Юхан Теорин - Мертвая зыбь

— Ну вот, — мрачно произнес Гуннар, — мы наконец привезли тебя в Стэнвик. А теперь пойдем к жертвенному камню выкапывать твой клад. Как договаривались.

— Я сначала хочу повидать маму, — сказал Нильс, глядя на Гуннара.

— Нильс, Вера никуда не денется, — произнес он, — она может еще чуток подождать. Так оно будет лучше. Скоро стемнеет, и нас точно никто не увидит, когда мы пойдем в поселок. Как ты считаешь?

— Нам еще камни надо поделить, — выпалил Нильс.

— Само собой. Но для начала мы их еще должны достать.

Нильс внимательно разглядывал его еще несколько секунд, потом посмотрел в окно. Туман уже был густой, как вата. Вдобавок наступали сумерки.

Он кивнул. Нильс должен был отдать Гуннару и Мартину половину драгоценных камней. А потом они будут в расчете.

— Нам что-нибудь понадобится, чтобы выкопать камни, — негромко сказал он.

— Ну конечно. У нас лопаты и кирка в багажнике. Мы об этом подумали, не беспокойся.

Но Нильс тем не менее беспокоился, и сильно. Он был совсем один, против двоих мужчин. В точности как Пьянь тогда, на темном пляже Карибского моря. Хотя, конечно, разница была: Пьянь доверял своим новым друзьям, а вот Нильс нет.

Гуннар не стал оставлять машину у дороги. Он притормозил возле узкого проема в каменной стене и въехал туда. Дорога осталась позади. Машина медленно покатила дальше, прямо по пустоши. Под колесами шуршала трава.

Нильс обернулся, но увидел только туман. Дорога домой исчезла.

Йерлоф молча сидел рядом с Гуннаром Лунгером. Они ехали неизвестно куда в противоположную сторону от Марнесса. Йерлоф попробовал осторожно заговорить с Гуннаром, но ничего не получилось. Лунгер никак не реагировал. Все, что Йерлоф мог сейчас сделать, — так это выпрямиться на сиденье и расстегнуть свое зимнее пальто. А еще лучше снять его совсем, потому что в машине было очень жарко — настоящие тропики. Наверное, как-то можно было подрегулировать отопитель у каждого сиденья, но он не знал как. Все здесь было автоматизировано, сплошная электроника. А Гуннар помогать Йерлофу, похоже, не собирался.

Они почти доехали до восточного побережья острова. Машина медленно переехала через невысокую насыпь, примерно метр вверх и несколько метров в ширину. Слегка изгибаясь, она тянулась, пока хватало взгляда, в обе стороны. Йерлоф сразу понял, что это такое. Здесь раньше проходила эландская железная дорога — по всему острову, прямо через пустошь, а потом в один прекрасный день компания шведских железных дорог ее демонтировала.

Он посмотрел на свои часы: было почти пять.

— Знаешь, Гуннар, — сказал он спокойно, — мне пора обратно: в Марнесском приюте скоро забеспокоятся, куда я подевался.

Лунгер кивнул.

— Может, и забеспокоятся, — ответил он, — но вряд ли сообразят искать тебя здесь. Или ты думаешь по-другому?

Слова Лунгера прозвучали настолько угрожающе, что Йерлоф отодвинулся от него и взялся за ручку двери.

«Ягуар» ехал довольно медленно, и можно было попробовать выскочить из машины. И, если повезет, даже ничего не сломать, а потом, если повезет еще раз, добраться до шоссе до темноты. Но пассажирская дверца не хотела открываться — Лунгер запер ее дистанционным управлением.

— Гуннар, я хочу выйти, — произнес он как можно решительнее, как настоящий капитан, которым он когда-то был.

— Мы скоро приедем, — ответил Лунгер, продолжая крутить баранку.

Они проехали по старому ржавому решетчатому настилу в промежуток между двумя каменными стенами, и наконец показалось море. Серая масса воды неторопливо шевелилась и сейчас казалась особенно безбрежной и холодной.

— Зачем ты это делаешь, Гуннар? — спросил Йерлоф.

— Чистой воды импровизация. Я ничего не планировал заранее. Я ехал следом за автобусом из Боргхольма, потом он остановился, и я увидел, как ты пошел в Стэнвик. Дальше все очень просто: я обогнул Стэнвик, проехал через поселок и подхватил тебя. — Лунгер ехал совсем медленно, он повернул голову и спросил: — Что ты сегодня делал у Мартина Мальма, Йерлоф?

Йерлоф почувствовал себя подследственным на допросе и попробовал потянуть время.

— У Мартина? — переспросил он. — Ты вообще-то про что?

— Ни про что, а про кого. Я про тебя и Йона Хагмана. Вы приехали к дому Мартина, ты вошел внутрь, а Йон ждал в машине снаружи.

— Ну да, и что? Мы с Мартином немного поговорили… как два старых моряка, — сказал Йерлоф и в свою очередь спросил: — А ты-то как об этом узнал?

— Анн-Бритт Мальм позвонила мне по мобильному, пока ты сидел с Мартином и ворошил прошлое. Понимаешь, что-то она забеспокоилась насчет странных визитеров в последнее время… Сначала один бывший моряк Эрнст Адольфссон, а потом ты появляешься второй раз за последние несколько недель. Довольно примечательно. Систему не улавливаешь, прямо набег какой-то.

— Значит, вы с Анн-Бритт одна шайка-лейка, — произнес Йерлоф устало.

Лунгер кивнул:

— Фактически мы с Мартином давние деловые компаньоны, но сейчас с ним даже и поговорить толком нельзя. Анн-Бритт занимается делами фирмы и постоянно со мной советуется. Кто, как не старый друг и компаньон, может дать хорошую подсказку?

Йерлоф откинулся на спинку сиденья. Притворяться и делать вид, что он ничего не понимает, бесполезно. Все было ясно как божий день.

— Компаньоны, — протянул он. — Ну да, конечно. И, как я понимаю, довольно давние, скажем, с конца пятидесятых.

Он опустил руку в портфель и опять достал оттуда памятную книгу компании Мальма.

— Я показывал эту фотографию Мартину и сам много раз на нее глядел… Но мне много времени понадобилось, чтобы понять, что она на самом деле означает.

— Даже так, — сказал Лунгер, объезжая рощицу низких ильм. [76] Ильма — разновидность вяза. (Примеч. пер.) До моря оставалось метров сто. — Но сейчас ты наконец докопался до истины?

Йерлоф кивнул:

— Два человека, два хозяина стоят на пристани в Рамнебю — фабрикант Август Кант и капитан Мартин Мальм. Тут же несколько моряков и рабочие с лесопилки. На первый взгляд кажется, что Август дружески положил руку на плечо Мартина. — Йерлоф помолчал и продолжил: — Но только на первый взгляд.

Все совсем не так. Это не рука Августа Канта, а того, кто стоит позади Мартина Мальма на пристани. Я это разглядел и понял, когда ехал в автобусе.

— Одна паршивая фотография, а говорит больше, чем тысяча слов, — заметил Лунгер и затормозил. — Как там говорится: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Теперь берег находился прямо перед ними, а поодаль луг, заросший желтой травой. Капли дождя колотили и по земле, и по воде. Дождь был очень холодный, в любую секунду готовый перейти в снег.

— И этого малого, который стоит позади Мартина Мальма, звали Гуннар Йоханссон. Он работал на лесопилке, а потом поменял фамилию, — сказал Йерлоф. — Я прав?