что к вам пришли именно по объявлению в нашей газете.